Книга Битва за любовь - Лили Крис

– Я рада, что ты вернулся, господин мой, – произнесла она уже спокойным голосом. – Ты нужен замку, нужен своему сыну.

«И еще ты очень нужен мне, – подумала про себя, – но об этом тебе знать необязательно».

Неловкость первого момента встречи прошла, и можно было говорить более спокойно. Ранальд не хотел выпускать сына из рук, но малыш потянулся к матери. Она взяла его на руки, тихонько сказала что-то нежное, ласковое, и ребенок приник к ней, лопоча на своем непонятном языке только ему одному ведомые слова, – наверное, высказал впечатление об отце, которого увидел впервые.

А дальше началась суматоха. Слуги сновали, готовя столы к вечернему пиру, – приезд хозяина следовало отметить большим праздником. Молоденькая няня забрала ребенка из рук хозяйки, и та принялась отдавать распоряжения.

Ранальд сел в большое кресло у очага и принял из рук подошедшего слуги чашу с элем. Отхлебывая из чаши, он с удовольствием смотрел на это светопреставление, вызванное его появлением. И все чаще останавливался взглядом на жене. Лорен изменилась. Немного располнела, приобрела большую округлость в груди и бедрах. Но лицо было осунувшимся, как будто усталым, и глаза невеселые. И какая-то скованность в движениях. Не рада его приезду? Впервые в его голове возникла мысль, что жена может любить какого-то другого мужчину. Ее ведь не спрашивали, когда велели идти под венец. Тот же Эндрю весьма хорош собой – молодец хоть куда. И они знакомы с детства. Очень часто бывают рядом, даже слишком часто, подумалось ему. И от этого почему-то кошки заскребли на душе. Его жена принадлежит только ему одному, и никакой другой мужчина не имеет права прикасаться к ней даже взглядом. Рыцарь нахмурился. Эти мысли удивили даже его самого.

«А сам ты часто прикасаешься к ней? – проскрипел в душе противный голос. – Ты вспомнил о ней хоть раз за все это время, пока она вынашивала и рожала твоего сына, твоего первенца?» Чувство вины пробудилось в душе, и это было очень непривычно. Это смущало.

Вечер за пиршественным столом прошел весело и непринужденно. Люди поднимали чаши с элем за своего хозяина, за его новое положение рыцаря и, конечно, за наследника.

– Я желаю вам, милорд, достичь больших высот в служении королю Англии и принцу Уэльскому, – провозгласил Эндрю, державший себя уже вполне уверенно, находясь в положении командира гарнизона, будучи вторым человеком в замке после хозяина, – и от души надеюсь, что юный Рори Мюррей вырастет достойным сыном своего смелого и сильного отца. И дай ему Господь поменьше войн и побольше мирных дней.

Эндрю улыбнулся и поднял повыше свою чашу.

– И хорошей жены, как наша леди Лорен, – громко добавил кто-то из воинов.

Ранальд обернулся к жене. Лорен немного расслабилась, былое напряжение отступило, и она улыбалась всем этим людям. Она хорошо знала их всех, каждого называла по имени и была в курсе сердечных привязанностей многих из воинов гарнизона. И Ранальду вдруг подумалось, что его люди знают его жену гораздо лучше, чем он сам. Они доверяют ей, а она доверяет им. Только он один как будто чужой для нее здесь, хотя они не один раз уже делили постель и она родила ему сына. Как же это получается? И в чем причина? Противный внутренний голос убежденно заявлял, что именно он сам и есть главный виновник, больше пенять не на кого. И никто, кроме него самого, исправить это положение не может. К Лорен претензий нет. Она хорошая хозяйка и вежливая, послушная жена. Слово «вежливая» Ранальду отчего-то не понравилось. Он предпочел бы определение «нежная» или даже «любящая». Но для этого, по-видимому, нужно было сделать какие-то шаги со своей стороны. Какие?

Мюррей поднял свою чашу. Мужчины затихли.

– Я буду рад, если Господь наградит моего сына такой же прекрасной женой, как у меня, – проговорил он. – Мне действительно повезло, и я глубоко благодарен нашему королю Эдуарду за такой бесценный дар.

Ранальд повернулся к Лорен и улыбнулся ей, сверкнув синими глазами.

