Книга Сердце без любви - Мила Ваниль

— Опять лясы точим? — К нам подходит Ася. — Работать, живо!

— Джеймс просил передать тебе, что хочет поговорить, — сообщаю я ей.

— Да? — Она оживляется. — Спасибо. Это ему? Давай, я отнесу. Иди, поторопи кухню.

Она забирает у меня поднос со стаканом и плывет к столу Джеймса. Фыркаю под нос.

— Поторопить кухню? — смеется Дима. — Шеф взбесится, если халдеи начнут его торопить.

— От халдея слышу, — парирую я. — И я еще крышей не тронулась, чтобы торопить кухню.

— Алеська, совесть имей! — К бару подходит Гоша, еще один официант. — Забирай уже своих, твой брейк давно закончился.

— У меня vip-гость, — гордо отвечаю я. — Асенька приказала. Гош, не ной. Зато чаевые твои.

— Да, а ты на бобах, — напоминает добрый Дима.

Появление Джеймса в ресторане волнует меня сильнее, чем отсутствие чаевых. Навряд ли дело только в проверке. Но не думает же он, что я от него бегаю?

Ася садится за стол напротив Джеймса, он что-то ей говорит, она кивает. Иду на кухню, когда на терминале высвечивается «Приготовлено» для холодной закуски. Джеймс заказал жареный сулугуни с кизиловым вареньем. Забираю тарелку и замечаю, что к панировке прилип волос.

— Э, я это гостю не понесу, — возражаю я. — Переделывайте.

— Что? — подскакивает к столу раздачи су-шеф.

— Волосы!

Он аккуратно устраняет непорядок.

— Забирай.

— Не заберу! Переделывайте.

— Не зарывайся, — рычит су-шеф. — И без тебя…

— Упс… — Я роняю тарелку на пол. — Прошу прощения, я такая неловкая.

Да, я принципиальная. Дело не в том, что гость — Джеймс. Другие официанты жаловались, что кухня давит, заставляя забирать блюда с нарушениями. Но мы тоже отвечаем за подачу. Сейчас волос убрали, а потом таракана или муху так же уберут? Нет, со мной такое не пройдет.

На кухне появляется Ася. Она всегда каким-то неведомым образом узнает о том, где происходят скандалы или разборки.

— В чем дело? — спрашивает она, окидывая взглядом «поле боя».

— Твои халдеи страх потеряли! — возмущается су-шеф.

— Это моя вина, — говорю я и, прищурившись, смотрю на су-шефа. — Блюдо выскользнуло из рук.

Это своеобразная уступка. Я могла бы наябедничать, что блюдо было испорчено, у меня и свидетели есть. Но… я беру вину на себя, а су-шеф запоминает, что со мной лучше не связываться. По-моему, хорошая сделка.

— Ладно, бывает… — Су-шеф выпускает воздух и хлопает в ладоши. — Чего застыли? Работаем!

— Штраф, — объявляет мне Ася. — И можешь идти после того, как обслужишь седьмой стол.

— Куда идти? — переспрашиваю я.

— Куда тебе надо, туда и иди, — отрезает она. — Могла бы и сама отпроситься. Неудобно ей…

Она фыркает и уходит, а я медленно соображаю, что Джеймс, похоже, опять вмешался — соврал что-то, чтобы отпросить меня со смены. Мне это не нравится. Что за детский сад? Как будто я маленький ребенок… «Отпустите мою деточку пораньше, а то она стесняется попросить». Так, что ли?!

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не высказать Джеймсу все, что я думаю о его поступке. Ася бдит, да и неприлично устраивать скандал на рабочем месте.

Джеймс неторопливо ужинает, сам расплачивается, оставляет мне щедрые чаевые. Я невольно любуюсь им, раз уж выпала такая возможность. Злюсь и любуюсь одновременно. Что бы он ни думал, я соскучилась. Мне хотелось бы засыпать и просыпаться в его объятиях, чего уж там… Однако реальность такова, что нужно работать, иначе не оплатить счет за обучение.

— Жду тебя у станции метро, — говорит Джеймс. — Поторопись.

В раздевалке ко мне подходит Лара.

— Алесь, не можешь поменяться? — просит она. — У тебя выходной через пару дней?

— Ага, через пару, — подтверждаю я. — Тебе когда надо?

— У меня — завтра, — объясняет она. — А мне бы через пару.

Вспоминаю многообещающий взгляд Джеймса. Похоже, выходной завтра мне не помешает…

— Если согласуешь с Асей, я не против, — отвечаю я.

— О, я мигом! — радуется Лара.

У станции метро появляюсь минут через двадцать. Ищу взглядом знакомую машину, и Джеймс выходит и машет мне рукой. Кажется, он все-таки зол, потому что хлопает дверцей, когда я сажусь на переднее сидение. А я еще и подливаю масла в огонь, потому что выпаливаю в раздражении:

— Зачем ты отпросил меня с работы? Мне было неловко!

— Что за игру ты ведешь, Алесси? — рычит он, резко тронув машину с места.

— Игру? — переспрашиваю я растерянно. — О чем ты?

— Едва отвечаешь на звонки, отказываешься от встречи, врешь, что занята, недовольна тем, что я…

Он внезапно замолкает, однако скрипит зубами так, что мне страшно. А еще стыдно, хоть я не сделала ничего плохого.

— Прости, что соврала, когда мы в последний раз говорили по телефону, — произношу я тихо. — Мне неловко, что я все время отказываю. Очень. Но я работаю, и наши графики не совпадают.

— Я специально узнавал твой график. — Он уже не кричит, но равнодушные нотки в его голосе пугают не меньше. — А у тебя внезапно поменялись планы.

— У меня? — Припоминаю, что Ася дважды меняла мне расписание на прошлой неделе. — Но… Не у меня, Джеймс. Кто-то заболел, и Ася попросила выйти…

— Ася попросила? — Он бросает на меня быстрый взгляд и снова следит за дорогой.

— Кто же еще? Она наш администратор.

— Я должен был догадаться… — бормочет он себе под нос.

— Джей, прости. Я очень соскучилась, правда.

Он молчит, но мне кажется, что напряжение спало.

— Куда мы едем? — спохватываюсь я.

— Странный вопрос, — фыркает Джеймс. — Ко мне, конечно. Позвони подруге, предупреди, что не вернешься ночевать.



= 22 =

Джеймс

Кажется, я недооценил коварство Аси. Конечно, у нее же доступ к служебной информации! И желание пакостить Алесси, даже если нет уверенности, встречаемся ли мы. Сегодня я дал Асе новый повод для подозрений. Черт! Почему я вообще должен об этом беспокоиться? Это моя личная жизнь. Это личная жизнь Алесси. Какое право Ася имеет вмешиваться в наши отношения?

Я злюсь, но навряд ли что-то изменится. Дурная баба вбила себе в голову, что я — ее собственность, и разумные аргументы ее не успокоят. Надо возвращать Асю в офис, там она хоть под присмотром будет.

И никаких отношений у нас с Алесси нет. Я хочу ее. Хочу так, что сводит в паху. Но это не чувства, а похоть. Я выдернул ее с работы, наплевав на здравый смысл, и везу домой, чтобы удовлетворить собственное желание. Навряд ли меня заботит, чего хочет Алесси.