Книга Изумрудное лето - Ольга Крючкова

Пётр Петрович почувствовал настроение провинившихся «школяров» и незамедлительно перешёл в наступление.

– Не успел наступить сегодняшний день, второе июня, когда вы официально могли бы заняться поисками клада, как усадьбе нанесён серьёзный материальный ущерб. Причём, немалый! А именно: гостиная сильно пострадала от пожара, и наконец, фонтан Дриада варварски уничтожен!

За столом послышался возмущённый ропот. Первым не выдержал князь.

– Но позвольте, сударь! Гостиная, действительно, сгорела. И мы бы все, – он обвёл взглядом присутствующих за столом, – хотели бы выяснить причину пожара или поджога! Но фонтан! Вчера вечером он был ещё цел!

– Да-с, любезный… э-э-э… – протянул Муравин, не припоминая имени-отчества князя.

– Генрих Павлович, – представился тот.

– Так вот, любезный Генрих Павлович, вчера вечером Дриада была цела и невредима. Сегодня же она лежит в воде с оторванной головой. – Констатировал душеприказчик. – А посему я хочу получить от вас, господа, объяснения!

Женщины пожимали плечиками, словно сговорились, делая вид, что понятия не имеют о чём это вообще идёт речь. Даже Эльза обрела прежнюю свою уверенность и отлично демонстрировала врождённое актёрское мастерство. Она мило улыбнулась Муравину, одарила небесно-голубым взором и произнесла:

– Дриада, вероятно, упала сама. Вот и голова отвалилась.

– И гостиная сама загорелась! – возмущённо воскликнул душеприказчик.

Эльза повела плечиками и пригубила чаю.

– Искра из камина попала на обшивку кресел… Вот и занялся пожар… – предположила она.

– По всему ясно: это поджог! – вмешался Станислав. – В камине пытались сжечь какие-то документы! Мы вчера нашли обгоревший клочок бумаги!

Пётр Петрович, умерив раздражение и гнев, с явным интересом наблюдал за наследниками-аспидами.

– Может, это бумаги Льва Дмитриевича? – предположил Всеволод. – Но кому они помешали?

– Да, сударь, вы совершенно правы: это было послание Льва Дмитриевича, адресованное всем вам. – Приоткрыл завесу тайну Муравин.

Наследники замерли в удивлении.

– Как? Откуда вам это известно? – раздались нетерпеливые вопросы.

– Господа, я – душеприказчик. И Лев Дмитриевич поделился со мной некоторыми своими замыслами. Но предупреждаю, отнюдь, не всеми. В камине есть тайник…

Муравин намеренно умолк, дав возможность наследникам проникнуться к его словам. Те, повергнутые в шок, молча взирали на него. Первым обрёл дар речи князь и возопил:

– Не может быть! Мы обследовали камин и ничего не нашли, кроме обгоревшего клочка бумаги! Я сам лично простукивал всю мраморную кладку на предмет пустот!

– Значит, плохо простукивали. – Спокойно заметил Муравин.

– И что же содержит сей тайник? – стараясь не выдавать охватившего его возбуждения, вопрошал Станислав.

– Уже ничего… Он пуст… Тайник кто-то вскрыл и завладел его содержимым, – ответил Муравин.

Наследники, подскочили как ужаленные.

– Что это значит? Что вы хотите сказать? Это и есть наследство? – посыпались вопросы.

Муравин поднял руку, пытаясь утихомирить разгалдевшихся наследников.

– Нет, в тайнике не было наследства. Лев Дмитриевич решил оставить этот тайник как раз на тот случай, если вы не его найдёте. Тогда я, согласно воле покойного, вскрыл бы тайник, и выдал каждому из вас по… пять тысяч рублей.

– В тайнике находилось тридцать тысяч! – догадался князь и схватился за голову. – И кто-то прикарманил их!

– Увы, – подтвердил Муравин. – А письмо Льва Дмитриевича сжёг за ненадобностью.

Выражение лиц наследников изменилось: они взирали друг на друга с явной ненавистью.

– Вор среди нас! – констатировал Всеволод. – Он нашёл тайник и опустошил его! Надо отдать должное его актёрским способностям!

– Или её… – уточнил Станислав и мило улыбнулся сначала госпоже Трушиной (та аж побледнела), а затем – Эсмеральде и Эльзе. Последняя дерзко вздёрнула подбородок, смерила мужчину презрительным взором (а ещё тайный союзник!) и парировала:

– А уж не вы ли, Станислав Сергеевич, завладели денежками? Вы так самоотверженно тушили пожар…

Станислав уже пожалел о своих словах. Эльза была достойным соперником.

– Предлагаю со всем тщанием обыскать комнаты! – внезапно предложил князь. – Не сомневаюсь, тот, кто завладел содержимым тайника, не успел далеко запрятать деньги!

Взгляды присутствующих устремились на князя.

– Верно, князь! – поддержал его Станислав.

– Дело говорите! – одобрил Всеволод.

– И кто же, позвольте, возьмёт на себя роль жандарма?! – поинтересовалась Эсмеральда.

– Да! Кто?! – поддержали её остальные женщины.

Внезапно наследники воззрились на Муравина. Тот почувствовал себя несколько неловко.

– Раз вы, Пётр Петрович, являетесь душеприказчиком, то значит, вам возглавлять сию карательную экспедицию! – предложил на военный манер Станислав.

Муравин, наконец, окончательно осознал, на что подписался. То ли ещё будет…

– Хорошо… Я согласен, хоть сия процедура мне чрезвычайно неприятна. – Согласился душеприказчик. – Однако, смею заметить… – Он, словно факир, извлёк из-под стола шкатулку, выловленную в фонтане.

Взоры наследников устремились на шкатулку. Эльза и Василий многозначительно переглянулись.

– Что это? – в один голос вопрошали наследники.

– Сей загадочный предмет Никанор выловил в фонтане. Заметьте, господа, шкатулка пуста. А возможно, ещё недавно в ней что-то хранилось.

Наследники в очередной раз, словно ужаленные, подскочили на своих стульях.

– Опять тайник?! – первым сообразил князь.

– Да-с, господа, – подтвердил Муравин. – И как видите, опустошён.

– Шкатулка хранилась в Дриаде… Поэтому-то её и… – осенило Всеволода. Он вскочил из-за стола и со всех ног бросился к фонтану. Наследники стремглав последовали за ним. Не торопились только Эльза и Станислав.

Их взорам предстала безголовая Дриада, лежавшая в воде.

– Бедняжка… – прошептала Эсмеральда. – А выглядела, как живая.

– Кто-то завладел содержимым тайника в камине, а затем и – в фонтане! – возбуждённо произнёс Всеволод.

– И этот кто-то знал о существовании тайников! – взвизгнула Елизавета Трушина.

Аделаида и Любовь с уважением взглянули на неё: вот тебе и наседка! А умишко есть!

И тут взоры наследников обратились на Петра Петровича Муравина. Душеприказчик сначала растерялся.

– Господа… Что вы так на меня смотрите? – не понял он.