Книга Беспокойные звезды - Сюзанна Валенти

все еще прятали среди себя Лайонела, их было недостаточно, чтобы помешать нам выследить его.

ГЛАВА 107

Я споткнулся вниз по лестнице, перебегая их по две, три, четыре за раз, прыгнул на площадку и помчался по следующему пролету. Мои колени скрипели в знак протеста против грубого обращения, а ладони упирались в холодные нефритовые стены замка, чтобы удержать равновесие.

Сквозь стены раздавались гулкие вибрации, брызги пыли сыпались по моим волосам и прилипали к спутанным прядям.

— Сокровищница! — Лайонел заорал мне в спину, его шаги преследовали мои, остальные его советники бросились в темноту позади него.

Передо мной пронесся свет фейри, врезавшись в стены узкой секретной лестницы, и я вздрогнул, когда он замерцал, угрожая потерпеть неудачу в такт безрассудному стуку моего сердца.

Сваленные тела перед троном из черепов Гидры, две славные королевы пристально смотрят на меня с трона, который они отвоевали.

— Смерть, — прогремели их объединенные голоса в мою судьбу, и я отпрянул.

Это видение заставило меня отшатнуться назад, и рука Лайонела врезалась мне в позвоночник, когда он оттолкнул меня в сторону.

Я ахнул, прижимаясь к стене и позволяя ему пронестись мимо меня, остальные его советники тоже пробирались мимо, только мадам Монита удостоила меня взглядом, в ее взгляде была запечатлена ужасная реальность нашей ситуации.

— Что ты видел? — прошипела она на меня.

— Судя по выражению твоего лица, я бы сказал, что оно соответствует тому, что сказали тебе кости, — ответил я, впиваясь ногтями в каменную стену за спиной, пока изо всех сил пытался придумать выход из этой судьбы.

Был один. Должен был быть один.

— Кости говорили только о грядущем конце, — ответила она. — Конец всему, что есть.

Она отдернулась от меня, как будто желая оставить эти слова там, где они были, висящие в воздухе между нами, брошенные на бегу. И, возможно, она смогла бы их обогнать, если бы двигалась достаточно быстро, но я не хотел связывать свою судьбу с чем-то настолько незначительным, как способность опережать своих врагов. Нет, я бы переписал свое состояние, как делал это много раз раньше.

Я бежал дальше, спускаясь по лестнице все быстрее и быстрее, и безошибочный звук рушащихся вокруг меня стен заставил мои внутренности сжаться от ужаса. Им пришлось держаться. Они должны были. Еще немного.

Лайонел вскрикнул впереди меня, и я чуть не врезался в мадам Мониту, где она остановилась на узкой площадке вместе со всеми остальными, глядя на Короля Драконов.

— Что такое, сир? — умолял Гораций, когда король прислонился спиной к стене, схватившись за предплечье над культей, где когда-то была его рука.

— Мой Связанные, — задыхаясь, проговорил Лайонел, его светлые волосы больше не были идеально уложены, а лежали прямыми и прилипали к покрасневшему лбу. — Все они мертвы.

— А что насчет королевы? — Мадам Монита ахнула, и он ударил ее так яростно, что ее череп треснул о стену, прежде чем она рухнула на землю грудой.

— Я сказал все, — выплюнул Лайонел, его глаза дико переводили с одного лица на другое, выискивая какой-нибудь признак того, что делать.

В тот момент в нем не было ничего царственного, ничего королевского или впечатляющего. Даже его внушительный рост, казалось, уменьшился, и все, что я видел, глядя на него, был слабым, потным человеком, бегущим от судьбы, которую любой другой на его месте выстоял бы и встретил бы с честью.

Оглушительный грохот двух драконов, ревущих одновременно, заставил стены вокруг нас дрожать, и мы все оглянулись вверх по лестнице в сторону заброшенного тронного зала. Если все из Связанных Лайонелом мертвы, то это означало, что это были не его Драконы, преследующие нас по пятам, а его сыновья, пришедшие выследить нас.

Паника угрожала поглотить нашу группу, неуверенность сжала нас в кулаке, но этого не произошло. Мы не могли томиться в страхе. Наше время подходило к концу, а это означало, что нам пора двигаться.

— Мы справимся, мой король, — сказал я ему, мой голос был грубым от ложного пророчества, уверенность в моих словах, за которые он цеплялся, как будто они были тем спасательным кругом, который он так отчаянно искал.

— Конечно, справимся, — прорычал он, восстанавливая некоторое самообладание, воспринимая мои слова как факты, вкладывая всю свою веру в то, что они были правдой. — Мы продолжаем двигаться. Я вернусь, чтобы завершить линию Вега позже… да… позже…

Лайонел повернулся и пересек небольшой коридор, распахнув потайную дверь и обнаружив сокровищницу за ней. Он удалил его защитные обереги из космоса, позволившие нам всем войти, затем начал лаять приказы всем захватить сундуки, сумки и ящики, наполненные его драгоценным сокровищем.

Я нарисовал свою самую жеманную улыбку, схватив небольшой сундук, который лежал у ближайшей стены и ждал, пока он не окажется ко мне спиной. Затем я создал иллюзию, что остаюсь в комнате. Не обернувшись, я выскользнул за дверь и побежал.

Я сжимал сундук в своих руках, твердое дерево впилось мне в кожу, мое дыхание стало сбивчивым, когда я спускался по следующей лестнице; тот, который вел в проходы под замком. Те, за созданием которых я лично наблюдал. Тех, кого я готовил именно к такому повороту событий и мечтал о них каждый раз, когда этот невыносимый ублюдок бил меня, или проклинал, или забывал, что без меня у него бы почти ничего не было в этой войне. Никаких махинаций смерти, никаких прекрасных чудовищ, построенных из его врагов и готовых выполнять его приказы. Ничего из этого. Я нашел для него Норы, погрузился в глубины разума Габриэля Нокса и ценил тайны, которые ему были нужны изнутри. Снова и снова он полагался на меня без похвалы и вознаграждения. И что он сделал со всем, что я создал для него, со всем, что я открыл?

Он растратил их и ни за что не поблагодарил меня.

Что ж, возможно, ему следовало больше заботиться о тех, чью преданность он требовал. Возможно, ему следовало понять, что собака, которую наказывали, а не хвалили, в конце концов всегда кусала в ответ.

Я пыхтел и задыхался под тяжестью сундука, яростный крик Лайонела дал мне понять, что он обнаружил мой обман. Но я опередил его. Он не догонит.

Я добрался до подножия лестницы, моя нога зацепилась за каменистую землю за ней, и я упал, крик сорвался с моих губ, когда сундук вылетел из моих рук, и мое лицо ударилось о грубый камень.

Кровь залила мою щеку и лоб от ссадины, боль пронзила меня, и когда я поднялся на четвереньки, я