Книга До любви один шаг - Ким Лоренс

— Ты не так поняла, Джо.

— И почему это, — саркастически рассмеялась она, — твои слова не кажутся мне неожиданностью?

У него на лице мелькнуло раздражение.

— Ты долго еще собираешься упиваться жалостью к себе?

Джо издала яростный визг.

— Только не ставь все снова с ног на голову, Лайам Рафферти! Не я…

— Ничего я не ставлю, — резко перебил он, — я просто хочу, чтобы ты заткнулась и выслушала меня.

— Ты очень этого хочешь, да? — Она наслушалась его столько, что ей хватит на несколько жизней. — Не трать слов попусту, Лайам, ты уже все сказал.

Он вызывающе ухмыльнулся.

— И что же это я такого сказал?

— Сам знаешь. — Джо задыхалась от отвращения.

— Ах ты, боже мой! Только не жди, что я начну бить себя в грудь и посыпать голову пеплом. Ты услышала всего лишь обрывок разговора…

— Ты сам признал, что дальше было хуже.

— Если ты перестанешь острить и дашь мне слово вставить, то поймешь… Она отмахнулась.

— Ты, конечно, рассчитывал через суд получить ребенка в опеку. Какой срок ты дал этому браку? Три года? Год? Небось уже набрал адвокатов для сражения за опекунство. — А без сражения он ничего не получит!

— Боже мой, ребенок еще не родился! В жизни не встречал более твердолобой бабы. Ты слышишь только себя.

— Но ты же не станешь отрицать, что не мог вынести и мысли о том, чтобы Джастин воспитывал твоего ребенка?

— Конечно, не стану. Я же не идиот, чтобы отдать своего ребенка этому истукану. Я только не понял, при чем тут твой бывший любовник?

— А, ну да, тебя беспокоят мои будущие любовники.

— Не будет никаких будущих любовников. Ты моя жена, не забывай об этом.

— Ну, это, — рявкнула она, дергая с пальца золотое кольцо, — легко исправить.

Лайам машинально шарахнулся, и кольцо пролетело у него над головой.

— Ты что предлагаешь? Развод? — с сарказмом подсказал он.

В черном пиджаке и брюках в тонкую полоску, с распущенным галстуком и волосами, стоящими дыбом, с проступающей на щеках щетиной он был наисексуальнейшим, восхитительнейшим мужчиной из всех, что когда-либо дышали на земле. Даже его издевка действовала на нее покоряюще. От этой мысли Джо охватило отчаяние.

— Давай! — выдохнула она.

— Что ты сказала? — произнес он неожиданно тихим голосом. Она даже не знала, что он может говорить таким тихим голосом.

— Я сказала… — Черт, что это она такое сказала? Джо сама была в шоке. Однако хода назад не было, самолюбие требовало мщения. Подбородок у нее вызывающе поднялся, а противный голосок в голове уже вопил, что она совершает грубую ошибку. — Я сказала, что не хочу быть твоей женой.

— Остерегись, Джо.

— Остерегаться надо было вчера. Сейчас надо спасать то, что еще можно спасти в этой ситуации, которая мне явно не по нутру.

Лайам вскинул голову — смысл ее слов дошел до него, и он шумно вздохнул.

— Не по нутру, значит… — Белый ободок проступил по краям его чувственных губ. — Интересно ты выражаешься.

— Я никогда не хотела быть твоей женой. — Джо уже не могла остановиться, слова сами срывались с губ. — На меня давили, заставили думать, что так будет лучше. — Рана, нанесенная Лайамом, саднила, и Джо отвечала ударом на удар.

Лицо у Лайама окаменело, глаза будто подернулись пленкой, стали холодными и пустыми.

— Мне нечего тебе сказать.

Как это? Джо остановилась, она не верила своим ушам. Он даже не попытался ничего опровергнуть, успокоить ее. Джо знала, как умеет Лайам упорствовать. Она думала, что наткнется на стену, но под ногами разверзлась пропасть, которую она сама вырыла.

У нее тошнотворно свело живот, когда до нее дошел смысл его капитуляции, — он явно испытывал облегчение.

— Думаю, будет лучше, если мы уйдем отсюда вместе и не станем пока разглашать твоего решения.

— Что? — непонимающе спросила она. Он так спокоен и рассудителен, когда вокруг рушится мир.

— Думаю, будет милосерднее объявить об этом в более узком семейном кругу. Можешь потерпеть?

— Они будут ошеломлены… — Она закусила дрожащую губу и отошла к окну, чтобы скрыть навернувшиеся слезы. Ошеломлены? Они будут сражены. Жениться и разойтись в тот же день. Джо сдернула фату и швырнула ее на пол. Она еще была в растерянности, оглушенная быстротой происшедшего. — Это ты, ты заставил меня думать, что мы ищем в браке одного и того же. — Она не собиралась брать всю ответственность на себя.

— Я надеялся, что в конце концов так и будет, но ты ясно дала мне понять, как глупо с моей стороны было воображать…

Ее тошнило от его таинственных намеков.

— Если ты, вместо того, чтобы хоть что-нибудь объяснить, собираешься швырять в меня словами, как в стену, о чем тогда вообще говорить?

— Я не ожидал, что мне придется что-то объяснять. Похоже, ты способна сообщить мне все, о чем я думаю, еще до того, как я раскрыл рот.

— Ты успел раскрыть рот. Просто ты не знал, что я тоже кое-что услышу.

— Что ты будешь подслушивать.

— Подавай в суд, — огрызнулась она, демонстративно зевнув.

— Извини, если тебе со мной скучно.

— Вечно мы возвращаемся к одному и тому же.

— Не знаю, с чего я взял, что это могло получиться. — Лайам с глубокой неприязнью смотрел на нее.

Неважно, что он меня не любит, воинственно думала она, я даже рада. Она боялась и подумать, насколько это было важно, — стало бы слишком больно.

— Ты не слишком старался, чтобы это получилось.

— Я бы попросил не отзываться обо мне как о последней, расчетливой сволочи, пока мы не выпутаемся из этой истории.

— Мне не так легко, как тебе, быть двуличной, но я постараюсь, — пообещала она, испепеляя его таким же враждебным взглядом.

— Только я тебя оставлю одну, как сразу вон что творится. — Клаудия откинулась на спинку стула и позвала официанта. — Еще один, — сказала она, указывая на пустой бокал, — и двойной апельсиновый сок моей подруге. Что там происходит, Паоло? — Она кивнула в противоположный конец ресторана, где было довольно шумно.

— Там брали интервью у какого-то нашумевшего автора, — заговорщически ответил он, — а теперь они все фотографируются. Могу перевести вас за другой столик, если хотите, мисс Рафаэль.

— И лишить нас возможности взглянуть на знаменитость? Ни за что. — Клаудия рассмеялась. — Нет, все-таки семейственность — это прекрасно, весело заметила она. — Если бы это заведение не принадлежало дяде Гвидо, нам бы ни за что не достался столик. Обожаю знаменитостей.