Книга Что я сделала ради любви - Сьюзен Элизабет Филлипс

— Здорово позабавились, — хмыкнул Брэм.

У Джорджи сами собой сжались кулаки.

— Как ты мог обвинить его в нечестности?! И это ты, у кого деньги текут как вода сквозь пальцы? Хорошо или плохо управляет финансами мой отец, тебя не касается!

— Если ему нечего скрывать, он представит всю бухгалтерию.

— А мне это ни к чему! — завопила Джорджи, вскакивая. — Мои финансы — вещь конфиденциальная, и завтра с утра я вызываю адвоката! Пусть делает все, чтобы никто не смог добраться до моих отчетов!

Она также поговорит с бухгалтером, чтобы тот постарался скрыть от Пола утечку пятидесяти тысяч в месяц. «Расходы на хозяйство» и «увеличение числа охранников» звучат куда лучше, чем «плата альфонсу».

— Расслабься, — посоветовал Брэм. — Неужели действительно считаешь, что я не умею читать финансовые отчеты?

— Ты намеренно его дразнил?

— А тебе не понравилось? Теперь твой отец знает, что не может командовать мной так же легко, как тобой.

— Я хозяйка своей жизни, — отрезала Джорджи. Она по крайней мере пыталась ею стать.

Джорджи ожидала возражений, но Брэм выключил настольную лампу и подтолкнул жену к двери:

— Пора в постельку. Бьюсь об заклад, тебе понравится массаж спины.

— Бьюсь об заклад, что не понравится.

Она вышла во двор. Брэм закрыл двери.

— Зачем тебе это нужно? — спросила Джорджи. — Я даже не знаю тебя.

— Я мужчина, а ты всегда под рукой.

Молчание Джорджи говорило лучше всяких слов.

Глава 7

Наутро Джорджи старательно застелила постель, в которой спала одна, и спустилась вниз. На кухне она обнаружила стоявшую в углу, спиной к ней, молодую женщину. Незнакомка держала дуршлаг, полный клубники. Джорджи отметила короткую асимметричную стрижку и три маленьких японских иероглифа, вытатуированные на шее. Большая дыра на джинсах была сколота тремя английскими булавками. Девица выглядела как панк-рокер девяностых. Непонятно только, что она делала на кухне Брэма.

— Э… доброе утро.

Незнакомка не ответила на приветствие. Джорджи не привыкла к такому грубому обращению и поэтому попыталась снова:

— Я Джорджи.

— Можно подумать, я не знаю, — буркнула девушка не оборачиваясь. — Я готовлю Брэму протеиновый напиток. Себе можете сварить что хотите.

Раздался рев блендера.

Джорджи подождала, пока настанет тишина.

— А вы…

— Я экономка Брэма. Чаз.

— Сокращенное от…

— Чаз.

Джорджи поняла. Чаз ненавидит ее и не желает разговаривать. Вполне в стиле Брэма иметь такую экономку.

Джорджи стала открывать дверцы буфета в поисках кружки. Отыскав, что ей требовалось, она пошла к кофеварке.

Чаз повернулась к ней:

— Это специальный сорт. Только для Брэма. — У нее были густые черные брови с пирсингом и мелкие резкие черты лица с очень злобным выражением. — Обычный сорт в том буфете.

— Уверена, что он не будет возражать, если я выпью чашку.

— Там хватит только для него.

— Возможно, на будущее стоит варить немного больше.

Игнорируя ядовитые взгляды, Джорджи взяла яблоко из мексиканской керамической миски и вместе с кружкой отнесла на веранду. Она уже успела выпить половину кружки — кофе был восхитительным — и проверила мобильник. Ланс прислал сообщение, на этот раз из Таиланда: «Джорджи. Это безумие. Немедленно позвони мне!»

Она стерла эсэмэску, после чего позвонила пиар-агенту и адвокату. Ее полное нежелание объяснить, что произошло на самом деле, дико их бесило, но она никому не скажет правду. Даже людям, которым, как предполагается, должна доверять. Джорджи использовала тот же сценарий, который изложила вчера своему секретарю, когда приказывала сложить ее вещи:

— Поверить не могу, что именно вы не знали о моих истинных отношениях с Брэмом! Конечно, мы как могли скрывали, что встречаемся, но обычно вы видите меня насквозь.

Наконец она набралась храбрости позвонить Саше и стала расспрашивать о пожаре, однако подруга не дала ей договорить:

— У меня все под контролем. Теперь объясни, что происходит на самом деле. Не тот бред, который несла Эйприл, будто ты и мистер Секси во время просмотра какой-то серии «Скип и Скутер» предались воспоминаниям о прошлом и растрогались до того, что решили пожениться.

— Такова моя версия. И нам всем лучше придерживаться ее, договорились?

— Но…

— Пожалуйста.

Саше пришлось сдаться.

— Я пока что умолкаю, но в мой следующий приезд мы с тобой подробно побеседуем. К сожалению, пока мне придется оставаться в Чикаго.

Обычно Джорджи не могла дождаться, когда заявится Саша, но сейчас была более чем счастлива оттянуть то, что непременно превратится в допрос третьей степени.

Она не позаботилась позвонить своему агенту. Отец сам поговорит с Лорой. Пытаться заслужить ее любовь — все равно что носить воду решетом. Сколько бы она ни старалась, ничего не выйдет. Когда-нибудь она просто отойдет в сторону, а уж сказать правду… Не сейчас. Ни за что.

На веранду вышел Брэм со стаканом чего-то розового, густого и пенистого. Заметив, как футболка обтягивает его торс, Джорджи решила, что старый героиново-шикарный вид шел ему больше. Она с завистью наблюдала, как последний кусочек клубники исчезает у него во рту. Ей тоже хотелось ощутить вкус пенистого розового коктейля. Впрочем, она часто хотела того, что не могла получить. Брак по любви. Детей. Нормальных отношений с отцом. Карьеру, которая с годами будет идти по возрастающей.

Сейчас ее планы были куда скромнее. Необходимо было заставить публику поверить, что она влюбилась.

— Отдых подошел к концу, Скип, — объявила она, поднимаясь. — Как и наш уик-энд. Репортеры требуют ответов. Нам нужно составить план, по крайней мере на ближайшие пять дней. Во-первых, нам нужно…

— Не расстраивай Чаз, — бросил Брэм, стирая розовые пузырьки с губ.

— Я?! Эта девушка — ходячий говорящий робот-грубиян.

— Зато лучшей экономки у меня еще не было.

— На вид ей лет восемнадцать. Кто это нанимает таких девчонок в экономки?

— Ей двадцать. Я нанимаю. Оставь ее в покое.

— Это будет немного затруднительно, если мне предстоит здесь жить.

— Давай начистоту. Если придется выбирать между тобой и Чаз, я не глядя выбираю Чаз. — Брэм подхватил пустой стакан и исчез в доме.

Они спят вместе! Этим и объясняется враждебность Чаз. Конечно, она мало похожа на его обычных сексуальных куколок, но что знает Джорджи о его нынешних предпочтениях? Ничего. И не желает знать.