Книга Неприятности – мое ремесло - Рэймонд Чандлер

– Ты меня убиваешь, – повторил он. – Я тут и часу не пробыл, а гостиничный детектив уже решил нанести мне визит. Давай, золотце, проверь ванную и туалет. Но ее там уже нет.

– Вы с ней еще не виделись, – сказал Тони.

Лицо бледного мужчины внезапно посуровело. Хрипловатый голос перешел в рычание:

– С кем? С кем не виделся?

– С Евой Кресси.

Постоялец сглотнул, опустил револьвер на столик рядом с подносом и с усилием, словно застигнутый врасплох приступом люмбаго, опустился в кресло. Затем подался вперед, уперся ладонями в колени и широко улыбнулся сквозь зубы:

– Значит, она здесь? Я не стал спрашивать. Осторожность прежде всего, вот я и не стал.

– Уже пять дней, – заметил Тони. – Ждет вас. И носа наружу не высовывает.

Постоялец пошевелил губами и понимающе улыбнулся.

– А я задержался на Севере, – сказал он тихо. – Сам знаешь, как бывает. Повидался со старыми приятелями. Выходит, ты в курсе моих дел, детектив?

– В курсе, мистер Рейлз.

Брюнет вскочил и схватил револьвер. Он нависал над Тони, рука на стволе, и смотрел на него во все глаза.

– У женщин слишком длинные языки, – пробормотал он невнятно, словно что-то во рту мешало ему говорить.

– Не у женщин, мистер Рейлз.

– Вот как? – Револьвер съехал на твердую деревянную поверхность стола. – Не темни, детектив. Я не в настроении загадки разгадывать.

– Не у женщин, у крутых парней с пушками.

В комнате снова повисло ледяное молчание. Постоялец медленно выпрямился. Лицо оставалось бесстрастным, но в глазах застыла тревога. Перед ним стоял гостиничный детектив – пухлый коротышка с тихим дружелюбным лицом и безмятежным, словно лесной ручей, взглядом.

– Эти ребята слов на ветер не бросают. – Джонни Рейлз облизал губы. – Нет им покоя ни днем ни ночью.

– Ты их знаешь? – тихо осведомился Тони.

– У меня есть девять вариантов ответа на этот вопрос, и двенадцать из них верны.

– Крутые парни шутить не любят. – Тони улыбнулся уголками губ.

– Где она? – хрипло спросил Джонни Рейлз.

– В соседнем номере.

Оставив револьвер на столе, Джонни подошел к стене и какое-то время смотрел на нее. Затем потянулся и вцепился в металлические балконные перила. Когда он отнял руку от перил и повернулся к Тони, морщины на его лице разгладились, а в глазах горел ровный огонь. Он подошел к Тони:

– Я поставил деньги. Ева дала мне, а я добавил свои, что привез с Севера. Эти ребята толкуют о двадцати пяти кусках. – Он криво ухмыльнулся. – А я насчитал пять сотен. Хорош я буду, пытаясь с ними спорить.

– Что вы сделали с деньгами? – равнодушно спросил Тони.

– У меня их никогда не было, детектив. Но кто мне поверит? Меня подставили.

– Я поверю, – сказал Тони.

– Они не всех убивают, но ничего хорошего от них не жди.

– Шпана, – неожиданно промолвил Тони с холодным презрением. – Сопляки с большими пушками. Дешевая шпана.

Джонни Рейлз потянулся к стакану и одним махом осушил его. Поставил стакан на поднос – льдинки чуть слышно звякнули. Он поднял револьвер, крутнул на ладони и сунул вниз дулом во внутренний карман. Затем уставился на ковер.

– Зачем ты мне это рассказал, детектив?

– Надеялся, вы дадите ей передышку.

– А если не дам?

– А по-моему, дадите.

Джонни Рейлз спокойно кивнул:

– Поможешь мне выбраться?

– Служебный лифт опустит вас в гараж. Возьмете машину напрокат. Я дам вам записку.

– Странный ты малый.

Тони достал потрепанный бумажник из страусиной кожи и что-то нацарапал на визитке. Джонни Рейлз прочел и постучал визиткой по ногтю.

– Я мог бы забрать Еву с собой, – сказал он, сузив глаза.

– А еще вернее – сыграли бы вместе в ящик, – сказал Тони. – Она живет тут уже пять дней. У всех на виду. Эти сопляки с большими пушками велели мне вывести ее из гостиницы. Вместо нее я выведу вас.

– Им это понравится, – сказал Джонни Рейлз. – Вот увидишь, еще пришлют тебе фиалки.

– Ладно, переживать буду завтра, когда сменюсь.

Джонни Рейлз уставился на свою ладонь:

– Мне бы увидеться с ней на прощанье. Говоришь, в соседнем номере?

Тони повернулся на каблуках и пошел к выходу.

– На твоем месте я бы поторопился, красавчик, – бросил он через плечо. – А то передумаю.

– Может быть, тебя прислали за мной следить? – мягко сказал Джонни.

Тони не обернулся.

– Выбирать тебе не приходится.

Тони вышел из номера, аккуратно закрыл за собой дверь, взглянул на дверь с номером четырнадцать и литерой «а» и скользнул в темный лифт. Спустившись на технический этаж, вышел, чтобы отставить корзину для белья, мешавшую двери закрыться. Створки медленно сомкнулись. Из комнаты обслуги лился свет. Тони вошел в лифт и нажал на кнопку цокольного этажа.

Маленький портье за стеклом сосредоточенно изучал счета. Тони миновал большой вестибюль и вошел в гостиную. Приемник снова играл, но еле слышно. Рыжая, как и прежде, свернулась калачиком на диванных подушках. Приглушенный голос диктора, словно бессловесный шепот деревьев, что-то бормотал ей в ухо. Девушка повернула голову и улыбнулась Тони:

– Закончил обход? А у меня, как назло, сна ни в одном глазу. Пришлось спуститься вниз. Ты не против?

– Что вы, мисс Кресси! – Тони с улыбкой опустился в зеленое кресло, пригладил мягкие парчовые подлокотники.

– Ждать – это хуже всего. Занялся бы ты этим радио. Сплошной скрип и бормотанье.

Тони покрутил ручку, не нашел ничего стоящего и вернулся на прежнюю волну.

– В это время не спят только горькие пьяницы.

Она улыбнулась шутке.

– Я вам не помешал, мисс Кресси?

– Вовсе нет. Ты славный малый, Тони.

Детектив уставился в пол, по позвоночнику пробежала дрожь. Он подождал, пока дрожь прошла, медленно подошел к креслу и сел, расслабившись, теребя изящными пальцами лосиный зуб. Прислушался, но не к бормотанию, доносившемуся из радиоприемника, а к дальним, тревожным звукам. А возможно, к шелесту колес, замирающему в этой странной ночи.

– Плохих людей не бывает, – произнес Тони отчетливо.

Девушка бросила на него сонный взгляд:

– А я знакома с парочкой.

– Что ж, и такое случается, – рассудительно кивнул он.

Девушка зевнула, фиалковые глаза осоловели. Она откинулась на подушки: