Книга Новогодний P.S. - Юлия Монакова

— Нет, меня реально пугает этот массовый психоз, — серьёзно сказала Ася, ещё раз осмотревшись по сторонам. — Взгляни, какие вокруг дикие и страшные лица. Прямо-таки зомби! Метут с полок все подряд, как будто перед войной… Вообще такое ощущение, что эти люди едят всего один раз в году, причём ночью. Дорвались! Какой алчный блеск в глазах… Как будто в любой другой день из трёхсот шестидесяти пяти ни оливье, ни селёдку приготовить просто невозможно. И икру в остальные дни, видимо, не продают — в лучших традициях эпохи совкового дефицита…

— Злючка, — констатировал Дима. — Одно дело — просто приготовить оливье, а другое — съесть его за праздничным столом с самыми близкими людьми, рядом с украшенной ёлкой, под фоновый шум кошмарного Голубого огонька по телевизору и взрывающихся салютов за окном… Короче, здесь важна сама атмосфера, — многозначительно подытожил он.

— Ага, — язвительно добавила Ася, — и непременно раз в году сделать причёску, маникюр и педикюр, а потом в новом наряде (обязательно в новом, чтобы он, не дай бог, не был засвечен на других фотографиях) попозировать у ёлочки “всей семьёй, культурно” в дурацких красных колпаках и с вымученными улыбками… — но тут же, поймав серьёзный Димин взгляд, осеклась.

— Я действительно очень злая? — тихо и виновато спросила она у мужа. Он прикоснулся пальцем к её губам, словно запирая их на замок.

— Аська моя любимая, не надо так презирать весь остальной мир и по умолчанию считать людей ниже, тупее и хуже себя. Поверь, не все делают маникюр один раз в год и позируют у ёлок с фальшивыми улыбками, — он усмехнулся. — То, что доставляет радость другим, пусть даже простую и незатейливую… не всегда подлежит осмеянию.

Ася смутилась и присмирела.

— Да, я знаю, что иногда меня буквально несёт, но просто не могу остановиться… Самой от себя бывает противно, — пожаловалась она. — В качестве искупления предлагаю замутить всем вместе традиционную фотосессию у ёлки в колпаках Санты… как ты на это смотришь?

— С огромным энтузиазмом, — Дима фыркнул. — Глядишь, ещё человека из тебя сделаем.

Уже стоя с полной тележкой в километровой очереди на кассу, Ася вдруг вспомнила об одном важном деле.

— Слушай, Дим, мы можем по пути заскочить в магазин спорттоваров? Ну, тот, большой, на Павелецкой.

— Зачем? — удивился он.

— Купить Никитке подарок! В интернете заказывать уже поздно, доставка не успеет до Нового года.

— Так ведь мы уже…

— Нет, нужен ещё подарок, — Ася опустила ресницы.

— И что же именно?

— Коньки.

Глаза у Димы полезли на лоб.

— Я уже погуглила лучшие фирмы, производящие фигурные коньки, в том числе и для мальчиков-подростков, так что это не займёт у нас много времени, — поспешно заверила Ася.

— Это и в самом деле так необходимо? — мрачно осведомился супруг, со скрипом принимая тот факт, что с карате у Никиты действительно покончено.

— Ужасно необходимо и жизненно важно, — подтвердила жена. — Похоже, он действительно всерьёз влюблён в ту девочку-фигуристку…

— А имя у девочки-фигуристки есть?

— Диана. Между прочим, завидная невеста, — усмехнулась Ася. — Дочка певца Тима Солнцева… слышал о таком?

— О, нет… — Дима с наигранным ужасом закатил глаза и театрально поморщился, хватаясь за сердце. — Опять эта ваша богема… простую, обычную девочку он, конечно, не мог выбрать?! Я этого не переживу, — и засмеялся.

Ася замялась ненадолго, собираясь с духом, но потом всё-таки решилась.

— На самом деле… Кит хочет ещё один подарок.

— Ещё один? Однако, запросы у парня, — хмыкнул Дима. — Что на этот раз?

— От нас обоих зависит, получит он это или нет. Но быстро в любом случае не получится. Уж точно не к Новому году…

— Ну, хорош уже интриговать, — возмутился муж. — Что?

— Ему хотелось бы иметь младшую сестру, — Ася не выдержала и отвела взгляд, не зная, какая последует реакция.

Дима некоторое время молчал.

— Ты имеешь в виду… удочерить? — выдавил он из себя наконец.

— Нет, блин, я тут внезапно обрела способность размножаться почкованием, — рассердилась Ася на его тугодумие. — Ну конечно же, удочерить. Мало ли в Москве девчушек, оставшихся без родителей…

— М-да… — задумчиво протянул Дима. — Это, мягко говоря, неожиданное пожелание…

— Я так понимаю, ты не в восторге от самой идеи? — расстроенно резюмировала Ася, наблюдая за выражением его лица. — Ты против?

— Просто пытаюсь прийти в себя. Но почему я должен быть против? По-моему, ты сама этого не хотела и сразу чётко обозначила: одного ребёнка достаточно. Помнишь?

— Я и до Никиты говорила, что никогда не смогу полюбить приёмного малыша. А потом увидела его и поняла, что ошибалась…

— Ты действительно готова пройти всё это во второй раз? Все эти справки, документы, беготня по инстанциям, собеседования… — напомнил Дима. Ася решительно тряхнула головой:

— Думаю, да. Ведь Никита действительно принёс в наш дом счастье… А с появлением малышки мы, как Матроскин, станем “в два раза счастливее”!* Я же знаю, Дим, что в глубине души ты хочешь большую семью. Кит будет очень рад…

— Ну хорошо, — серьёзно сказал Дима, — нам нужно всё это как следует обдумать и обсудить. Такие вопросы не решаются походя, возле кассы в магазине.

___________________________

*Ася намекает на фразу из мультфильма “Каникулы в Простоквашино* (1980), которую произносит кот Матроскин: “Я и так счастливый был, а теперь в два раза счастливей стану, потому что у меня две коровы есть!”

Когда они уже загрузили купленные продукты в Димину машину и собирались ехать, у Аси затрезвонил мобильный. Она взглянула на номер и удивлённо округлила глаза — звонил Александр Белецкий.

У неё с ним были неплохие приятельские отношения после тех памятных съёмок, но всё же достаточно поверхностные: во всяком случае, Ася и Белецкий не были до такой степени близки, чтобы регулярно созваниваться и болтать обо всякой ерунде, хотя при встречах неизменно были рады друг другу. Его звонок мог означать только одно: случилось что-то срочное и важное, раз она ему так внезапно понадобилась.

— Да, Саша, здравствуй, — откликнулась она в трубку. Услышав мужское имя, Дима покосился на жену, но тут же застыл, потрясённый выражением её лица, вмиг ставшего мертвенно-бледным.

— Что ты такое говоришь?! — воскликнула она. — Как… когда это случилось?.. Господи, это просто невозможно…

Вот теперь и Диме стало ясно: стряслось что-то страшное, ужасное, может, даже непоправимое. По обрывкам фраз, которые роняла в трубку расстроенная и испуганная Ася, трудно было выхватить суть проблемы, и Дима с тревогой ожидал окончания разговора.