Книга Дом утех «Соблазн» - Конни Дженс

— Я готов наградить тебя, — не открывая глаз сказал он, выдавая, что мои манипуляции не остались не замеченными. — Все мечтают оказаться в койке с Императором. Может, и ты хочешь, Таша? Разделить со мной ложе? — Он перевернулся на спину, забрасывая мощные руки за голову.

— Я могу отказаться, Ваше Величество?

Я бы, может, и сыграла бы раболепство, но сил не осталось, и я впервые говорила с ним как с равным.

— Я противен тебе? — Его изумрудные глаза сверкнули злостью и обидой, но я лишь покачала головой.

— Не противны. Но я не думаю, что нам это нужно.

Он протянул руку к моему лицу и за подбородок притянул к себе, выдыхая мятное дыхание на мою кожу:

— А должна ли такая красивая девушка думать?

— Обязана.

— Тогда, я попрошу тебя об услуге.

— Все, что в моих силах, Ваше Величество.

— Я прошу у тебя поцелуй. Но только если ты сама этого захочешь, без оплаты и без приказов. Да или нет.

В моей голове уже давно сложилась картинка, в которой несчастный мужчина ищет честной ласки, от безысходности прибегая к услугам цветков из борделя, создавая таким образом суррогат. Убеждая себя в том, что он хоть кому-то нужен.

Может именно сейчас я хотела того же и лишь по этой причине мягко прижалась к его губам, прикрывая глаза. Честно, как могла бы поцеловать та Таша, которая не была продажной, та Таша, которою не тянул долг обязательств. Просто девушка, которая целовала приятного ей мужчину, но с легкой горечью расставания.

Он отвечал так же мягко, чуть сжимая губами кожу, втягивая воздух, будто его ему мало, и уже, когда стоило бы закончить, неожиданно мягко пробрался пальцами в мои волосы, тяжело дыша и прижимаясь лбом.

— Спасибо.

— Я буду рада видеть вас вновь. — Казалось, обычная фраза, стандартная до оскомины, но я вложила в нее свою правду, и Император понял, слабо кивнув.

— Ты свободна. Наше время закончилось.

Я поднялась, успев коснуться на прощание его пальцев и ушла, плотно закрывая за собой дверь.

В моей спальне было тихо, а дом утех почему-то гудел как улей. Девушки, смеясь, бегали туда-сюда, прожигая меня при встрече таким многозначительным взглядом, что в пору было бы самой яду выпить. Но дулю им без масла. На сухую пускай давятся.

Упав на кровать, я услышала жалобный мявк, и кот, ошарашенный спросонок, выскочил из-под меня и сел рядом, тяжело дыша:

— Чуть не прибила!

— А и прибила бы — не жалко. Толку с тебя, как с кота молока, — зло ответила я и демонстративно отвернулась, поворачиваясь к зверюге спиной. — Аау!

Я вскочила, понимая, что он бессовестно укусил меня за ягодицу и злобно скалился:

— Толку с меня?! Значит, толку с меня!?

— Ни-ка-ко-го, — по слогам проговорила я и вновь отвернулась, теперь же предусмотрительно прикрыв спину одеялом.

— Та-аш… — котейка, видимо, решив брать нежностью, перепрыгнул мое тело, оказываясь перед лицом и боднул ладошку. — Случилось что? Ты чего такая расстроенная? Нельзя тебе волноваться!

— Отвянь.

Я отвернулась на другой бок, но животину не проняло, и он вновь оказался передо мной, нагло укладываясь рядом, с намеком чтобы почесали брюшко.

— Расс-скажи. Ты мне расс-скажи, и полегчает.

Неожиданно для самой себя, я захныкала и вывалила на кота все, что так болело. Про отца, про сестру, как попала в бордель и почему согласилась на его помощь. Я все говорила и говорила, а котейка даже не пытался забраться под пальцы и выпросить ласку. Просто слушал, внимательно заглядывая мне в лицо.

— Ты очень храбрая, Таша. Я даже предположить не мог, что все так сложно.

— А теперь с ней что-то хотят сдеееелать… — провыла я. — И я не знаю, как ее спастиии…

— Обратись к Люцию. Он тебе не откажет, — кот говорил очень серьезно. — Только плачь. Плачь больше, все эмоции на него вывали, сатиры это любят. Прям задави его своими чувствами.

— Но как я его найду-уу?.. — все не могла успокоиться я и продолжала реветь.

— Позови. У Марты в кабинете есть ключ-камень. Он для особенных клиентов, передает, что у цветочка есть что-то особенное. Что-то, что обязательно понравится. Он будет только рад, если ты его позовешь, его одного.

— С чего ты взял?

— У них, конечно, триумвират, но Люций по натуре эгоист. Маркусу лишь бы трахать все живое, а Нейзи вообще не от мира сего. Необычная девушка, надо сказать, — задумчиво рассуждал он, и я прямо представила, как погрузившись в размышления, когтистый мохнатый пальчик потирает мелкий кошачий подбородок. — Так что да, Люций и никак иначе. Наобаред.

— Что? — переспросила, не понимая, что за тарабарщина

— Наобаред же Кастель лон Таризаэль. Зовут меня так. — Он посмотрел на то, как я жалобно сдвинула брови, и закатил желтеющие глаза. — Баред. Зови меня Баред. А теперь иди умойся и подкопи слез для сатира. И-ии… Постарайся не сталкиваться с Мартой. Она что-то лютует в последнее время.

Полная решимости, я ладонью вытерла мокрые щеки.

Глава 28

Я двигалась будто шпион, оглядываясь и прислушиваясь.

Баред дал мне ориентир, как найти кабинет держательницы дома утех, и судя по всему, я была уже совсем близка к цели. Еще один поворот — и я на месте.

Услышав цоканье каблуков, я вжалась в нишу и задержала дыхание.

— Госпожа Марта! — голос Свеоны раздался совсем близко, и я едва кони не бросила с перепуга, подумав, что выдала себя чем-то. — Я хочу попросить вас.

— О чем?

— Я могу, — она замялась, но лживость звучала в каждой ноте, — попросить о встречи с Себастьяном? Еще одной? Последней?

— Нет. — Марта была непреклонна, и вновь послышался стук каблуков.

— Одну, госпожа Марта! Единственную!

— Я сказала нет! — Шлепок, и Свеона зашипела. — Он выбрал другой цветок.

— Ташу, да?! — прошипела моя заклята подруга. — Всюду эта Таша! И Себастьян, и Император! Куда не плюнь!

— Работай лучше или отправишься туда, откуда я тебя привела.

Змеиное шипение эхом отбилось от стен.

— Простите, госпожа. Я больше не смею.

Больше ни слова, лишь стук каблуков.

Высунув нос, посмотрела по сторонам и наконец вдохнула.

Никого.

Марта, видимо, уверенная в своей власти, даже не заперла кабинет, и ключ-камень мягким светом светился прямо на краю стола.

Вдох-выдох, Таша, вдох-выдох.

Я протянула пальцы и закрыла глаза, вспоминая образ Люция во всех красках. Пошло, грязно. Его эротичный шепот и грубые толчки, будто наяву кожей ощущая горячее дыхание прямо в нежную кожу шеи.