Книга Перекресток любви - Хелен Бьянчин

Да, когда надо, и свиньи летают, подумала она через секунду. Ничего невинного в действиях Одри нет. Даже то, как она смотрит на Филиппа, уже говорит о многом.

— Миссис Крэг! Как поживаете, дорогая? Извините, что заставил вас ждать…

Элен захлопнула журнал и поднялась с улыбкой навстречу Алану.

Будучи экстравертом, Алан старался производить впечатление человека с изысканными манерами, несколько высокомерного, что шло абсолютно вразрез с его натурой. Он был одет в стильные брюки и свободного покроя рубашку, какие обычно носят художники. В ухе блестел бриллиант. Точно такой же был на левой руке. Дополняла набор драгоценностей толстая золотая цепочка с массивным медальоном на шее. Длинные черные волосы были стянуты сзади в хвост.

— Как ваша рука? Она все еще доставляет вам неприятности?

Такое внимание здесь оказывали далеко не каждой посетительнице, но жена Крэга была достойна этого.

— Да, немного побаливает, — ответила она. Куафер увлек ее за собой в глубь салона, усадил в рабочее кресло. Элен слегка сморщилась, когда, откинув ее голову, он намочил волосы и вымыл с шампунем. Затем насухо вытер и только тогда задал следующий вопрос:

— Вы уже можете водить машину?

— Врачи разрешили. Но муж предпочитает, чтобы меня возил шофер. Хотя он нашел компромиссное решение — купил мне другую машину.

— Да, он очень заботлив… м-м!..

— В общем-то да, — сухо подтвердила Элен.

Ален взял ножницы, расческу и приступил к делу.

— Не отвергайте этого, дорогая, — продолжал он. — Мужчины никогда не расточают своей заботы, если у них нет на то причин.

Но Филипп, скорее всего, заботился об их еще не родившемся ребенке. А уж о ней самой во вторую очередь.

Но может, это не так? Ведь с самого начала он всегда старался доставить ей такое же удовольствие, как и самому себе. Элен не могла сказать, что ее используют, поскольку ни разу не почувствовала этого.

Когда же она влюбилась в него? Сейчас трудно и вспомнить, когда точно это произошло, но была уверена лишь в одном — без него ее жизнь уже не будет такой полной.

— Сегодня вечером вернисаж в галерее Вуллара, — информировал ее Алан. — Вы, конечно же, идете?

Филипп был известный меценат и любитель живописи. Каждый год он пополнял свою коллекцию несколькими новыми полотнами известных австралийских художников. Разумеется, и на этот вернисаж, включающий и коктейль, им прислали пригласительные билеты.

— Да, мы получили приглашение.

— Знаменательное событие!

Элен с ним согласилась. Все сливки общества, а также пресса будут там.

По этому случаю она даже купила себе новый наряд. Это было короткое облегающее черное платье с серебряной вышивкой спереди. Она наденет его с драгоценностями и подходящими по цвету туфлями.

Мастер накрутил волосы Элен на крупные бигуди и водворил ее голову в сушилку. Затем протянул журнал и направился к стойке администратора встречать новую клиентку.

Было почти четыре, когда Элен вышла из салона красоты. Еще через полчаса ее «кадиллак» остановился у главного входа в особняк Филиппа.

Она не слышала шума воды в ванной, когда вошла в спальню. Элен быстро сбросила одежду и, накинув шелковый халатик, подошла к туалетному столику, чтобы сделать макияж.

Филипп появился в спальне с полотенцем вокруг бедер. Супруга уже наносила последние штрихи. Он неторопливо подошел к ней и поцеловал в нежный изгиб шеи. В зеркале она увидела его глаза — в них было восхищение. Прикосновение Филиппа теплом разнеслось по всему ее телу.

— Когда мы выезжаем? — поинтересовалась Элен, не в силах оторвать взгляда от зеркального отражения мужа.

— Через пятнадцать минут. Боюсь, на дорогах сейчас пробки.

Его руки скользнули в вырез халата, нежно коснулись женской груди, осторожно погладили соски.

Элен тут же почувствовала, как грудь налилась, стала тяжелой. Она вскрикнула, ощутив, что его пальцы дотронулись до застежки лифчика.

— Филипп…

— Ты что, смеешься надо мной? — хрипло произнес он. — Я мечтал об этом весь день. О твоей коже, о запахе твоих духов… Вспоминал, как у тебя темнеют глаза, когда я к тебе прикасаюсь…

Нежность переполняла Элен. Все, что он делал и говорил, толкало в его объятия. Она растерялась.

— Разве мы не торопимся? — натянуто спросила супруга и заметила, как уголки его рта насмешливо поползли вверх.

— Действительно, — он отпустил ее грудь, — если я сейчас тебя поцелую, мы еще долго не покинем этой комнаты.

— В таком случае, тебе лучше одеться, а мне получить возможность докраситься, — дрожащим голосом сказала Элен.

— Но мы скоро вернемся домой, дорогая, — улыбаясь, сказал Филипп, — и продолжим то, что начали.

— Если я не слишком устану, — заметила она.

— Обещаю, все сделаю сам… — Филипп коснулся губами ее виска.

Все? Интересно, что конкретно он имеет в виду? Поможет ей раздеться, принять душ, уложит в постель?

Филипп отошел, чтобы начать одеваться, а Элен на секунду представила себе его в других условиях — без его миллионов, без особняка, Ады, Дика… Наверное, он выглядел бы не таким самоуверенным, но почему-то она не сомневалась, что в любых жизненных обстоятельствах этот человек не растерялся бы.

В зеркало она продолжала наблюдать за мужем. Он надел строгие черные брюки, носки, ботинки, немного повозился с пуговицами рубашки, затем потянулся за галстуком-бабочкой…

Элен взяла золотистый тюбик с бледно-розовой, почти телесного цвета помадой и слегка подкрасила губы, потом чуть-чуть побрызгала на себя своими любимыми духами от Диора. А еще через минуту Филипп помог ей застегнуть молнию на новом платье.

— Ты выглядишь просто ослепительно! — воскликнул он, отступив от жены на шаг и окидывая взглядом с головы до ног.

Взяв в руки сумочку, Элен загадочно улыбнулась.

— А женщины будут оспаривать право на твое внимание, — сказала она.

— Ну, я не виноват, что унаследовал такие гены, — весело отозвался Филипп. — Но единственная женщина, которая меня интересует, — это ты.

Как бы ей хотелось в это поверить! Как, должно быть, это здорово — быть до конца убежденной в любви мужчины, знать, что даже если он и выражает восхищение другой женщиной, у той все равно нет никаких шансов завоевать его сердце!

Мысленно Элен продолжала развивать эту тему, даже когда они сели в машину и «ягуар», набирая скорость, выехал на авеню, ведущее в центр города. Да, приятно быть единственной, но это лишь чистая фантастика.

А реальная жизнь состоит из грубых фактов. И неумолимая действительность доказывает: любовь не бывает вечной, ее цвет облетает от первого же ветерка.