Книга Секрет старинного медальона - Наталия Ломовская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ты удивительно проницателен, – ехидно заметила Ольга. – Милые бранятся – только тешатся.
– Ты полагаешь, нам не стоит к ним подходить? – поинтересовался Олег. – Может, мы наоборот… Как это сказать… Разрядили бы атмосферу?
– Вряд ли, – хмыкнула Ольга. – Пусть разбираются сами. Ибо, как гласит очередная русская мудрость, двое дерутся – третий не мешай! Пошли в другую сторону. А за то, что я указала вам на эту жанровую сценку, ты, Кирилл, должен купить мне самую большую бутылку апельсинового соку, а ты, Мелкий, простить неосторожно обещанный поцелуй.
– Тирания! Хунта! – вздохнул Кирилл.
Нельзя сказать, чтобы наши молодожены действительно ссорились. В каждой семье подобное случается, ничего страшного.
– Скажи, ну зачем тебе эти таблетки? – недоуменно вопрошал Лавров. – Ты не хочешь детей?
– Милый, ну конечно же хочу. Только не сейчас. Подумай сам – неужели ты мечтаешь сделать из меня какую-то отчаянную домохозяйку? Босую, беременную и на кухне? Чтобы я встречала тебя дома в обтерханном фланелевом халатике и бигуди на голове?
– Да у тебя и нет бигуди, – принужденно засмеялся Дмитрий. – И обтрепанного халатика – тем более. Странно ты представляешь себе роль жены и матери…
– Обтерханного, – строго поправила Юля. – Обтерханного халатика. Буду дома сидеть – он тут же у меня появится. И бигуди сами вырастут!
– Откуда бы? – вздохнул Лавров. – Ну ладно, не суть важно. Я понимаю, что тебе хочется быть на виду… Ты актриса…
– Да, мне хочется быть на виду, – спокойно ответила Юля. – А помимо этого, нужно постоянно поддерживать себя в форме.
– Ты можешь ходить в бассейн! – чуть не закричал Лавров. – На шейпинг! В бодибилдинг! Да куда угодно! Что за фантазии насчет кухни? Мы наймем няню, домработницу и дворника с метлой!
– Димасик, погоди. Не надо дворника. Пойми, я тоже хочу детей. Но позже, понимаешь? Позже.
– А эти таблетки – они не вредные? Вдруг…
– Я хочу остаться на работе, милый… – Лавров с ужасом заметил, что огромные Юлины глаза налились слезами. – Мне интересно, мне нужно быть чем-то занятой. А если ты меня ревнуешь, то это неблагородно с твоей стороны! – и она жалобно всхлипнула.
Диме захотелось тут же провалиться сквозь землю.
– Юлька, не плачь! Не надо, ну пожалуйста! Я не ревную, я ничего такого не думаю, я хочу только, чтобы…
Но Юля отворачивалась. Лавров закружился, пытаясь что-то сказать, как-то оправдаться, привести какие-то резоны и вообще сделать все что угодно, только бы она прекратила капать слезами! Этот момент и застала веселая троица.
Лавров действительно ревновал, но не хотел себе в этом признаваться. В сущности, молодая жена не давала ему никакого повода для ревности, странно было бы даже думать об этом! Он ревновал ее к работе, которая отнимала у Юли слишком много времени и сил. Она уезжала утром, приезжала, бывало, за полночь, еле живая, с лицом, уставшим от грима… Неужели ей так дорога призрачная перспектива стать знаменитой?
Примерно так же недоумевала Татьяна Витальевна, когда гостила у зятя и дочери.
– А что ж ты ничего не готовишь, доченька? – изумленно спросила она, в первый раз застав на кухне приходящую домработницу.
– Еще чего, – фыркнула Юля, включая кофеварку. – Я знаешь что решила? Я буду взаимодействовать с домашним хозяйством только в такой степени, – тонкий пальчик с наманикюренным ногтем указал на кнопку кофеварки. – Все остальное станет делать домработница!
– Что, и готовить? Ну, полы-белье – это я понимаю. А обеды? Разве можно кому-то доверить кормить своего мужика?
– Вот именно – мужика, – дернула плечом Юля. – Димасик, к счастью, не мужик. Нет, мамуль, время от времени, в качестве знака внимания, я могу печь пирожки и эти твои… хачапури… Но стоять у плиты каждый день – это вы меня увольте! Тогда какая разница, за кого было выходить замуж – за шофера-дальнобойщика из нашего Голопупинска или… – и Юля обвела рукой окружающее ее белое сияние.
– Ну, ты смотри, дочка, – покачала головой мать. – Не очень-то мне это все нравится. А чем же ты займешься, если по дому работать нечего?
– Вообще-то, у меня работа есть, – как бы мимоходом заметила Юля.
Через пару дней Татьяна Витальевна отчалила домой.
– А славно все же вот так забросить все дела и хлопоты и пошататься всем вместе, как в старые добрые времена! Подмосковные леса жидкие, конечно. В Булонском лесу красивее, а, Кир? Ведь твоя студенческая юность прошла неподалеку от тех дивных мест?
– Не знаю. Как-то не помню, чтобы я баловал Булонский лес своими посещениями. Да и, к слову, веселая студенческая юность моя прошла в Москве.
– Ну, что касается меня, то моя студенческая юность не была столь уж веселой, – фыркнула Оля, занятая составлением букета. – Скажем, я не могла себе позволить выжрать в один присест полбутылки своего любимого свежевыжатого сока, и не было у меня кавалеров, которые бы таскали под полой бутылку мартини!
Ее голос неприятно дрогнул при этих словах.
– О, сейчас Лелечка расскажет нам о своем гегемонском происхождении, заклеймит проклятыми буржуинами и выпьет весь сок и все вино – чтобы только восстановить социальную справедливость! – с притворным ужасом вздохнул Олег.
– Да что ты, происхождение у нее самое что ни на есть интеллигентное, – усмехнулся Кирилл. – А о голодной юности она всегда вспоминает перед наступлением зимы – чтобы вызвать во мне угрызения совести и подтолкнуть к финансированию очередного проекта…
– Какого проекта? – заинтересовался Олег.
– Ну, видишь ли… Год назад он назывался «такая милая лисичка», а в этом, может, будет «чудненькая норочка»…
– Ах, так! – Разъяренной фурией Ольга бросилась на своего приятеля, и с таким трудом и тщанием составленный букет моментально растрепался о его голову. – Негодяй! Подумай только, Мелкий, он хочет выставить меня содержанкой, которая разоряет его, нищего художника!
– Ничего подобного! – вопил Кирилл, закрываясь руками. – Вот если бы ты гепарда запросила или мексиканского тушкана – это другое дело, это действительно одно разорение!
– А ты поставь ей условие, – нежно посоветовал Олег. – Скажи, что шубы дарят только любовницам. На жен так не разоряются!
– И ты туда же! – остатки несчастного букета полетели в Олега.
– Да, я так хотел сегодня поработать… – уныло сказал вдруг Кирилл, отряхиваясь и осматривая себя на предмет телесных повреждений.
– Вот это да! – рассмеялся Олег. – Выходит, что я один наслаждаюсь прогулкой? Лелечка думает попеременно то о шубе, то о тяжелой юности, Кирилл скорбит о потерянном для работы уик-энде, и я один доволен и счастлив?
