Книга Первый контакт - Мюррей Лейнстер

Пока я составлял накладную, которая будет сопровождать контейнер с замороженными коконами, — я намерен был отправить посылку воздушной почтой из ближайшего аэропорта, предоставляющего подобные услуги, — по моим бумагам прошествовал большой муравей. В бразильской глуши к насекомым начинаешь относиться как к чему-то совершенно нормальному. Я раздавил муравья, даже не посмотрев в его сторону. А затем с радостной улыбкой вышел на улицу, чтобы отправить посылку. Я стал обладателем сокровища, которое войдет в историю среди коллекционеров. Это просто невероятно!

В тот момент, когда каноэ с посылкой отплыло от берега и двинулось вниз по реке, я вдруг осознал невозможность случившегося. Как, черт подери, он собрал все эти коконы…

Я думал и думал, и задача казалась мне все более неразрешимой. Меньше чем за день Хосе нашел полбушеля коконов — иными словами, сотню разных видов мотыльков и бабочек. Как такое возможно! На свете просто не существует необходимой информации, чтобы сделать такое. Однако ему удалось. Каким образом?

Этот вопрос не желал меня отпускать, и я понял, что должен найти ответ. Я купил свинью в подарок и снова отправился на ферму Хосе. Мои проводники лениво гребли, и мы медленно плыли вверх по реке. Свинья возмущенно хрюкала на дне каноэ. Теперь я испытываю к ней жалость. И с радостью извинюсь перед ее призраком, если мне представится такая возможность. Но тогда я ничего не знал.

Я выбрался на узкую полоску песка и позвал Хосе, который вскоре вышел из зеленого коридора, ведущего к его дому. Он взволнованно поблагодарил меня за свинью. А я рассказал ему, что заказал в Сан-Педро скот и договорился, чтобы его доставили по назначению. А потом весело добавил, что все парнокопытные, которые имеются в городе и которых можно превратить в мясо, скоро прибудут к нему на пыхтящем от старости пароходе. Хосе сглотнул и рассеянно кивнул. У него по-прежнему был вид человека, охваченного ужасом.

Мы повели свинью к дому. Жена Хосе укачивала ребенка, и в глазах у нее застыл страх. Мне, вероятно, следовало почувствовать смущение перед лицом такой боли, даже несмотря на то, что я не знал ее причин. Но я думал только о вопросах, которые собирался задать. Хосе молча уселся рядом со мной.

А я продолжал не обращать внимания на тяжелую атмосферу безысходности.

— Ваши друзья способные натуралисты, Хосе, — заявил я без обиняков. — Я очень доволен тем, что им удалось сделать. Многие из собранных ими «маленьких орешков» мне незнакомы. Я бы хотел встретиться с такими удивительными специалистами в этой области.

Хосе поджал губы, а его жена вскрикнула. В следующее мгновение она взглянула на меня со смесью иронии и отчаяния. Меня ее взгляд удивил, и я внимательно посмотрел на Хосе. И вот тут у меня на голове зашевелились волосы, а сердце и вовсе чуть не остановилось. По его плечу полз большой муравей, и я сразу понял, какой именно.

— Боже мой! — взвизгнул я. — Soldados! Бродячий муравей!

Дальше я действовал, исключительно следуя инстинктам.

Я выхватил ребенка из рук матери и бросился к реке. В подобные моменты человек не думает. Бродячие муравьи, или боевые муравьи, как их еще называют, являются абсолютными и единоличными правителями джунглей. Они передвигаются миллионными ордами, и устоять против них не может ничто. Они славятся своей колоссальной численностью и безжалостно поедают все вокруг. Даже люди покидают дома, завидев приближающихся бродячих муравьев, а когда те уходят, возвращаются, чтобы обнаружить — они сожрали все, что можно сожрать, от уховерток, прячущихся в соломе, до лошади, которая была слишком крепко привязана и не смогла убежать.

Бродячий муравей, вышедший в поход, убивает всех, сдирая с живых существ куски плоти и при этом не обращая ни малейшего внимания на то, что жертвы пытаются защищаться. Вот почему я схватил ребенка и побежал.

Хосе Рибейра заорал мне вслед:

— Нет! Сеньор! Нет!

Он остался совершенно неподвижен, только отчаянно кричал. Мне еще ни разу в жизни не приходилось слышать в человеческом голосе такой неприкрытый ужас.

Я остановился. Не знаю почему. Меня потрясло то, что Хосе и его жена замерли на своих местах и продолжали сидеть не шевелясь. Думаю, еще больше меня поразило то, что ни на крошечной поляне, ни в самом доме ничего не изменилось. Бродячие муравьи, как правило, наступают огромными армиями, и вся земля покрыта шевелящимися, блестящими на солнце телами. А воздух наполняет щелканье крошечных ножек и челюстей. Муравьи захватывают все деревья и кустарники, которые встречаются у них на пути. Гусеницы, червяки, птенцы в гнездах, змеи, обезьяны — все живые существа, не имеющие крыльев, оказываются погребенными под волной маленьких чудовищ, которые оставляют у себя за спиной лишь дочиста обглоданные косточки.

Однако Хосе продолжал сидеть неподвижно, только изо всех сил пытался сглотнуть. Я видел на нем бродячего муравья. Одного. Больше их не было нигде. Через несколько мгновений Хосе встал и, спотыкаясь, приблизился ко мне. Вид у него был такой, точно за ним явилась сама смерть. Говорить он не мог.

— Послушайте! — воскликнул я и удивился визгливым ноткам в своем голосе. — Я видел бродячего муравья! Я видел!

Хосе сглотнул одним усилием воли. Я поставил ребенка на землю, и он поспешил к матери.

— Да, — пролепетал Хосе так, словно у него пересохло в горле, а губы отказывались слушаться. — Но это… особенные муравьи. Они… как домашние любимцы. Да. Они ручные. Они мои… друзья. Они умеют делать разные фокусы, сеньор. Я вам покажу.

Он вытянул руку и издал какой-то непонятный, хлюпающий звук. В то, что последовало дальше, поверить просто невозможно. Муравей — огромный, примерно в дюйм длиной — спокойно выбрался из его рукава и замер на ладони. Рука Хосе дрожала, точно осенний листок на ветру, а муравей сидел и не шевелился.

— Да, — с истеричными нотками в голосе повторил Хосе. — Он показывают фокусы! Смотрите! Он может встать на голову!

И я увидел, как муравей встал на голову, только я никак не мог поверить собственным глазам. Муравей сделал что-то такое, отчего казалось, будто он изобразил стойку на голове, затем повернулся, спокойно прополз по ладони, потом по запястью и скрылся в складках ткани.

Повисла тишина, точнее, то, что можно назвать тишиной в самом сердце джунглей. У меня самого пересохло в горле. То, что я видел, было чистым безумием, но это оказалось еще хуже. Я вдруг почувствовал, что нечто ждет, как я себя поведу. Должен признаться, ничего страшнее я в жизни не испытывал. И мне трудно отыскать слова, чтобы описать свои впечатления. Я ощутил чье-то присутствие, но не конкретной личности, а скорее коллективного сознания, и в следующее мгновение с ужасом осознал, что нечто смотрит на меня тысячами пар глаз, окружает со всех сторон.

За долю секунды я понял, что видит и о чем думает это нечто. Оно хотело знать, как я поступлю. Потому что от моего поведения зависело то, что сделает нечто. Впрочем, это сознание не было сложным. Смертельно опасное, оно оставалось невинным. Безжалостным и наивным одновременно.