Книга Принц по ГОСТу - Кристина Юраш

Я сглотнула, впервые услышав столь смелое определение.

— Итак, мы будем правильно учиться воровать у народа. Воровать у народа нужно аккуратно, чтобы народ ничего не заподозрил и не поднял бунт, — улыбнулся Робер, глядя на сонную аудиторию. — О! Мой будущий любимчик! Лучший представитель подрасстраивающего поколения. Я имею в виду родителей. Меня вы только радуете. Я умоляю вас, не отвлекайтесь от вашей мухи. Если что, я всегда смогу одолжить вам деньги под самые грабительские проценты.

— Да будет вам известно, что я — Элиан Аквариус. Мой отец — самый богатый король из всех! И я никогда не стану одалживать деньги! — гордо вскинул голову симпатичный шатен, отвлекаясь от мухи и поднимая глаза на учителя. — Мы — процветающее королевство! Наши богатства никогда не иссякнут! Мы даже платим тем, кто усыновил сирот!

Пока принц перечислял финансовые возможности своей родины, Робер усмехался и кивал, закрыв глаза.

— Думаю, что рассрочка на три года под триста процентов вас вполне устроит! — улыбнулся преподаватель, делая пометки в красивом блокноте.

— Если мне нужны будут деньги, я подниму налоги! А если их не заплатят — я всех казню! Про-це… Что? — закончил свою речь экономически подкованный детеныш монарха. — О чем это вы?

— Я вас просто обожаю! Вот, благодаря таким как вы, я сколотил свое состояние, — заметил преподаватель, блаженно улыбаясь и сходя на пол. — Хорошо, давайте на примерах! Многоуважаемая ректорша…

Робер подошел ко мне, одаряя меня дьявольской улыбкой, а потом наклонился для поцелуя, но не поцеловал руку, поднимая на меня темно-карие глаза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Хм, я не целую руки, на которых нет золота, — рассмеялся он, выводя меня на всеобщее обозрение. Всеобщее обозрение сменилось всеобщим оборзением, когда по аудитории прокатились смешки.

— Итак, моя бесценная, вы — народ! Голодный, ленивый и тупой! — усмехнулся Робер, вызывая новый приступ смеха. Мой желудок решил подыграть, поэтому скорбно заурчал. — Я — обычный, скромный министр при короле. Где наш многоуважаемый король? Ах да, вот он! На резное кресло была посажена старенькая кукла, бессильно опустив тряпичную голову с пришитой к ней короной. — Все как в жизни, детки. Народ в поле пашет, король сидит на троне…

— Единственное, что я могу пропахать, так это ваш профессионализм, — прокашлялась я, вспоминая на кого училась целых пять лет. Не хватало мне, чтобы какой-то дворорощеный экономист рассказывал мне про кривые спроса и предложения!

Робер наклонился к кукле и как бы прислушался.

— Сколько у нас налоги? По три серебряных монеты? — уточнил он, бросая на меня взгляд. — Итак, народ. Указом короля налоги повышаются! Вы должны внести в казну пять серебряных монет! Загибайте пальчики, дорогие мальчики.

— А я помогаю бедным, взяла на воспитание двадцать сирот, приютила их, — вздохнула я, чувствуя, как меня распирает от героизма. — Неужто, я еще и налоги платить должна? Это мне государство доплачивать обязуется!

— Ну раз так, то вам срочно нужно на аудиенцию к королю! — усмехнулся Робер, как бы дико извиняясь. — Но, увы, попасть на нее не так уж и просто. Только я могу ее организовать. А вот и первое правило хорошего министра. Взятка, данная не деньгами, таковой не считается! Вот такой произвол творится за вашими спинами, мои наивные маленькие друзья. Он творился, творится и будет твориться.

Принцы смотрели с недоумением, переглядываясь и что-то пытаясь посчитать.

— Наш дорогой король доигрался, — рассмеялся Робер, беря за шкирку короля, сдирая с него корону и швыряя его в принцев. — «Мятеж!» — кричат за окнами, а в зал врываются вооруженные люди. «Сколько мы будем терпеть такие грабительские налоги! Целых десять серебряных!» — вопят нищие люди, пока последняя охрана падает под натиском разъяренной толпы.

— А почему десять? — нахмурился «запасной» монарх по имени Фердинанд. — Вы говорили, что пять!

— У меня появилась очень дорогая женщина, — рассмеялся Робер, глядя на меня обволакивающим все принципы и отговорки взглядом. Он плавно подошел ко мне, не с меня глаз. — Она ведь хочет затмить саму королеву… Ей каждый день подавай новое платье и украшения к нему… Она мечтает ездить в роскошной карете и кушать из золотой тарелочки…

Робер встал позади меня, а я почувствовала его дыхание на своей шее.

— Я считаю своим долгом выполнить любой ее каприз, — усмехнулся он, словно наклоняясь для поцелуя, но тут же с улыбкой отпрянув и вызывающе взглянув на принцев. — Вот поэтому и двенадцать…

— Какие двенадцать? Только что же было десять! — негодовали принцы. Элиан вообще забыл про муху, пытаясь понять, как три превратилось в двенадцать! Он даже посмотрел на пальцы соседа.

— Она просто захотела себе роскошный дворец, — рассмеялся Робер, стоя чуть позади меня. — С фонтаном и огромным парком. Как я могу отказать ей? Она же так красива! И пока она со мной, она живет, как королева. Конечно, это — шутка, но…

Робер откинул темные волосы и подошел ко мне так близко, что я сделала шаг в сторону, поведя плечом.

— В каждой шутке, — прошептал он, распахнув глаза, а потом снова сузив их. — Есть доля правды… Итак, вернемся к перевороту!

Меня взяли за руку и усадили на трон, накинув пыльный горностай и нахлобучив деревянную корону с истертой позолотой.

— Женщина не способна править королевством наравне с мужчиной, поэтому на трон взошла вдовствующая королева, страдающая обычным женским скудоумием и самомнением. Мое почтение, ваше величество! — мне пафосно поклонились, едва сдерживая улыбку. — Вы сегодня прекрасны, как никогда! Ваши глаза блестят, подобно алмазам, и я не могу найти слов, чтобы описать вашу неземную красоту! Я сдаюсь в ваш сладкий плен!

— И на кой ты мне сдался? — усмехнулась я, чувствуя, что от королевских регалий попахивает мышиным пометом и плесенью.

— Как? Вы же без меня не можете жить! Все, что вас интересует — это какой фасон платья нынче в моде, какую безделушку напялить на себя, чтобы все позеленели от зависти, и кто из любовников сегодня навестит вас под покровом ночи. Сколько бы я не воровал, меня вы никогда не повесите, потому что думать и править самостоятельно вы не умеете. И больше всего на свете вы боитесь бунта! Поэтому вы будете бегать ко мне по любому вопросу.