Книга В душе психопата - Петр Ганнушкин

К числу импульсивных реакций естественнее всего отнести также и тот случай, когда длительное состояние молча переносимого аффективного напряжения (тоски, злобы, «страсти») разрешается вспышкой жестоких насильственных действий (поджоги, убийства и пр.). Таковы описанные Ясперсом преступления вследствие тоски по родине («Heimwehreaktionen»), таковы и некоторые случаи так называемого «детоубийства» (убийства матерями своих только что родившихся детей). Во всех подобных случаях дело идет о неожиданном подчас и для самого преступника превращении в действие замысла, до того и не предполагавшегося вовсе к осуществлению, но в течение более или менее продолжительного времени пристально занимавшего его фантазию. Наконец, иногда содержание действия определяется мгновенно создавшейся ситуацией, дающей последний толчок к разряду постепенно накапливавшегося длительного напряжения. Кречмер подобного рода действия называет реакциями короткого замыкания (Kurzschlussreaktionen), предполагая их сущность в том, что импульс к действию, благодаря чрезмерной силе «застоявшегося» аффекта, осуществляется рефлексообразно, минуя стадию сознательной переработки высшими психическими центрами. Эти типы реакции наблюдаются у шизоидов, эпилептоидов, истеричных.

В патопсихологии этих состояний, несомненно, большую роль играют так называемые сверхценные идеи. Нужно добавить, что иногда эти состояния оказываются несколько более длительными, чем это обычно бывает с реакциями шока, и тянутся даже несколько дней: больные такого рода оказываются одержимыми той или другой «страстью», сознание суживается, и через короткий срок дело завершается катастрофой.

Реакция экстаза. Это сравнительно нечастое состояние обыкновенно представляет выражение переживания крайнего блаженства, связанного с чувством растворения личного «я» и отдачи самого себя во власть любимого или высшего существа. В своих крайних проявлениях экстаз обыкновенно сопровождается расстройством сознания, а иногда и галлюцинациями (видениями). Экстатическое состояние редко длится долее нескольких часов. Эта реакция экстаза чаще всего встречается у мечтателей, фанатиков, параноиков.

Затяжные реактивные состояния

Когда патологическая реакция на те или иные жизненно затрагивающие интересы личности факты является более длительной, можно говорить о длительных реактивных состояниях в собственном смысле этого слова. Чтобы исчерпать вопрос об их формах возможно полнее, необходимо подойти к нему с разных точек зрения, соответственно чему можно было бы построить несколько различных – и одинаково правомерных – способов классификации этих форм. Наименее продуктивным, но и наиболее простым и элементарным, является деление соответственно клиническим картинам. Этот принцип деления мы в первую очередь и используем.

Реакция ухода из действительности. Если переживание тяжелой неприятности, большой опасности и вообще серьезной угрозы интересам личности вытекает не из кратковременного шока, а из прочной неблагоприятно сложившейся ситуации, то у слабой, малоустойчивой психопатической личности часто возникает сознательное или бессознательное желание тем или иным путем хотя бы на время уйти из-под нависшего над ней гнета, отделаться от угрожающей или даже просто неприемлемой действительности. Способы, которыми совершается такой «уход из действительности», могут быть очень разнообразными. Простейшим и наиболее распространенным является так называемое «бегство в болезнь»: выявление картины того или иного патологического состояния, имеющее целью путем демонстрации беспомощности и слабости вызвать у окружающих участие и заставить изменить создавшуюся обстановку в пользу «больного». Конечно, такую «игру» нельзя представлять себе как умышленный обман, симуляцию; преобладающую роль в возникновении соответствующих картин играют «бессознательные», «подсознательные» механизмы, а умышленность в смысле действительного и сознаваемого желания казаться тяжело больным большею частью играет роль только начального толчка, после которого болезненное состояние развертывается уже по своим собственным законам. Интересно отметить, что реактивные состояния, дебютирующие расстройствами сознания, очень часто относятся именно к категории реакции «ухода из действительности», – по-видимому, демонстративность этого синдрома особенно близка тенденции больного казаться заслуживающим сострадания.

Особенно характерную картину психогенного сумеречного состояния, относящегося к реакциям «бегства в болезнь», дает так называемый «ганзеровский синдром». Так называется своеобразное поведение некоторых больных, преимущественно из числа подследственных заключенных, которое всего нагляднее обнаруживается в ответах на расспросы врача. Ответы эти характеризуются их очевидной нелепостью, одновременно, однако, удивляя внимательного наблюдателя тем, что ответы, будучи, так сказать, «идущими мимо цели» (Vorbeireden), в то же время почти всегда даются в плоскости вопроса. Это обстоятельство придает высказываниям больного характер особой нарочитости и деланности. Так, на вопрос: «Сколько будет дважды два?» – больной отвечает «Три» или «Пять»; «Какое число сегодня?» – «35»; «Какого цвета снег?» – «красный» и т. д. Такой же характер имеют и поступки больных: они неверно выполняют самые простые предложения, почти всегда, однако, сохраняя общее направление действия согласно заданию; так, больной зажигает спички обратной стороной, вставляет ключ в замок с другого конца и т. д. При этом больные производят общее впечатление растерянности, глядят перед собой ничего не понимающим взглядом, жалуются на головную боль и либо апатично лежат в постели, отвернувшись к стене, либо непрерывно нелепо суетятся: то неожиданно начинают глупо хохотать, то вдруг с выражением страха на лице прячутся под стол и т. д. Первое впечатление, производимое подобными больными, – это впечатление глубокого слабоумия, но чем дальше их наблюдаешь, тем обыкновенно все виднее становится, что в их слабоумии и нелепости есть система, или, как говорит Пик (Pick), «в их бессмыслии скрывается целый метод». Однако в механизме развития таких состояний умышленность, произвольность играет роль чаще всего не в смысле грубого притворства, а скорее – бессознательного самовзвинчивания. Больной на самом деле оглушен свалившимся на него несчастием, он растерян и не может найти выхода из создавшегося положения. Ожидаемое им наказание наполняет его ужасом. Ему в действительности хотелось бы сойти с ума, чтобы не понимать происходящего кругом, в результате аффект ужаса и растерянности усиливается настолько, что сознание нарушается, и из-под порога последнего появляется уже подготовленный всеми предыдущими переживаниями тот способ поведения, который кажется больному наиболее целесообразным: он бессознательно начинает разыгрывать душевнобольного и именно так, как это представляется несведущему в психиатрии человеку, именно нарочито нелепым поведением. Подобные описанным состояния могут длиться месяцами, разрешаясь, как только определится в ту или иную сторону дальнейшая судьба «больного»; освобождение от наказания обычно ликвидирует их целиком.

Ганзеровский синдром представляет собой лишь наиболее яркую форму проявления более широкой группы реактивных состояний, лучше всего укладывающейся в рамки понятия «псевдодементности» (ложное, кажущееся, мнимое слабоумие; dementia spuria; Pseudodemenz). В других своих формах псевдодементность чаще всего только количественно отличается от уже описанных случаев. При меньшем выявлении элементов нарочитой нелепости больные обращают на себя внимание большей растерянностью, оглушенностью, жалобами на головные боли и на неспособность что-нибудь понять. С тупым, бессмысленным выражением смотрят они перед собой; подолгу, как бы будучи не в состоянии собраться с мыслями, молчат, прежде чем ответить на самый простой вопрос; отказываются, ссылаясь на неумение, решать элементарные задачи; не могут вспомнить основные даты своей жизни и т. д. За этой маской растерянности и тупости важно не упускать почти всегда имеющейся налицо тенденции подчеркнуть свою недееспособность и неответственность.