Книга Серебряная дорога - Стина Джексон

– У нас будет девочка, Лелле.

– Почему ты так уверена в этом?

– Я просто знаю.

Лелле вытер лицо одним из кухонных полотенец и скосился на дверь кабинета. Корешки книг таращились на него из полумрака. Неужели они действительно лежали там вдвоем на полу?

Входная дверь была заперта, когда он пошел за газетой. Мокрый гравий хрустел под ногами. В почтовом ящике блестел ключ Анетт. Уехав от него, она отказывалась вернуть ключ, вероятно потому, что не могла полностью разорвать отношения. Собственно, дело было не в нем, а в доме. В доме, где выросла Лина… Но сейчас ключ лежал, поблескивая в почтовом ящике. Лина мертва.

Вернувшись на кухню, он вспомнил, как дочь шутила по поводу того, что он по-прежнему отдает предпочтение печатным изданиям. Никто не читает газеты теперь, папа. Он как наяву увидел Лину на ее обычном месте за столом и даже, казалось, услышал ее пронизанный саркастическими нотками голос. Пахнувшая типографской краской газета полетела на столешницу. Словно Лина и правда сидела там, а он хотел позлить ее в ответ. Это настоящая газета, а не какой-то чертов дисплей!

В глаза бросился заголовок:

Исчезновение 17-летней девушки – полиция не исключает преступления

Полиция и общественность ищут 17-летнюю девушку, в ночь на воскресенье исчезнувшую из расположенного около Арьеплуга лагеря. Пропавшая жила вместе с подругой в этом популярном месте вблизи Серебряной дороги. По словам подруги, девушка покинула палатку рано утром, но так и не вернулась. Подруга обратилась в полицию, и все воскресенье район обыскивали добровольцы и силы местной самообороны.

«На данный момент мы не может исключить преступления и крайне заинтересованы в любой информации от общественности», – сказал Матс Ниеми из полиции Арьеплуга.

У девушки светлые волосы и голубые глаза, рост 156 сантиметров. При исчезновении на ней были черная футболка с длинным рукавом, черные джинсы и белые кроссовки фирмы «Найк».

Лелле перечитывал заметку снова и снова, пока строчки не стали сливаться. Кофе жгло глотку. Он поднялся и принялся выхаживать между раковиной и столом. Соседские дети все еще играли за окном, но он больше не слышал их голоса. Почувствовав тошноту, наклонился над раковиной. Его рвало горячим кофе и желчью. Спина вспотела, руки начали дрожать. Когда живот отпустило, он сел на пол, зажал кулаками глаза и закричал.

* * *

Хассан был единственным, с кем он хотел общаться сегодня. Не только сегодня – так было уже давно.

– В чем дело, Лелле?

– Ты слышал?

– Слышал что?

– О семнадцатилетней девице, исчезнувшей в Арьеплуге?

Долгий выдох смешался с шумами полицейской рации.

– Еще слишком рано делать какие-то выводы.

– Уверен?

– Поиски по-прежнему идут полным ходом.

– Мне кажется, они не найдут ее. – Лелле услышал, как его голос задрожал. – Боюсь, все будет как с Линой.

– Я понимаю это, – сказал Хассан, – но пока еще нет оснований думать так…

– У них одинаковый рост, – перебил его Лелле, – до сантиметра.

Он сам услышал, как это звучит, но ничего не смог поделать с собой.

– Здесь совсем другие обстоятельства, – сказал Хассан. – Многое указывает на то, что ее парень замешан.

Лелле устало рассмеялся. Почувствовал горький привкус во рту.

– Когда Лина пропала, вы, напомню, обвиняли меня. И чем все закончилось?

– Успокойся, Лелле…

– Я спокоен! Просто хочу быть уверенным, что полиция делает свою чертову работу. Не знаю, заметили ли вы, но, судя по описанию, девица похожа на Лину один в один. И обе исчезли вблизи от Серебряной дороги. По-вашему, это всего лишь совпадение?

– Пока слишком рано говорить о чем-то, и я не хочу толочь воду в ступе. С момента исчезновения прошли только сутки, еще велика вероятность найти ее.

Лелле закрыл лицо руками, щеки стали мокрыми от слез.

– Вы ее не найдете.

– Я очень надеюсь, что ты ошибаешься.

– Я тоже.

* * *

Мея была одна, когда проснулась. Простыня еще хранила запах Карла-Юхана. Закрывавшие окно ставни почти не пропускали свет. Она прищурилась, пытаясь разглядеть в полумраке свою одежду и мобильный телефон. Аккумулятор сел. Электронные часы на тумбочке показывали половину восьмого. Он всегда встает так рано? Стены украшали фотографии боевых самолетов. Около окна стоял письменный стол, на нем громоздилась старая пишущая машинка, рядом лежала стопка книг. Мея оделась, подошла и провела пальцем по черным клавишам, остановилась на букве «С».

– Ты не спишь?

Карл-Юхан приоткрыл дверь. Она не могла видеть его лица, поняла только, что парень улыбается. Вошел в комнату и привлек ее к себе. От его одежды пахло сеном и животными. Волосы были влажными от пота.

– Ты хорошо спала?

– Здесь темно…

Карл-Юхан подошел к окну и открыл ставни, впустив внутрь серый дневной свет, сразу резанувший глаза. Взял ее за руки:

– Ты голодна? Хочешь позавтракать?

Все семейство сидело на кухне, когда она и Карл-Юхан спустились к ним. Биргер и Анита и два брата. Они с любопытством смотрели на Мею, когда та села. Мея расчесала волосы пальцами и уставилась на стол. Там было много всего: свежеиспеченный хлеб, от которого поднимался пар, когда в него вонзали нож, сыр трех сортов, ветчина, сваренные вкрутую яйца с пятнистой скорлупой. Молоко пенилось в кувшине.

– Все наше собственное, – сказал Биргер. – Более свежей еды просто не существует.

Мея почувствовала, как у нее от голода засосало под ложечкой.

– Карл-Юхан сказал, что вы обычно едите рыбу по утрам.

– И такое бывает. Ёран ловит ее для нас по ночам.

Ёран навис над столом, уронив руки на темную деревянную поверхности.

– Сегодня ночью не клевало.

Пер, сидевший рядом с ним с набитым ртом, ухмыльнулся и кивнул на Карла-Юхана:

– Этой ночью только у него клевало. – Крошки полетели через стол, когда он рассмеялся.

Карл-Юхан шутливо замахнулся на брата ножом для масла. Анита, чьи волосы снегом покрывали плечи, запротестовала. Женщина не могла усидеть на месте: бегала постоянно между кухонным столом и плитой, наливала кофе и мыла посуду. Каждый раз, когда она смотрела на Мею, на ее лице появлялась улыбка. Солнце и ветер хорошо поработали над ней, наградив своеобразной красотой. Мея подумала, что ей хотелось бы выглядеть так же, когда она достигнет пожилого возраста, – цветущей и свежей.

– Твоя мама конечно же знает, где ты? – спросила Анита.