– За тебя, дорогая жена, – добавил он и, наклонившись, поцеловал ее в пахнущие элем губы, быстро, но крепко.

В зале поднялся шум.

– За нашу госпожу! – слышалось с разных сторон. – За леди Лорен!

Лорен покраснела и смущенно опустила глаза. Но не крики воинов привели ее в смятение, а короткое прикосновение волевых губ мужа, оказавшихся на удивление мягкими и нежными. И ее захлестнула волна непреодолимого желания еще раз прижаться к ним. Хоть раз, пусть ненадолго.

Женщина тряхнула головой и поднялась. В руке ее была чаша, и десятки глаз устремились на нее. Она явно нацелилась на что-то, что не вписывалось в общепринятые правила. Ранальд взглянул на нее с интересом.

– Я хочу поблагодарить вас всех за добрые слова, – сказала она, преодолев смущение. – А своего супруга за подаренного мне сына. Это дорогой подарок.

Лорен повернулась к мужу.

– Благодарю тебя, господин мой, – произнесла она чуть дрожащим голосом и, склонившись к нему, на мгновение приникла к его губам.

Зал взорвался веселыми криками, мужчины стучали кружками по столу и сверкали озорными глазами. А Ранальду вдруг не хватило воздуха, чтобы как следует вздохнуть. Теперь уже он смущенно улыбнулся и тут же произнес что-то шутливое. Однако на губах остался след от ее нежного поцелуя. Дальнейшее течение пира вдруг потеряло для него интерес. Захотелось в уединение опочивальни, где они останутся только вдвоем. Однако пришлось запастись терпением.

Праздничное застолье наконец закончилось, и супруги удалились в свои покои. Лорен, растроганная и взволнованная, быстро сняла с себя одежду и юркнула под одеяло, натянув его до самого подбородка. Ранальд же не спешил. Медленно и как бы лениво он снял свою котту, стянул сапоги, чулки, потом штаны. Чуть погодя скинул и рубаху. Оставшись нагишом, он помедлил немного, поворошил дрова в очаге и только после этого направился к кровати. Лег на спину, полежал немного и, как будто собравшись с силами, повернулся к жене. Приподнявшись на локте, наклонился и припал к ее нежным губам. Поцелуй был глубоким и долгим и становился все более страстным. Лорен потеряла способность дышать – от нехватки воздуха или от небывалого наслаждения, она не знала, от чего сильнее. Потом Ранальд глубоко вздохнул, накрыл ее своим телом и вошел в нее. Он был нежен и не торопился. Лорен плыла на волнах блаженства, то взмывая ввысь, то вновь возвращаясь на землю. Когда все кончилось, Ранальд еще раз поцеловал ее, теперь намного мягче и ласковее, потом отвернулся и затих.

Она не знала, спит ли он, но ничего не говорила и не шевелилась, чтобы не спугнуть возникшую между ними близость. Спустя несколько минут она уснула, довольная и счастливая. Муж по-прежнему не проявлял глубоких чувств, но она понимала, что теперь была для него не просто женщиной, одной из многих, она стала ему настоящей женой. Это уже кое-что. Во всяком случае, не холодное равнодушие.

А Ранальд не мог уснуть. Он размышлял о том, что произошло с ним сегодня. Что-то сдвинулось в душе, но он не знал названия этому. Было непривычное стеснение в груди и неожиданная для него самого нежность, выплывающая откуда-то из неизведанных глубин его существа. Наверное, нужно было что-то сказать жене, как-то выразить это новое чувство к ней, но Мюррей не находил подходящих слов. И это мучило его. Одно он понял несомненно – с этого дня Лорен перестала быть для него одной из многих женщин, служащих не более чем инструментом для удовлетворения естественных мужских желаний. Она – его жена, мать его сына. И это значит очень много. Он вспомнил свою мать. Вспомнил отца, долго стоящего над ее могилой и не сумевшего скрыть слезы. Увидел глазами памяти второго мужа матери, бесстрашно кинувшегося навстречу вражескому мечу в попытке защитить ее. Видения явственно вставали перед ним. Почему до сегодняшнего дня он ни разу не вспомнил и не подумал об этом? Ранальд размышлял почти до самого рассвета.