Книга Шах вам, королева! - Арина Ларина

– А у меня есть для вас кавалер, – торжественно объявила Марианна Генриховна.

– У вас?

– У нас. – Кассир многозначительно тряхнула залитой лаком челкой и показала большой палец: – Просто отличный мужчина. Была бы я помоложе, сама бы за ним приударила!

Эта трактовка слегка смущала, поскольку Марианне было за пятьдесят, и неизвестно, насколько «помоложе» требовалась спутница неизвестному кавалеру. После неудачного опыта с Андреем Караваева твердо решила сбросить возрастную планку и ориентироваться на мужчин в районе тридцати. Побитые молью и жизнью индивидуумы могли опять сильно разочаровать уставшую от вечного поиска барышню.

– И чего он, такой ценный, на свободе бегает? – с подозрением произнесла Татьяна.

– Жена сбежала, – вдруг опечалилась кассир.

– Да уж, – крякнула Татьяна. – Видимо, достал сильно.

– Танюша, да он милейший человек! Бывший военный! А она вертихвостка! И его бросила, и ребенка!

– Там еще и ребенок? – насторожилась она. – Это резко роняет курс его акций на рынке женихов. Кстати, а почему бывший военный?

– На пенсии, – пояснила Марианна Генриховна.

– С ума сойти! Пенсионеров у меня еще не было. Вы считаете, что мне пора переходить на совершенный неликвид?

– Какая ты еще глупенькая, – усмехнулась сваха. – Ему сорок пять всего!

– Всего? – ахнула Таня. – Да вы что? Он мне в отцы годится!

– Не льсти себе, – строго погрозила пальчиком кассир. – А выглядит он вполне свежо. Спортивный, подтянутый. Конфетка, а не мужик. Придет сегодня ко мне чай пить. И ты приходи!

– Я уже пила чай, – вздохнула Таня. – У меня с чаями крайне неудачно все складывается.

– Тогда бутылку вина принеси, – посоветовала Марианна Генриховна. – Чего на сухую свататься?

– Думаете, если его напоить, он расслабится? – развеселилась Караваева.

– Не знаю. В общем, приходи. Вот адрес. – Кассир сунула ей в руки желтый листочек и уплыла к себе.

На безрыбье и рак рыба, а одинокой девушке и военный пенсионер – жених.

«Почему бы и не попробовать? – решила Татьяна, отправившись после работы в парикмахерскую. – Не понравится, выпью вино и уйду!»

Раньше ее не сватали так откровенно. Даже было интересно поучаствовать в процедуре!

В квартире Марианны Генриховны оказалось людно. Сновали какие-то тетки предпенсионного возраста и перезрелые девицы. Среди этого женского царства затесалась пара мятых мужичков и дряхлый дед, который ничего не слышал, но активно участвовал во всех разговорах, оглушая собравшихся зычным голосом.

«Надеюсь, это не он военный пенсионер», – трусливо подумала невеста, ужасаясь количеству собравшихся. Ей представлялось, что сватовство – это некое камерное мероприятие для своих. Во всяком случае, оставалось надеяться, что это не смотрины, а все гости – не родственники жениха.

– Что случилось-то? – Таня, наконец, отыскала в толпе хозяйку. – Почему людей столько?

– О, Танюша, молодец, что пришла. У нас журфикс! – заулыбалась Марианна Генриховна, поблескивая золотом и каменьями.

Слабо осознавая смысл слова «журфикс», Таня тоже стала мотаться со всеми по квартире. Тем более что никакого застолья не планировалось, – на столиках стояли бокалы, бутылки и канапе на блюдах. Значит, шведский стол.

Через полчаса ходьбы у Татьяны, весь день отстоявшей в магазине, разболелись ноги. Никого, даже отдаленно похожего на жениха, не наблюдалось. Зато в гостиной постоянно кто-то выступал. Сначала прыщавая девица что-то такое пела без музыки. Получилось не очень, но все захлопали. Потом еще одна, но уже не прыщавая, а интересная и фигуристая, читала стихи, завывая и закатывая глаза. Гости снова захлопали. Таня зевнула и начала продвигаться к выходу. Сватовство не удалось. Но тут неожиданно зазвучала современная музыка.

– О, танцы! – обрадовалась Караваева и припустила обратно. Не тут-то было. Какая-то маленькая девочка с пышным бантом в бальном платье отплясывала то ли хип-хоп, то ли тектоник.

Ей тоже похлопали, после чего ребенок, что-то недовольно бормоча, проплелся мимо Тани и сел в коридоре у вешалки.

– Ты чего тут? – спросила Татьяна.

– Надоели все, – нахмурилась девочка. – Вы тоже будете сюсюкать и за щеки щипать?

– Зачем? – обалдела она.

– Ну, все так делают.

– Я не буду. Поесть хочешь?

– Хочу.

– Я тоже. Пошли еды поищем, а я буду тебя ото всех охранять, чтобы не лезли и не щипались. – Таня взяла ее за маленькую хрупкую ручку и повела в глубь квартиры.

К детям она была равнодушна. Никакого умиления они у нее не вызывали, особенно после посещения Валентининой Настасьи. Крошечное существо скрипело, сморщив бордовое личико, и совершенно не походило на карапузов из телевизора. Валентина, сначала тошнившая и зеленевшая от запахов, потом полгода проходившая с пузом, теперь бегала вокруг этого сомнительного счастья, вымученно улыбаясь и пугая подруг синевой под глазами, осунувшимся лицом и рассказами про роды. Нет, разумеется, Татьяна хотела ребенка. Но в принципе, а не как цель. Но сначала она хотела выйти замуж. Все последующие жертвы с деторождением должны быть оправданы и окуплены авансом.

– Таня, что ты тут делаешь? – подбежала к ней хозяйка. – Выступать будешь?

– Если только со стриптизом, – пробормотала Татьяна, с аппетитом перемалывая канапешки. – Я передумала жениться. Тут какой-то конвейер невест, а не смотрины.

– Так и женихов целых четыре! – воскликнула Марианна Генриховна.

– Я видела только трех, – призналась она, – с учетом глухого ветерана Куликовской битвы!

– Между прочим, заслуженный деятель искусств! – горделиво сообщила сваха.

– Не сомневалась. И девушки тут как на подбор. Так что не стану лезть и создавать толчею на подходе к женихам.

– Прошляпишь свое счастье, – вздохнула Марианна Генриховна. – И не ешь после шести! Тебе это точно шансов не прибавит!

– А почему после шести есть нельзя? – Любопытная девочка дернула Таню за подол и требовательно уставилась, ожидая ответа.

– Женщина, которая ест после шести, превращается в тыкву, – объяснила Караваева.

– Ух ты! Надо будет кого-нибудь из папиных теть накормить и посмотреть, как она в тыкву превратится. А то ходят и ходят, – обрадовалась девочка.

– Ничего себе папа, – усмехнулась Таня. – Ну, попробуй! Только ее долго придется кормить. Тыквами становятся не сразу.

– Жаль, – приуныл ребенок.

– А, вот ты где! – раздался сзади сочный бас, и Татьянину знакомую подхватил на руки сухощавый мужик с соломенными усами и гусарской выправкой. Гусарской, потому что ноги у него были кривые, а спина – прямая, словно к позвоночнику примотали шест.