Книга Красный Рыцарь - Майлз Кэмерон

Но тот от дверного проема так и не отошел.

— Хочу поскорее убраться отсюда, — проворчал он.

Ранальд приблизился к брату и взял его под руку:

— Не таким же способом, Том. Успокойся.

Мэг улыбнулась сэру Алкею:

— Не могли бы вы снять седло с моей лошади, сэр рыцарь? Поможете бедной слабой женщине?

Мореец усмехнулся.

Швея сняла плащ, протиснулась мимо Плохиша Тома и подошла к двери. Затем вежливо постучала. Раздавшийся звук оказался неожиданно громким, подобно выстрелу из требушета в гробовой тишине.

Дверь распахнулась.

И Мэг исчезла за ней.

Лорд–хранитель, замешкавшийся у своего скакуна, выронил щетку.

— Черт, — выругался он, бросившись к двери, но та уже захлопнулась.

Пожилой мужчина постучал, дверь снова распахнулась, и он скрылся за ней.

— Думаю, нам лучше пойти всем вместе, — предложил капитан. Вытерев руки о солому, молодой рыцарь подошел ко входу. — Тебя это тоже касается, Том.

Горец тяжело дышал.

— Тут повсюду магия.

Красный Рыцарь кивнул и заговорил успокаивающе, как если бы обращался к своенравному коню или перепуганному ребенку:

— Так и есть. Мы в его руках, Том. Но ведь это нам и самим известно.

Горец расправил плечи:

— Думаете, я испугался?

Ранальд отрицательно качнул головой, а капитан, наоборот, кивнул:

— Да, Том, ты боишься. А если бы не боялся, сказать по правде, я посчитал бы тебя сумасшедшим.

— Каким ты запросто можешь стать, когда вздумается, — заявил Ранальд.

Том выдавил ухмылку:

— Что ж, я готов.

Капитан легонько постучал в дверь.

И та распахнулась.

Помещение было небольшим, с низким потолком, но при этом казалось на удивление просторным. Головой капитан едва не задевал потолочные балки, а ведь Том был гораздо выше него. В зале имелся камин с печным сводом, достающим до самой крыши, что было весьма непривычно. Пламя в нем полыхало в полную силу, бушуя во всей топке, в этом пылающем аду невозможно было рассмотреть по отдельности каждое бревно. Исходивший от очага жар прогревал весь дом, что радовало в столь холодный летний вечер.

Около очага стояли тяжелые деревянные стулья, накрытые шерстяными покрывалами. На некоторых были вышиты геральдические знаки, а на одном лежал гобелен, подогнанный и вытканный специально в виде чехла.

Бревна хижины почернели от старости, но на них все еще просматривалась замысловатая резьба.

Над каминной полкой висела пара перекрещенных мечей, а на центральной балке — копье, крепившееся вбитыми в нее железными гвоздями.

Мэг, скрестив ноги, сидела рядом с лордом–хранителем, тут же расположился низкорослый мужичок, куривший длинную трубку. Сперва он показался настолько невзрачным, что взгляд капитана скользнул мимо него. Одет тот был в простую котту из грубой шерсти и такие же леггинсы. Его обветренное лицо не было ни симпатичным, ни уродливым, ни старым, ни молодым. Вот только глаза — чернее ночи. Стоило встретиться с ним взглядом, и глаз отвести уже было невозможно.

— Добро пожаловать, — поприветствовал их Змей.

Капитан низко поклонился, затем осмотрелся: никто из его спутников не пошевелился, за исключением переступивших после него порог горцев и сэра Алкея, которые расселись по стульям, положив руки на колени.

Повесив свой плащ к остальным, он тоже опустился на свободный стул.

— Почему все молчат? — спросил капитан.

— Наоборот, все говорят, — возразил Змей. — Для всех нас будет проще, если с каждым я поговорю в свой черед, по отдельности.

— Ах, вот оно что. Тогда я дождусь своей очереди.

Собеседник улыбнулся:

— Я могу говорить со всеми одновременно. Это вам нужен порядок и организованность, не мне.

Он затянулся. Капитан кивнул.

«Потому что время не играет для него никакой роли», — пояснил Гармодий.

— Вы двое вместе? — уточнил Змей.

— Нет, я сам по себе, — ответил Красный Рыцарь. — Не могу говорить за Гармодия.

Губы Змея снова растянулись в улыбке:

— Что ж, весьма мудро с твоей стороны. Ты ведь уразумел, что если не избавишься от него, то со временем он захочет тобой управлять. Не сможет сдержаться. Пожалуй, я отвечу на твои вопросы, не требуя ничего взамен.

У локтя Красного Рыцаря появилась кружка подогретого вина с пряностями. Он поднял ее и с благодарностью пригубил.

— Зачем пришел? — поинтересовался собеседник. — Уж ты–то по крайней мере должен был знать, кто я.

— Догадывался. — Он осмотрелся. — Существуют ли какие–то правила? Сколько я могу задать вопросов? Три? Пятьдесят?

— Я не шибко гостеприимен, поэтому стараюсь в будущее не заглядывать. Оставляю это для своей излишне деятельной и суетной родни. Они постоянно плетут интриги и с кем–то воюют. — Змей улыбнулся. — Иногда скучаю, и тогда везунчик–путешественник попадает сюда, чтобы развлечь. — Улыбка преобразилась в жестокосердную ухмылку.

Капитан отпил еще вина.

— Что скажешь по поводу Лакланов?

Змей сделал очередную затяжку и выдохнул дым, взвившийся к самому потолку.

— Это и есть твой вопрос?

Молодой человек отрицательно помотал головой:

— Нет, но они присягнули мне на верность, и я хочу удостовериться, что с ними все будет в порядке.

— Присяга на верность для людей настолько естественна, а вот мне с большим трудом удается сдерживать свои обещания. Однако с Томом и Ранальдом я поступлю по справедливости. Задавай свой вопрос.

Капитан повертел кружку, от чего в ней образовался маленький водоворот, и не стал спрашивать об Амиции.

— Можно ли как–то разрешить конфликт между людьми и Дикими?

— Это и есть твой вопрос? — уточнил Змей.

— Да.

Мужичок затянулся.

— Превосходно, — произнес собеседник, подошел к каминной полке и, открыв каменный сосуд, достал пригоршню высушенных листьев и затолкал в чашу трубки. — Веришь ли ты в свободу выбора, принц?

Капитану стало жарко, поэтому он встал, снял котту и повесил ее рядом с камином, чтобы просушить, пробормотав хозяину дома «прошу прощения». И вернулся на свое место.

— Да, верю.

— Почему?

— Либо у меня есть свобода выбора, либо в чем тогда суть игры?

Змей медленно покачал головой:

— А если я скажу тебе, что свобода выбора есть лишь применительно к некоторым вещам, но далеко не ко всем?