Книга История христианской церкви. Том 2. Доникейское христианство. 100-325 г. по Р. Х. - Филипп Шафф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Его во многих отношениях можно назвать Шлейермахером греческой церкви. От языческой философии и еретического гнозиса он вел к христианской вере. Он оказал неизмеримое влияние на развитие католического богословия и формирование взглядов великих никейских отцов церкви, Афанасия, Василия, двух Григориев, Илария и Амвросия, которые будут, несмотря на все его отклонения от ортодоксии, весьма ценить его заслуги. Но лучшие из его учеников отказались от его наиболее своеобразных мнений, более тесно придерживаясь церковной веры. Ибо — и в этом он тоже похож на Шлейермахера, — Оригена никоим образом нельзя назвать ортодоксом, ни в католическом, ни в протестантском смысле слова. Его склонность к идеализму, любовь к Платону, благородные попытки примирить христианскую веру с разумом, внушить ее даже образованным язычникам и гностикам, побуждали его впадать в немалые и необычные заблуждения. Среди них — его чрезмерно аскетическое, почти докетическое представление о телесности, отрицание материального воскресения, учение о предвечности и довременном грехопадении душ (в том числе о предвечности человеческой души Христа), о вечном творении, о распространении дела искупления на жителей звезд и на всех мыслящих существ, об окончательном примирении с Богом всех людей и падших ангелов. Что касается учения о Божественности Христа, то, хотя Ориген решительно выступал в его пользу и первым учил о предвечности Сына, его в той же мере можно считать и предтечей арианского heteroousion или, как минимум, полуарианского homoiousion, а не только афанасьевского homoousion.
Эти и подобные взгляды Оригена вызывали немало споров при его жизни, а позже, на поместном соборе в Константинополе в 543 г., даже были торжественно осуждены как еретические[1514]. Но такой человек в такое время мог придерживаться ошибочных взглядов, не будучи еретиком. Ибо Ориген всегда излагал свои мнения со смирением и с искренним убеждением в их соответствии Писанию, а церковное учение в тот период было во многих вопросах весьма неопределенно. Вот почему даже ученые католические богословы, такие как Тиллемон и Мелер, с большим уважением и терпимостью отзывались об Оригене, — что следует только похвалить, ибо Римская церковь отказалась уделить ему, как и Клименту Александрийскому и Тертуллиану, место среди святых и отцов церкви в строгом смысле слова.
Величайшей заслугой Оригена была его экзегетика. Он является родоначальником критического исследования Писания, и его комментарии до сих пор оказываются полезны для ученых, потому что заставляют задуматься. Григорий Чудотворец говорит, что Ориген «получил от Бога великий дар — быть толкователем Божьего слова для людей». Для той эпохи это было совершенно справедливое суждение. Ориген оставался оракулом экзегетики, пока его не превзошел Златоуст — не оригинальностью и силой ума и степенью учености, но здравым, разумным тактом, простотой и естественностью анализа, умением практически применять текст. Большой недостаток Оригена — в пренебрежении грамматическим и историческим смыслом текста и в постоянном желании найти в нем скрытое, мистическое значение. Он идет в этом направлении даже дальше, чем гностики, которые повсюду видели трансцендентальные, неизреченные тайны. Его герменевтические принципы предполагают существование трех слоев значения — плотского, душевного и духовного — или буквального, морального и духовного. Его аллегорические толкования искренни, но часто отходят очень далеко от текста и становятся произвольными; иногда же он впадает в противоположную крайность плотского буквализма, которым оправдывает свои аскетические излишества[1515].
Ориген — один из самых важных свидетелей о доникейском тексте греческого Нового Завета, который древнее, чем принятый текст. Он сравнивал разные рукописи и отмечал разночтения, но не пытался оценивать их и не заложил никаких основ критики текста. Ценность его свидетельства в том, что он обладал редкой возможностью всю жизнь изучать Библию в то время, когда традиционные сирийский и византийский текст еще не сформировались.
Ориген был необычно плодовитым автором, но никоим образом не праздным писакой. Иероним говорит, что он написал больше, чем другие люди могут прочитать; Епифаний, его противник, определяет количество написанных им книг числом шесть тысяч, что, возможно, не преувеличение, если мы вспомним все его короткие трактаты, гомилии и послания и будем считать их отдельными книгами. Многие из них возникли без его участия, а иногда против его воли — когда слушатели записывали его устные лекции. Из тех его книг, которые дошли до нас, некоторые сохранились только в латинском переводе и с многочисленными поправками в пользу более поздней ортодоксии. Они охватывают все области богословия того времени.
1. Его библейские труды наиболее многочисленны, их можно поделить на критические, экзегетические и увещевательные.
Среди критических трудов была «Гекзапла»[1516] (шестичастная Библия) и более короткая «Тетрапла» (четырехчастная), над которыми он неустанно трудился в течение двадцати восьми лет. «Гекзапла» представляла собой первую в истории Библию, приводимую на нескольких языках, но охватывала только Ветхий Завет и была предназначена не для критического восстановления изначального текста, а только для улучшения принятой Септуагинты и защиты ее от обвинений в неточности. Она содержит, в шести столбцах, оригинальный текст в двух вариантах, записанный еврейскими и греческими буквами, и четыре греческих перевода — Септуагинту, переводы Акилы, Симмаха и Феодотиона. К ним Ориген добавил, в нескольких книгах, еще два или три анонимных греческих перевода, называемые Quinta (ε), Sexta (ς) и Septima (ζ ). В итоге колонок получается девять, но название Enneapla нигде не употребляется. Octapla и Heptapla иногда используются, но очень редко. Следующий отрывок из Авв. 2:4 (цитируемый в Рим. 1:17) полностью приводится во всех колонках:
Порядок расположения зависел от степени буквальности перевода. Тетрапла[1517] содержала только четыре перевода: Акилы, Симмаха, Септуагинту и Феодотиона. Отклонения от стандарта Ориген отмечал звездочкой (*) в случае изменений и добавлений, а знак СО использовал в случае предполагаемых пропусков. Он добавлял также примечания на полях, например, объяснения еврейских имен. Его объемистый труд находился в библиотеке Кесарии, еще активно использовался во времена Иеронима (который видел его там), но, без сомнений, никогда не переписывался, разве что какие–то его части, наиболее часто — колонки с текстом Септуагинты (например, их копировали Памфил и Евсевий, считая их стандартным текстом); вероятно, труд был уничтожен сарацинами в 653 г., поэтому у нас остались только отдельные фрагменты этой книги, собранные и изданные ученым бенедиктинцем Монфоконом (1714), а в более позднее время — не менее ученым англиканином, доктором Филдом (1875)[1518].
