Книга Язык и мозг. Нейробиология раскрывает главную тайну человека - Инна Воробей

Как работает мозг у синхронных переводчиков

Синхронный перевод – нечто среднее между билингвизмом и хорошо натренированным навыком. С одной стороны, нужно знать отлично иностранный язык, чтобы переводить. С другой стороны, не каждый билингв способен к синхронному переводу. Синхронист во время работы постоянно держит оба языка в активном состоянии. Он должен понимать то, что слышит, и одновременно отслеживать, что говорит сам. Подавления одного из языков в том случае не происходит.

Два языка одновременно – тяжёлое испытание для рабочей памяти. Ведь нужно не забыть, что переводишь. Что мы делаем, чтобы лучше запомнить информацию телефона? Мы её проговариваем. Для синхрониста этот метод не подходит.

Итальянские учёные решили проверить, чем билингвы отличаются от синхронистов. Их гипотеза: переводчики – или это супермультилингвы, или натренированные профессионалы с уникальными способностями. Исследователи проверили у 23 профессиональных переводчиков разные виды памяти, внимания, контроля и сравнили их с мультилингвами.

Для тестирования кратковременной памяти испытуемые запоминали и воспроизводили последовательности букв, расположение квадратиков в решётке, стрелочек, фигурок и их цвета. Кратковременная память оказалась у переводчиков лучше. В тестах на внимание разницы с мультилингвами не нашли. В разрешении конфликтов между языками переводчики не выделялись. Ведь им не нужно во время работы переключаться между языками.

Вывод учёных: профессиональные устные переводчики имеют уникальный набор преимуществ. Это увеличение объёма словесной и пространственной памяти, более сильный контроль. Будущие исследования в этой области значительно расширят наши знания не только о когнитивных последствиях синхронного перевода, но и о когнитивных последствиях обучения навыкам во взрослой жизни в целом[72].

Вот что говорит о переводчиках профессор Г. Клазен:

Инна Воробей: Как синхронные переводчики обрабатывают два языка? Говорят, это энергетически очень затратно, и они не должны работать долго непрерывно, чтобы правильно переводить. С чем это связано?

Гаральд Клазен: Это тренировка. Во-первых, они очень хорошо владеют языком, во-вторых, они подготовлены. Синхронные переводчики в большинстве случаев получают скрипт, чтобы войти в курс дела. Они должны быть через полчаса сменены другим переводчиком. Эта работа требует большой концентрации.

И.В.: Это не языковая нагрузка, а общая концентрация?

Г.К.: Мы проводили такой эксперимент. Он не имеет ничего общего с переводом. Мы проигрывали людям запись, и они должны были просто повторить. В запись мы встроили ошибку. Например, в первом слоге слова мы произносили не Tisch, а Pisch. Нужно было точно повторить, что слышали. Мы заметили следующее. Если встроить ошибку в начале слова Pisch вместо Fisch, тогда люди замечают её при повторении. Они произносят Pisch. Если ошибку встроить в конце слова Federmatte вместо Federmappe, тогда они её не замечают и говорят Federmappe. Синхронный переводчик слушает только начало слов, иначе он потеряет нить. Стратегия, которую они применяют, внимание на начало слова. Стресс при переводе возникает из-за скорости говорения[73].

Есть ли языковой талант?

Часто люди оправдывают своё незнание иностранного языка отсутствием способностей. Моё мнение: неспособных к языкам людей нет, есть люди, которым они не нужны. Если очень надо, то каждый сможет заговорить на иностранном языке. На каком уровне – это уже другой вопрос. Кто-то легко и быстро выучит чужой язык до уровня носителя. Кому-то понадобится больше времени, и уровень будет скромнее.

Мнение профессора Г. Клазена по этому вопросу: «Изучение языка у детей с рождения – это дело автоматических процессов и не имеет ничего общего с интеллектом. Оно работает и у довольно глупых детей. Если говорить о языке у взрослых людей, конечно, как и в любой области, есть более или менее способные люди. Не каждый может с одинаковой лёгкостью играть на музыкальном инструменте, играть в футбол или баскетбол. Это относится и к языку. Я, например, вообще не имею способностей к изучению языков. Я не запоминаю слова, имена людей. А это важно для изучения языка. Это влияет на выучивание слов. Есть люди, которые тяжело запоминают вычислительные операции, комбинаторику – то, что важно для грамматики»[74].

Кто, на каком уровне и как быстро выучит другой язык, зависит от многих факторов. Во-первых, от возраста. Чем моложе человек начинает, тем лучше. Одна работа показала, что не всё так просто. Учёные сравнили четыре группы детей – 3–5, 6–7, 8—10, 12–15 лет. Они в течение года учили датский язык в Нидерландах. Ожидание, что малыши справятся лучше всех, не оправдались. Самых больших успехов добились подростки. Несмотря на то что критический период уже был пройден. Всё дело в том, что они больше остальных детей были заинтересованы в языке. Они чаще общались с носителями, завели новых друзей. Дети младшего возраста больше проводили времени в семье, где говорят на родном языке. Чем лучше человек вовлечён в новое социальное окружение, новую культуру, тем быстрее и качественнее он выучивает язык. В языковой среде язык выучивается легче и быстрее. Люди больше времени слышат и говорят на другом языке. Язык окружает их со всех сторон – вывески магазинов, этикетки на продуктах, радио и телевидение, разговоры прохожих. Известны случаи, когда люди никак не могли выучить язык в школе, а заграницей всё шло как по маслу.

Можно ли предсказать, насколько успешно человек овладеет иностранным языком? Можно. Исследование языковых способностей было очень популярно на Западе в 50—60-е годы XX века. Тогда же были разработаны специальные тесты. Способность к языкам складывается из хороших ушей, аналитических способностей и памяти. Хорошие уши или способность фонемического кодирования – способность различать звуки-фонемы, которых нет в родном языке. Люди с этой способностью в начале обучения сильно опережают других учеников. Языковая аналитическая способность – умение распознавать закономерности в языке. Например, что в английском языке после местоимений he, she, it глагол всегда получает окончание – s. Чем лучше человек умеет это делать, тем больших результатов он добьётся. Язык – это слова и правила их соединения, соответственно чем лучше память, тем лучше получается учить язык.

Вы слышали о принципе 10 тысяч часов? Суть его в следующем: чтобы стать профессионалом, надо посвятить своему делу 10 тысяч часов. И это не шутка. Учёные установили, что разница между экспертами и новичками наступает через 10 тысяч часов занятий. Разница между теми, кто практиковался 5 или 7 тысяч часов, тоже видна. Нехитрый подсчёт говорит нам, что 10 тысяч часов – это около трёх часов в день, тысяча часов в год. Итого – 10 лет. Кто-то может подумать: а если я буду заниматься не 3, а, скажем, 12 часов в день, тогда я стану экспертом быстрее – через два с половиной года. Не сработает. Потому что важно не только количество, но и качество. Мы не можем быть внимательными и сосредоточенными 12 часов подряд. Три часа в день – это максимум для качества. Кроме того, нужна обратная связь. Мы должны видеть свои результаты. Хирурги в сравнении с терапевтами со временем становятся лучше и лучше. Ошибка при проведении операции незамедлительно даёт о себе знать. Терапевт не всегда знает, правильный ли диагноз он поставил[75]. В языковой среде обратная связь присутствует постоянно. Для изучения языков можно найти много разных приложений и онлайн-курсов. Все хороши по-своему, но без живого общения с учителем или носителем научиться говорить сложнее.