Книга В объятиях Шамбалы - Эрнст Мулдашев

— Пойдемте, подойдем ближе к «Зеркалу».

— А в зону сжатого времени не попадем?

— Постараемся.

Мы полезли по склону, приближаясь к Главному Зеркалу Времени.

— Мулдашев, перестань нервничать! Здесь нужен холодный ум, — успокаивал я сам себя.

Дойдя до какой-то мало-мальски ровной площадки, мы остановились. Громадное «Зеркало» как бы висело над нами. Я заметил, как Равиль с видеокамерой в руках, задрав голову, смотрел на Главное Зеркало Времени. Весь его облик говорил о преклонении перед мыслительной мощью древних.

Я еще раз окинул взглядом всю эту древнюю конструкцию. В глаза еще раз бросилось, что монументы Гомпо-Панг и Дом Счастливого Камня были когда-то покрыты чем-то наподобие штукатурки, следы которой в виде сохранившихся пластов резко бросались в глаза. Вызывало восхищение качество этой «штукатурки», способной сохраняться тысячелетия… а если учесть, что весь Город Богов, по одному из предположений, был построен примерно 850000 лет тому назад, то…

Было видно, что на северо-западной вогнутой стороне Дома Счастливого Камня «штукатурка» полностью сохранилась, придавая ей красно-рыжий цвет, на юго-западной стороне «Дома» остались лишь отдельные слои «штукатурки». Главное Зеркало Времени было абсолютно «голым» (вполне возможно, что оно и не покрывалось «штукатуркой»), а поверхность монумента Гомпо-Панг выглядела как бы облупившейся из-за сохранившихся участков «штукатурки».

Весьма примечательно выглядел центральный конусовидный выступ на монументе Гомпо-Панг — в бинокль можно было четко разглядеть, что конусовидный выступ сделан из цельного камня, но был когда-то «залит раствором», остатки которого сохранились до сих пор у основания конуса.

— Интересно, как же древние «штукатурили» монументы? Ведь на такую высоту леса не построишь, а сделать это, свешиваясь на веревке из окна, невозможно, потому что здесь… нет окон! Что они, древние-то, летали, что ли? — подумал я.

Клювовидный отросток монумента Гомпо-Панг, с которого начиналось Главное Зеркало Времени, на первый взгляд, не был покрыт никакой «штукатуркой», но при детальном рассмотрении в бинокль следы «штукатурки» были все же видны.

— Да что я все о «штукатурке» думаю, — вдруг рассердился я на самого себя. — Ничего особенного в том нет, что древние колоссальные монументы покрывались слоем «штукатурки». Вот если бы ответить на такие вопросы, как, например, — »Зачем нужен этот клювовидный отросток?», «Какова роль центрального конусовидного выступа?», «Какова роль монумента Гомпо-Панг?», «Какова роль Главного Зеркала Времени?»… «Какова роль Города Богов?», то можно было бы… можно было бы…

Я опустил голову, понимая, что мой слабый трехмерный разум не сможет ответить на эти вопросы. И мне почему-то от этой, далеко не самоутверждающей, мысли стало легко и просто, напоминая давно уже забытую простую детскую любознательность, когда ты, вытирая сопливый нос, заглядываешь в мотор папиной автомашины и ничего не понимаешь в нем, но с легкостью в душе чувствуешь, что когда-нибудь ты станешь взрослым и красивые слова «карбюратор» или «крышка трамблера» обретут смысл и для тебя.

Я еще раз взглянул на Главное Зеркало Времени и, неожиданно для самого себя, запел про себя припев известной песенки ансамбля «Любэ»:

Ах, время, время, времечко,

Жизнь не пролетела зря.

Трамвай «пятерочка»,

Вези в Черемушки меня.

Мне страстно захотелось еще раз спеть этот припев, да еще и вслух, да еще и в Городе Богов. Да еще и здесь — перед Главным Зеркалом Времени! Я повернул замерзшее лицо к ребятам, некрасиво открыл рот и, еле шевеля побелевшими от холода губами, запел:

Ах, время, время, времечко,

Жизнь не пролетела зря.

Трамвай «пятерочка»,

Вези в Черемушки меня.

— Ты, шеф, прямо как Николай Расторгуев смотришься на фоне Главного Зеркала Времени, — подметил хорошо понимающий в современной российской эстраде Селиверстов.

С легкой душой я сел на холодный камень, достал полевую тетрадь и, надев полотняные перчатки, сосредоточился, чтобы записать хоть какие-то, пусть даже самые шальные мысли, записать здесь — перед Главным Зеркалом Времени. Я ждал появления мыслей.

Под прессом сжатого Времени

Постепенно мои мысли сосредоточились на том, что эффект сжатия времени, показанный в экспериментах Николая Козырева, есть не просто эффект ускоренного течения времени; сжатый характер времени, видимо, проявляется каким-то особым его состоянием, когда появляются совершенно иные эффекты. Но какие? По работам Николая Александровича Козырева я знал, что время он представлял как особый вид энергии, пронизывающей все и вся во Вселенной. Из работ его последователей, Влаила Петровича Казначеева и Александра Васильевича Трофимова, мне было известно, что сжатие энергии времени за счет вогнутых поверхностей вызывало у испытуемых людей весьма однотипные галлюцинации: люди видели летательные аппараты типа НЛО и элементы жизни какого-то чужого мира. Что же за миры видели испытуемые в условиях сжатого времени? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой — испытуемые люди в условиях сжатого времени видели, скорее всего, элементы жизни параллельных миров.

Я тут же вспомнил, что Бонпо-лама говорил мне, что в районе священного Кайласа есть особые места, где человек, как в зеркале, видит параллельные миры и даже может увидеть жизнь страны Омолонгрен (Шамбалы). Но он также отмечал, что обычный человек не может достигнуть этого места, потому что тело его испепелится, и только «большие люди» могли это делать, а сейчас только очень редкие особые люди могут без вреда для своего здоровья войти в эту зону и любоваться жизнью прекрасной страны Омолонгрен или параллельных миров.

Я поднял голову, еще раз посмотрел на гигантскую конструкцию, образованную Домом Счастливого Камня, Главным Зеркалом Времени и монументом Гомпо-Панг, и вдруг четко осознал, что древние сделали здесь место не просто для созерцания, но и для перехода в параллельные миры. Колоссальное Главное Зеркало, видимо, настолько сильно сжимает энергию времени, что это суперсжатое время приобретает новое качество — оно каким-то образом влияет на пространство и переводит человека в другое пространственное измерение, не просто выталкивая его из родного трехмерного пространства, но и изменяя все вещество его тела и придавая ему свойства вещества, адекватного для параллельного мира. Суперсжатое время ведет себя не как обычное время, отсчитывающее секунды, минуты, часы и годы, суперсжатое время ведет себя как творец в состоянии творческого порыва, мобилизуя все свойства и все возможности думающей и созидательной субстанции, называемой Время. Не зря в восточных религиях написано, что Бог манипулирует прежде всего, двумя созидательными субстанциями — Пространством и Временем. И не зря современные физики считают, что вещество есть искривленное пространство, в котором остановлено время, а энергия есть тоже искривленное пространство, но в котором течет время. Пространство и Время, по-видимому, и в самом деле являются основой мироздания, и поэтому они, и Пространство и Время, невероятно сложны как каждое по отдельности, так и в Богом определенном единстве, и эта сложность, составленная из гениально простых кирпичиков, восходит к самому Творцу.