Книга Мультяшка - Наталия Романова

- В ресторан, который выбрали родители.

- О?

- Им удобней добираться, отец любит, как там готовят говядину, мне без разницы, тебе, я думаю - тоже. Вряд ли в этом городе найдётся свой Абеле Пандетра, так что...

- Скорей всего, - согласилась Мира.

Когда-то в детстве она мечтала стать русской Абеле Пандетра женского пола, теперь уже и не вспоминала об этом.

- Ты всё помнишь? - Максим внимательно посмотрел на Миру, когда они припарковались, а рядом пристроилась машина охраны.

- Я внимательно изучила историю нашего знакомства, это одна из самых прекрасных историй любви, которые я читала, - улыбнулась, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.

- Много ты читала прекрасных историй любви?

- Очень, - призналась Мира и развела руками. - Мегатонны любовной литературы.

Что можно ответить на подобный вопрос? Много - это сколько? Иногда единственная книга даёт ответы на все вопросы, а порой вся мировая библиотека не ответит на один-единственный.

- Это всё объясняет, - хмыкнул Максим и открыл дверь, чтобы обойти авто, открыть дверь Мирославе и подать руку.

Ресторан был на первом этаже многоэтажного дома. Несмотря на огромные окна, больше напоминающие витрины магазинов, внутри оказалось уютно, отделка в тон дерева, столики, стоящие в отдалении друг от друга. Максима с Мирой отвели в отдельный кабинет, предложили аперитив, пока они ждут гостей, а потом официантка исчезла, оставив пару наедине.

- Если ты хорошо разбираешься в приготовлении изысканных блюд, тебе, наверное, невыносимо есть в простых ресторанчиках или бистро? - спросил Максим, скорей всего, он просто хотел чем-то занять паузу.

- Нет, - Мира покачала головой. - Мне нравится процесс приготовления, но я могу не есть то, что готовлю, или не любить это блюдо.

- Как это?

- Ну, вот мне не очень нравится баранина, при этом я люблю готовить седло барашка.

- Это то, что любил доктор Ватсон?

- Ты же не про Бенедикта Камбербэтча?

- Определённо нет, - засмеялся Максим. - Ведь он играл Холмса, а не Ватсона.

Мира улыбнулась в ответ. Глянула на собеседника. Морщины у рта разгладились, выражение лица поменялось, он стал даже моложе, вероятно, освещение делало резкое выражение лица более мягким, добродушным, даже удовлетворённым. Может, он и был таким? Удовлетворённым?

Мирослава не знала, до какого часа длится рабочий день Максима и где он проводит вечера, может ли он рвануть в ближайший отель с Машей или даже заняться любовью прямо на рабочем месте.

Мира не имела представления, как выглядит рабочее место Максима, находится ли Маша круглые сутки с ним, как Целестина с дедушкой, или у неё свой кабинет. Она ничего не знала, кроме того, что Максим выглядел расслабленным и довольным жизнью.

Появившаяся пара средних лет привлекла внимание Максима, он встал и направился к ним. Женщина была невысокой, немного полноватой, совсем чуть-чуть, с аккуратно уложенными в каре светлыми волосами и в платье-футляре, которое шло ей. Мужчина в рубашке, брюках, галстук он держал в руках, было понятно, что этот предмет гардероба раздражал мужчину, и он, вопреки увещаниям супруги, снял его, при этом выглядя так, будто готовился принять вызов всего мира.

- Это моя мама, - представил Максим женщину. - Марина Львовна. Это отец, - продолжил. - Аркадий Львович, - посмотрел на Миру. - Да, я знаю, такое совпадение. А это Мирослава, через три дня моя жена.

- Мира, - представилась Мира и улыбнулась.

Если забыть о том, что они - и она, и их сын, - нагло врут, разыгрывая спектакль, то можно сказать, что родители Максима Мире понравились. Было в них что-то непохожее на всё окружение дедушки. Аркадий Львович вряд ли был юристом или финансистом, оказалось, Мира не ошиблась, он был инженером, а Марина Львовна учителем английского языка в государственной школе.

Марина Львовна иногда расспрашивала, как «молодые» познакомились, улыбалась на рассказ Максима и качала головой. Она не приставала с расспросами к самой Мире, может быть, ей многое рассказал Максим, может, нашла информацию в интернете, а может, соблюдала дистанцию, и это понравилось Мире, как понравились шутки Аркадия Львовича и то, как цыкает на него жена.

Наверное, если бы родители Миры были живы, они вели бы себя так же. Папа бы рассказывал смешные истории, бахвалился своими сомнительными достижениями в спорте, а победой любимой команды гордился, как своей, а мама понимающе кивала, чтобы незаметно щёлкнуть его по затылку, думая, что их никто не видит.

- Мира? - Максим посмотрел на неё и нахмурился. - Может, вина? - он показал глазами на минеральную воду в стакане Миры.

- Да, - она попыталась проморгать слёзы.

- Что-то случилось?

- Нет. Да. Я сейчас, - встала и вышла в уборную, чтобы умыться холодной водой, пытаясь не повредить макияж.

- У тебя не получается лгать, Мирослава, - возникла за спиной Марина Львовна.

- Я не лгу, - пытаясь справиться со слезами. В носу щипало нещадно, комок подходил к горлу, она начинала задыхаться.

- Я всю жизнь работаю с детьми.

- Я не ребёнок.

- О, ты ребёнок, ещё какой ребёнок, да и мой сын недалеко ушёл. Не стану лезть не в своё дело, но если вы так бездарно будете и дальше притворяться, никто не поверит в вашу любовь.

- А и не надо, чтобы верили, надо, чтобы брак состоялся.

- Что ж, пусть так, - Марина Львовна посмотрела на Миру, той стало не по себе от внимательного взгляда. - Мы расстраиваем тебя, - она не спрашивала, а утверждала. - Напомнили родных?

- Да, - Мирослава отвернулась.

Эта женщина не была виновата в том, что случилось, в том, как Мира иногда реагирует на семейные пары среднего возраста, и в том, что она до сих пор скучает по маме, папе, по брату, по всем родственникам, которых не стало в тот день. Больше всего хотелось наорать на Марину Львовну, оттолкнуть, ударить, убежать, но эта женщина была не виновата...

- Может, я обниму тебя? - робко произнесла Марина Львовна.

- Нееее, нет, - Мира отрицательно качнула головой.

- Хорошо, - Марина Львовна потопталась рядом, Мира обошла её и уже у дверей сказала:

- Передайте Максиму, что я на улице. Просто на улице.

- Хорошо.

Взяла в гардеробе пальто и вышла, смотря на уличные фонари. Охранник поплёлся за ней. Неужели нельзя продолжить сидеть за соседним столиком, попивая сок, изображая обычных посетителей? Всё равно на улице стоит машина, в ней остался один охранник, плюс внешнее наблюдение, которое есть, но его не видят. Если бы Мирослава заметила - охрану сменили бы в тот же час.

- Будешь? - Максим протянул сигарету Мирославе.