Книга Суждено быть вместе - Клэр Коннелли

Фрэнки вся клокотала от гнева, пока мчалась через весь дворец в сад в сопровождении охранника.

- Оставьте нас, - приказала она охраннику, увидев Маттиаса на теннисном корте в саду.

- Слушаюсь, мадам. - Охранник низко поклонился и удалился.

Она понеслась через лужайку на корт. Маттиас как раз отбивал мяч, поданный ему автоматом.

- Мне нужно с тобой поговорить, - отрезала она, подойдя к аппарату и уставившись на него. - Как выключить эту проклятую штуку? - Она выжидающе посмотрела на Маттиаса.

Его взгляд был настороженным, а выражение лица вежливым. Он сунул руку в карман, вытащил брелок и нажал на кнопку. Машина остановилась.

- О чем? - спросил он спокойно.

Ее так и подмывало стереть эту безмятежность с его лица.

- У моего сына взяли кровь на анализ, а ты даже не удосужился сообщить мне об этом.

- Я тебе говорил.

- Когда? Когда ты говорил мне, что собираешься причинить боль сыну?

Он нахмурился.

- Перед уколом кожу спрыснули лидокаином. Лиана сказала, что Лео ничего не почувствовал.

- Боже правый! - Она уставилась на него, как на инопланетянина. - Ты даже не поехал с ним?

Его смех был похож на короткий лай.

- У меня довольно плотный график, дорогая.

- Это же твой сын! - крикнула она и забарабанила ладонями по его твердой как сталь груди.

- Мне это известно. - Он говорил медленно и спокойно. - Я объяснял, зачем нужен анализ крови.

- Но ты не сказал мне когда, и я понятия не имела! Я его мать! Я всегда была рядом, что бы с ним ни случилось! Простуда, прививка, визит к врачу - я всегда держала его за руку. Как ты посмел скрыть это от меня?

- Успокойся, Фрэнки. Ничего особенного не случилось.

- Ничего особенного? - Она впилась в него гневным взглядом и в бессильной ярости снова заколотила по его груди кулаками.

Он поймал ее руки и крепко прижал к себе.

- Отпусти меня! - воскликнула она. - Не могу поверить, что ты это сделал. Не могу поверить, что ты считаешь, что имеешь на это право…

- Он мой сын, - сказал он ей на ухо. - И ты понимаешь, почему необходим тест на отцовство…

- Он не твой сын! - Эти слова настолько удивили Маттиаса, что он ослабил хватку.

Она вырвалась из его рук и снова толкнула его в грудь. Фрэнки прерывисто дышала.

- Как он может быть твоим, когда ты говоришь о нем с таким бессердечным пренебрежением? Ты приказал доктору сделать тест, а сам не удосужился ни с ним пойти, ни его матери сообщить. Каким же надо быть бесчувственным и бессердечным эгоистом!

На его скулах заходили желваки. Он молча смотрел на нее.

- Ты не способен любить даже собственного сына! А я‑то надеялась, что ты сумеешь измениться. Боже, какая же я наивная дура!

Маттиас что‑то пробормотал, но слов она не расслышала. А потом подошел к ней, обнял за талию и прижал к себе. Он смотрел на нее сверху вниз и, прежде чем она успела догадаться о его намерениях, прижался губами к ее губам, целуя ее, наказывая, пробуя на вкус, мучая.

Фрэнки застонала, но это был сердитый стон. И затем поцеловала его в ответ, желая причинить ему боль силой своего поцелуя. Ее руки рвали его рубашку, нетерпеливо толкая его. Гнев, казалось, был той соломинкой, которая сломала спину верблюда, и все чувства, которые она так старательно сдерживала, нахлынули на нее.

Да, это была ярость! Настоящая ярость! Но желание продолжало расти в ней, и она не хотела его сдерживать. Напротив, необходимо было использовать его, чтобы заглушить гнев!

- Я ненавижу тебя, - прошипела она, раздирая на нем рубашку.

Он на мгновение замер, затем наклонился и приподнял ее так, что она обхватила его ногами за талию. Она ощутила всю мощь его возбуждения, не в силах устоять перед искушением.

- Ненавижу тебя, - повторила Фрэнки, прильнув губами к обнаженной коже Маттиаса и покусывая ее.

- Хорошо, - мрачно сказал он. Она была так зла, что не услышала смиренного согласия в его голосе. - Так и должно быть.

Фрэнки ощущала вкус его эмоций, чувствовала их в каждом отчаянном движении его языка, в его хватке вокруг ее талии, в силе его возбуждения. Маттиас тоже чувствовал. Но просто не знал, что с этим делать.

А ей было уже все равно.

Разум отключился. На мгновение их взгляды перекрестились.

- Да, - прохрипела она.

Они принялись лихорадочно сдирать друг с друга одежду, так велико было их нетерпение соединиться.

Фрэнки застонала.

Он вошел в нее мощным толчком, положив одну руку ей на затылок, а другой обхватил ее за ягодицы.

Но этого было недостаточно, хотелось гораздо большего. Пронзительно вскрикнув, она толкнула его в грудь. Маттиас растерянно уставился на нее.

- Ложись, - скомандовала она, и он подчинился, выйдя из нее на одно опустошительное мгновение, прежде чем они снова стали одним целым, распластавшись на площадке теннисного корта.

Фрэнки оказалась сверху. Она оседлала Маттиаса, чувствуя, как его большой твердый член погрузился во влажную глубину ее разгоряченного лона. Они задвигались в унисон. Ритм становился все стремительнее, закручивая пружину возбуждения, пока оба не содрогнулись в бурном оргазме. Она торжествовала, хотя радоваться было нечему. Он выиграл. Секс есть секс, и ничего больше. И тем не менее она не преминула спросить:

- Пока ты во мне, скажи, что я для тебя ничего не значу, - потребовала она, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы.

Маттиас легонько сжал ее запястья и, перевернув на спину, снова нежно вошел в нее, целуя в шею.

Он был искусным и опытным любовником. Несмотря на гнев и ярость, она снова чувствовала удовольствие. Маттиас покачал бедрами, и новая волна наслаждения захлестнула ее. Фрэнки выгнулась ему навстречу и, схватив за плечи, выкрикивала его имя снова и снова, пока не достигла пика наслаждения. И Маттиас взорвался в ней с силой тысячи солнц. Кульминация была опустошительной и взаимной.

И к тому же совершенно неизбежной, как он всегда и говорил.

Глава 11

Безумие свело их вместе, но быстро рассеялось, уступив место смятению и сожалению. Она ощущала на себе тяжесть его тела. В другой ситуации она лежала бы под ним весь день, гладя его спину, чувствуя его, желая его снова.

Но катализатором их соития послужила ярость, и, когда чувственный жар испарился, ее снова охватил гнев.

- Не могу поверить, что ты это сделал.

Он приподнялся на локтях и недоуменно взглянул на нее.

- Так это было взаимно.