Книга Параллельщики - Татьяна Буглак

* * *

Кью ошиблась: в пятницу парни к нам не пошли, а отправились отмечать сдачу Попом норм на КМС – он на самом деле был отличным стрелком. Не особо отставали от него и Пол с Солом, считая такие тренировки, скорее, игрой, что облегчало им учебу. Хаук и Лаки, по себе знавшие, что такое война, наоборот, особого азарта не испытывали, стараясь лишь сдавать все положенные нормативы и не терять навыка. Поп же находился между этими «полюсами»: азарта не скрывал, но и восторгов особых не испытывал, зная, что умение необходимо не для похвальбы, а для защиты себя и окружающих. И даже несколько раз применял оружие – в бытность работы в милиции. Сдав нормы, он головы не потерял и сообразил отзвониться нам с Фо, предупредив, что ждать их сегодня не надо – он должен «проставиться». Фо фыркнула, отключив телефон:

– Заботливые, как идеальные мужья. Пойдем есть, не пропадать же твоему искусству.

– Завтра придут, – рассмеялась я, – и будут в два раза голоднее, чем сегодня.

– И с гудящими головами. – Света выставила из духовки противень с запеченными сардельками. – Налетай!

Парни заявились в девять утра, не сказать чтобы особо помятые, но и не пышущие бодростью. Самыми вялыми, как мы и ожидали, оказались Пол с Солом, а самым бодрым – Хаук, не забывший о кино и даже уже купивший билеты, хотя идти мы вроде собирались вечером. Я коротко кивнула пятерке друзей и убежала в магазин за спортивным костюмом. А когда вернулась, гостей уже не было: Фо не любила «осенних мух» и выгнала компанию отсыпаться.

– Купила? – Она вытряхнула из пакета одежду. – Ого, целых два?!

– Уцененка. – Я указала на разошедшиеся кое-где швы отделки. – Поправить легко, а так будет смена, на всякий случай.

– У меня машинки нет, – пожала плечами Фо, – нужно к Кью ехать.

– Тут работы немного. – Я выложила на журнальный столик пакетик с нитками-иголками.

– Хаук в шесть придет. – Света с усмешкой взглянула на «набор рукодельницы».

– Я еще и прическу успею сделать, – улыбнулась я, распаковывая катушку ниток.

– Ну смотри сама. Чуть не забыла – ребята просили поблагодарить тебя за завтрак. – Фо взялась за журнал мод. – Хотя это вообще-то был ужин. Но им понравилось, даже разогревать не пришлось.

Я поморщилась: вчера вкусные золотистые сардельки буквально утопали в растопленном жире, а вот утром он застыл и стал напоминать парафиновую свечку. Как такое есть – я не могла понять.

Хаук пришел минут за десять до назначенного времени, но я этого ожидала и была уже полностью готова. Он галантно подал мне руку:

– Прошу. Не против прогуляться пешком?

– Только «за», – улыбнулась я. Погода стояла отличная, до кинотеатра всего две остановки, поэтому такая прогулка увеличивала удовольствие от субботнего вечера. – Какой фильм?

– Я же говорил – новая картина Уиллкотта. – Парень старался приноровиться к моему шагу, но это было сложно: он почти двухметрового роста, к тому же я не умела бегать как Фо.

– Это который «Дюну» снял? – обрадовалась я.

Здесь не было многих известных на моей родине режиссеров, в том числе мрачно-загадочного Дэвида Линча, так что и «культовый», как говорят на моей родине, фильм «Дюна», с красавцем Маклахленом в роли Пола Атридеса, тоже не знали. Но книгу Герберта экранизировали, несколько позже, зато ближе к оригиналу, с великолепными спецэффектами (защитные поля уж точно не напоминали «картонные коробки») и очень талантливыми актерами. Фильм на самом деле оказался шедевром молодого тогда Уиллкотта. Теперь режиссер стал уже мировой знаменитостью, но снимал все на столь же высоком уровне, не гонясь за внешней броскостью или «элитарностью», но и не упуская ничего – ни спецэффектов, ни достоверности в мелочах, ни продуманного сценария.

– Да, он. – Хаук притормозил меня у пешеходного перехода – временного, надземного, рядом с которым вот уже три месяца перестраивали пострадавший от взрыва подземный переход. – Он снял что-то по книге малоизвестной американской писательницы, ты ее вряд ли знаешь. Но, говорят, фильм хороший.

– Я с этими курсами все пропустила, – вздохнула я. – А что за писательница?

– Она под мужским именем издавалась, Андрэ Нортон. Фильм по детской книге, но вроде вполне серьезный: «Темный трубач». О чем – не знаю.

– Что? – Я даже споткнулась. – Серьезно? У нас Нортон очень известна, я ее еще в школе читала, и «Темного трубача». Хотя по сравнению с «Дюной» она на самом деле совсем детская, но хорошая.

Уиллкотт и впрямь снял все великолепно, сделав из подростковой, по сути, повести притчу об ответственности людей друг за друга и за тех, кого приручили и изменили, вольно или невольно. А белесые обитатели пещер – выродившиеся Предтечи, – превратились у него в воплощение слепой ненасытной жажды власти, снова и снова порождающей саму себя, и отказавшейся от жизни ради призрачной силы. Странные же существа из питомников, наоборот, не отталкивали своей чуждостью, а заставляли стремиться вперед, искать искры разума во вроде бы не предназначенных для этого созданиях. И вся история переплеталась тихой мелодией детской дудочки, то грустной, то тревожной, то звавшей на бой и оплакивавшей погибших – другого музыкального сопровождения в фильме не было.

– Хорошо снял. – Хаук помог мне спуститься с высокой ступеньки крыльца кинотеатра.

– Очень! – Я взглянула в темное, уже осеннее небо. – Сколько времени? Ого! Фо там меня костерит уже.

– За что? Только десятый час.

– Завтра мы должны картошку копать.

– Понятно. – Парень хмыкнул. – Сезон урожая открыт. Мои на те выходные собираются, мы с Лаки копать будем.

– С Лаки?

– Да, его участок небольшой, рядом с нашим, и мы их объединили в один, так управляться легче.

– У тебя участок рядом с участком Фо?

– Нет, дальше. У нее почти у реки, напротив конторы, и иногда подтапливает по весне, а наши раньше распределяли, они дальше и выше.

– Картошку только сажаете? – Я рассмеялась про себя, мысленно представив высокого мосластого Хаука в позе «буквы зю» на прополке грядок.

– Родители еще с помидорами, яблоками и вишней возятся – что сами закатывают, что сдают. И так, по мелочи – зелень всякая.

Я понимающе кивнула. Разговоры об огородах сейчас, наверное, вели во всем городе.

* * *

Утром за нами заехали родители Фо – обычные, чуть кругловатые, но крепкие пенсионеры: мать пополнее, отец повыше. Он управлял уже много повидавшей машиной вроде пятидверной «Нивы» моего мира – самый что ни на есть дачный вариант.

– Садитесь, рабыни, едем на плантации. А где ваши белые платья?

– Синие костюмы практичнее, меньше трат рабовладельцам, – расхохоталась Фо, закидывая в багажник сумку с вещами.

Участок на самом деле оказался прямо у реки, почти напротив нашей конторы, в полукилометре, если считать по прямой. Старый деревянный дом, палисадник с уже отцветшими розами и все еще бушевавшими мальвами – от белоснежных до почти черных – и довольно приличный, соток на десять, огород. Фо потянула меня к сараю: