Книга Кровь нынче в моде - Валери Стиверс

Алекса поглаживает завитки идеально уложенных светлых волос своей слабой рукой.

— Да, это так.

— Я рада, что удостоилась чести поучаствовать в отборе претенденток, — тараторю я.

Я буквально хватаюсь за это дело. Отбирать молодых женщин по весу — еще одна ступенька вверх по карьерной лестнице и уж куда лучше, чем бороться, как Нина и Рэйчел, за привилегию бегать за сигаретами для кого-то.

— Как только избавишься от толстушек, займись чтением эссе «Что делает меня привлекательной». Нам нужны люди с оптимистическими личными историями. Те, кто уже освободился от родительской опеки или воспитывался в приютах. Эмигрантки из стран третьего мира. Мы должны продемонстрировать, что трудности преодолимы и успеха может добиться каждый.

С каких это пор Алекса стала гуманисткой? Хотя у нее наверняка есть заготовки для проведения пиар-кампаний, посвященных чему угодно.

Джеймс покашливает.

— Шейн сильно беспокоится по этому поводу, — говорит он. — Девушки и без помощи великого фотографа должны выглядеть как модели. Ты уверена, что их следует отбирать, основываясь на таком критерии, как биография?

Алекса посылает ему зловещую, ледяную улыбку:

— Совершенно уверена. Пожалуйста, передай Шейну, что я ценю его беспокойство, но отделы пиара и маркетинга уже подписались под этой стратегией.

Джеймс пожимает плечами:

— Он сделает все, что ты хочешь, но не несет ответственности за фото.

— Фотографии для нас будет делать Джада Дилан-Холл, — напоминает ему Алекса. — Они будут просто убойными. — Она поворачивается к Матильде: — Ты отвечаешь за оформление?

— Да, — нервно отвечает девушка.

— Чудесно. Если фотографии будут не ахти, то я буду знать, с кого спросить. — Телефон Алексы звонит. Она смотрит на экран и мурлычет: — О, Люк, непослушный мальчик. — Потом обращается к нам: — У меня срочное дело. Девочки, к утру понедельника список кандидаток должен лежать у меня на столе. Все свободны!

Алекса выплывает из комнаты. Джеймс и Матильда с видом контуженных на поле боя следуют за ней. Выходя, Джеймс вроде бы безразлично скользнул по мне глазами, но тем не менее я опять чувствую ту же странную, магнетическую тягу, что и при нашем знакомстве.

Остальные остаются сидеть за столом, недоуменно переглядываясь.

— К понедельнику? — спрашиваю я Аннабел.

— Большинство претенденток — настоящие красавицы, — замечает Рэйчел. — И все хотят стать моделями. Не думаю, что будет так просто отсеять лишних.

— Главное — знать, что ищешь, — снисходительно говорит ей Нина. — Танцуй от фотоперспективы.

— Я пишу! Я не умею танцевать от фотоперспективы!

— Слушайте, — говорю я, чувствуя себя членом дружной команды, — всего заявок — две тысячи четыреста семьдесят пять. Если половина из девушек будут признаны толстушками, то на долю каждой из нас придется чуть более трехсот эссе, которые надо прочитать.

Аннабел быстро делает подсчеты в блокноте:

— Четыреста двенадцать на каждую. Это значит, что от половины из них мы должны избавиться сегодня, просмотрев фото, а потом поделить оставшиеся, чтобы каждая из нас взяла работу домой на выходные.

— Как это четыреста двенадцать? — спрашиваю я. — Нас же четверо.

Аннабел улыбается:

— Это огромная честь для вас, девушки, — первыми просматривать заявки, отбирая тех, кто имеет подходящие биографии. Я хочу, чтобы каждая из вас определила двадцать полуфиналисток, и тогда я сведу их всех в единый список для Алексы в понедельник перед совещанием по основным вопросам. — Она театрально вздыхает. — Конечно, мне придется недоспать.

У меня в животе громко урчит, и я, смущенная, сильно нажимаю на него руками. Я еще ничего не ела сегодня, хотя с похмелья обычно бываю особенно голодна.

— Вернусь через десять минут, извините. — Я мчусь к лифту, экономя на взгляде для Феликса в приемной, который, я уверена, с удовольствием прокомментировал бы мой побег с работы менее чем через час после прихода.

Последние три дня я обедала в соседнем гастрономе «Плаза гурмэ». Там огромный салат-бар, пиццерия и наводящая тоску флуоресцентным освещением зона для посетителей в глубине зала, где я в полном одиночестве устраиваю себе «праздник живота». Я специально выбрала это заведение — уж сюда-то вряд ли зайдет кто-то из моих сослуживцев. Не люблю, когда на меня смотрят во время еды. По дороге туда звоню отцу по мобильному. Я планировала провести этот уик-энд в Монтиселло и хочу предупредить его, что все отменяется. Вместо этого я буду читать эссе, написанные девицами, мечтающими стать моделями. Я не собираюсь упоминать об убийствах или других странных вещах, чтобы не волновать его.

— Папа, ты знаешь, что «зеленое» нынче в моде? — весело спрашиваю я его.

— Привет, детка! Что ты сказала?

— «Зеленое» нынче в моде.

— Что? Что это значит?

— Скоро все будут носить только экологически безопасную одежду. Так все вокруг говорят.

— Рад это слышать. Как тебе твоя новая работа?

— Извини, что долго не звонила тебе. — Не знаю, почему так получилось. Вообще-то мы с ним большие друзья. Как только у нас будет время, чтобы поговорить, я задам ему несколько неприятных вопросов о моей матери. Поэтому я и не звонила — заранее не хочу слышать ответы. — Все идет не так уж плохо, — бодро отвечаю я. — Главному редактору я почему-то нравлюсь.

— Ты не можешь не нравиться. Ты же у меня умница. Очень старательная. Как же тебя не полюбить?

— В индустрии моды все не так просто. — Однако он это знает. Он видел, как Эва проходила через это. Я быстро добавляю: — А моей непосредственной начальнице я не нравлюсь, но она меня терпит.

Да, это так, она смягчилась, когда узнала, кто моя мать, — вдруг об этом упомянут в газетах. Моему отцу незачем знать об этом.

— Она нагрузила меня работой в связи с этим важным конкурсом, поэтому я и не приеду. Сделать это дома во время уик-энда я не смогу.

— О, милая, ничего страшного! Я горжусь тобой. Знаю, что у тебя все будет хорошо.

Его энтузиазм заразителен. И, несмотря на мрачное настроение, я почувствовала себя гораздо лучше.

— Так ты думаешь, что у Алексы действительно отношения с Люком Уилсоном? — спрашивает Нина поздно вечером в пятницу.

Мы втроем все еще просматриваем фотографии юных красоток, прикидывая, чьи эссе придется читать на выходных. Мы занимаемся этим уже два дня. Аннабел ускакала на презентацию, посвященную выпуску новых духов, а мы остались работать — я очень устала, но почти счастлива, поскольку Рэйчел и Нина стали лучше относиться ко мне. Я этому рада и тоже стала относиться к ним с пониманием, но все еще продолжаю думать о тех двух убитых девушках. Каждая рыжевато-блондинистая кандидатка напоминает мне о них.