Книга Скорость Тьмы - Валентин Леженда

— Ага, — тут же подтвердил Яков. — Еще какую. Ну а ежели вообще тебя замучаем, так Сталинскую дадут, первой степени и всему отделению. Как пить дать...

— Садисты, — грустно констатировал майор, косясь на молоденькую медсестру.

Девушка в ответ мило улыбнулась.

— Так, герой, не дергайся...

Яша сделал укол.

— Препарат несколько иной, сразу не подействует.

— Что ж так?

— А тебе нравится мгновенно вырубаться? Мы же о тебе в первую очередь заботимся.

Карел спокойно лежал, безмятежно глядя в потолок операционной.

— Ну что, уже действует? — нетерпеливо поинтересовался ученый. — Ты чувствуешь какие-нибудь изменения?

— Не-а...

— Ничего-ничего, сейчас подействует. Ты глазами особо не вращай, а то на выброшенную на берег рыбину стал похож...

— Да пошел ты...

Уринсон мудрого совета не послушался и нараспев прочел:

Как-то ночью одинокой

Я задумался глубоко

Над томами черной магии,

Забытой с давних пор.

Сон клонил — я забывался...

Вдруг неясный звук раздался,

Словно кто-то постучался —

Постучался в мой затвор...

— Как ты угадал? — удивился майор. — Ведь это мое любимое!

— Я немножко телепат, — смущенно признался Яша. — Все мы тут телепатим день ото дня и, сами того не замечая, начинаем читать чужие мысли.

— Ну да, ври больше... — Карел задумчиво рассматривал начинающий немного плыть потолок. — Как странно... я ухожу на очередной задание под стихи Эдгара По. Спасибо, Яша...

Ученый тихонько рассмеялся и снова продекламировал:

Прорицатель! Вестник горя!

Птица-дьявол из-за моря!

За душой моею выслал

Ад тебя? — Хватай же, вор!

Ветер... злая ночь... и стужа...

В тихом доме смертный ужас.

Сердце рвет он, этот ужас,

Строит склеп мне выше гор...

«Почему он выбрал именно эту поэму? Именно эти строки, сейчас, когда я ухожу?»

Яков явно о чем-то предупреждал, намекал, но майор его не понял. Слова ученого постепенно превратились в глухое бессмысленное бормотание, звучавшее будто со дна гулкого железного колодца.

Завертевшийся волчком потолок стал стремительно уходить вверх.

«Ни хрена ж себе галлюциноген», — успел подумать Карел, чувствуя нарастающую вокруг скорость, как в самолете на огромной высоте... сейчас пойдут перегрузки.

Но, не успев начаться, все внезапно остановилось. Над майором снова висел потолок, но не тот, что в операционной, а другой.

Вместо круглой многоглазой, словно Аргус, лампы изящная позолоченная люстра. Да и ложе было куда удобней жесткого больничного стола — мягкое и просторное.

— Добро пожаловать в Тысячелетний рейх! Карел приподнялся на кровати.

В небольшой ярко освещенной комнате находились двое. Высокий широкоплечий мужчина и хрупкая девушка в элегантном светло-зеленом пальто.

— Дирк Бэкер, — мужчина протянул майору руку, — Оперативный псевдоним Паромщик.

— Грета Швайгер, — представилась девушка, — оперативный псевдоним Клото.

Пожав твердую руку Бэкера, Карел недоверчиво посмотрел на девушку.

— Но вы не доноры.

— А как вы определили?

— Здесь нужно особое чутье. Мы, как правило, безошибочно распознаем друг друга.

— Вы совершенно правы, — подтвердил мужчина. — Мы из местной ячейки Сопротивления. Нас осталось совсем мало, всего семь человек, остальные сгинули в гестапо. Я полагал, что вас предупредят.

Итак, он в Берлине, в особой гостинице для вновь прибывших. Что ж, для начала неплохо. Хотя в Москве могли бы проинструктировать, что встречающие будут из местных. А все проклятая спешка.

Майор встал с кровати, подошел к висящему на стене зеркалу и внимательно в него вгляделся.

Эту ритуальную процедуру он проделывал каждый раз после очередного «прыжка».

— Да вы что?.. — возмутился Карел, ощупывая густо заросший седыми волосами подбородок.

Из зеркала на него смотрел седовласый низкорослый старик с окладистой профессорской бородой. Только сейчас майор обратил внимание на то, что донор слегка близорук.

— Мы подбирали вам агента в большой спешке, — начал оправдываться Бэкер. — Большинство доноров занято. Но вы не беспокойтесь, в этом теле пробудете не больше суток.

С раздражением вглядывался Карел в свое новое лицо.

— Пожалуйста, возьмите. — Девушка протянула ему пенсне.

Майор поморщился, но пенсне все-таки надел.

Грета была по своему привлекательна, вот только эта ее хрупкость... страшно подумать, что с ней сделают в гестапо, если явка будет провалена.

— Вы слишком рискуете, — посчитал своим долгом предупредить Карел. — На вашем месте должны быть настоящие оперативники. Если сюда сейчас нагрянет группа захвата, вам даже некуда будет сбежать.

— Все наши оперативники на задании, — пояснил Бэкер. — Следят за целью. Уже практически составлена схема каждодневных передвижений по городу.

— Ладно. — Майор быстро обшарил внутренние карманы жилета. — Выдайте мне какое-нибудь оружие.

— Но...

— Это приказ!

Грета безропотно извлекла из сумочки маленький пистолет.

— Нет, вы меня неправильно поняли, мне нужно НАСТОЯЩЕЕ оружие! Дирк, отдайте мне свой пистолет.

Бэкер подчинился и, вытащив из-за пояса револьвер, передал его майору.

— Теперь слушайте меня внимательно. — Карел приблизился к окну и, слегка отодвинув штору, выглянул на улицу. — Если что случится, держитесь рядом со мной и ни в коем случае не суйтесь под пули...

На улице на первый взгляд все было в порядке.

Типичный воскресный берлинский вечер. Маленький газетный киоск, бакалейная лавка, спешащие по своим неведомым делам прохожие.

Но воскресная идиллия вполне могла быть обманчивой.

Чутье уже битые десять минут твердило одно и то же: «Опасность!»

— Вы хорошо все уяснили?

Бэкер с Гретой кивнули.

— Сегодня вы сделали две серьезные ошибки. — Майор быстро проверил барабан револьвера, удовлетворенно отметив, что пули серебряные. — Во-первых, вам не следовало ждать меня непосредственно в номере, во-вторых, нужно было заранее побеспокоиться о внезапном отходе. Почему я не вижу двери в соседний номер?

Члены местной ячейки Сопротивления виновато молчали.