Книга Дом Цепей - Стивен Эриксон

Офицеры тоже ехали к ней, но медленно.

Так, чтобы осталось время поговорить с глазу на глаз, догадалась Лостара.

Они с Жемчугом остановились в шести шагах от Тавор.

Коготь бросил Корболо Дома на землю.

— Этот в ближайшее время не очнётся, — проговорил он, затем глубоко вздохнул и отвёл глаза.

— А вы двое что делаете здесь? — спросила адъюнкт. — Сбились со следа?

Жемчуг даже не взглянул на Лостару, но просто покачал головой в ответ на вопрос Тавор. Помолчал, затем:

— Мы нашли её, адъюнкт. Я глубоко сожалею, но… Фелисин мертва.

— Вы уверены?

— Да, адъюнкт.

Он заколебался, но всё же добавил:

— Одно могу сказать наверняка, Тавор. Это была быстрая смерть.

От тихих слов Жемчуга сердце Лостары чуть не разорвалось. Сжав зубы, она встретила взгляд адъюнкта и медленно кивнула.

Тавор долго и пристально смотрела на обоих, затем склонила голову:

— Что ж, наверное, это милосердно.

Затем она вложила меч в ножны, отвернулась и зашагала к подъезжавшим с гребня офицерам.

Едва слышным шёпотом Лостара сказала Жемчугу:

— Да, я тоже так думаю…

Жемчуг внезапно повернулся к ней:

— Вон едет Тин Баральта. Задержи его, девочка. — Он подошёл к телу Ша’ик. — Пути достаточно чисты… надеюсь, что так. — Коготь наклонился, осторожно поднял её, затем вновь посмотрел на Лостару. — Да, она — бремя потяжелей, чем ты могла бы подумать.

— Нет, Жемчуг, я не думала, что оно лёгкое. Где?

Улыбка Когтя копьём пронзила ей сердце:

— На вершине холма… ты знаешь какого.

Лостара кивнула:

— Хорошо. А потом?

— Убеди их убираться прочь из Рараку, девочка. Чем быстрей, тем лучше. Когда я закончу…

Он смешался.

— Найди меня, Жемчуг, — прорычала Лостара. — А не то я сама тебя найду.

В его усталых глазах вспыхнул огонёк.

— Найду. Обещаю.

Лостара заметила, что его взгляд устремился к чему-то за её плечом, и обернулась. Тавор оставалось пройти ещё десятка два шагов до всадников, которые — все, кроме Баральты, — уже натянули поводья.

— Что, Жемчуг?

— Просто она уходит… — ответил он. — И кажется такой…

— Одинокой?

— Да. То слово, верно? До встречи, девочка.

Лостара почувствовала спиной дыхание Пути, а затем пустынная жара вернулась. Лостара заткнула большие пальцы за ремень и принялась ждать Тина Баральту.

Её бывший командир хотел бы забрать тело Ша’ик. Как трофей в память об этом дне. Он будет в ярости.

— Что ж, — пробормотала она, — вот такая беда.

Кенеб смотрел, как она приближается. Ни намёка на триумф, который он ожидал увидеть, не было заметно. Напротив, она казалась измотанной, словно уныние, которое приходит после всякой битвы, уже охватило её, — смертное оцепенение души, что вызывает мрачные раздумья, поднимает воинство вопросов, на которые нет и никогда не будет ответов.

Она убрала меч, не очистив клинок, так что кровь Ша’ик извилитой струйкой текла по простым ножнам.

Тин Баральта проскакал мимо адъюнкта — к телу Ша’ик, видимо. Если он и сказал Тавор что-то на ходу, та не ответила.

— Кулак Блистиг, — объявила адъюнкт, когда подошла ближе, — вышлите разведчиков к укреплениям «Живодёров». А также отряд стражи сюда — Когти доставили нам Корболо Дома.

Ага, вот что принёс тот человек. Кенеб вновь покосился туда, где произошла короткая схватка. Теперь там стояла только женщина — над телом предателя-напанца, лицом к Тину Баральте, который, не слезая с коня, кажется, устраивал ей форменную выволочку. Но даже с такого расстояния Кенеб почему-то понял, что красноречие Баральты ни к чему не приведёт.

— Адъюнкт, — проговорил Нихил, — нет нужды посылать разведчиков. Все «Живодёры» мертвы.

Тавор нахмурилась:

— Объясни.

— Призраки Рараку, адъюнкт.

Бездна добавила:

— И духи наших погибших. Мы с Нихилом… оказались слепы. Мы позабыли, как… до́лжно видеть. Тот пёс, адъюнкт. Пёс по кличке Кривой. Он должен был умереть у ног Колтейна. У Паденья. Но какие-то солдаты спасли его, исцелили раны.

— Пёс? О чём вы говорите? — раздражённо спросила адъюнкт, впервые выказав свой гнев.

— Кривой и Таракан, — пояснил Нихил. — Лишь эти два создания — из всех, что от начала до конца прошли «Цепь» с Колтейном, — по-прежнему живы. Две собаки.

— Неправда, — твёрдо сказал Темул из-за спин виканских колдунов. — Эта кобыла. Она принадлежала Дукеру.

Нихил полуобернулся и кивнул, принимая поправку, затем вновь обратился к Тавор:

— Они вернулись с нами, адъюнкт…

— Собаки.

Колдун кивнул:

— И духи погибших. Наши призраки, адъюнкт, пришли с нами. Те, что пали с Колтейном в конце. Те, что погибли на деревьях Арэнского тракта. И, шаг за шагом, являлись другие — оттуда, где настигла их смерть. И с каждым шагом, адъюнкт, наша армия возмездия… росла.

— И вы ничего не почувствовали?

— Скорбь ослепила нас, — ответила Бездна.

— Прошлой ночью, — сказал Нихил, — ребёнок, Свищ, разбудил нас. Привёл на гребень, чтоб мы узрели пробужденье. Целые легионы, адъюнкт, что маршировали по этой земле сотни тысяч лет назад. И распятая армия Пормкваля, и легионы Седьмой на фланге. Три истреблённых клана виканцев — на другом. И остальные. Множество духов. Во тьме прошлой ночи, Тавор, здесь ярилась война.

— Потому, — с улыбкой добавила Бездна, — ты оказалась права, адъюнкт. Во снах, что преследовали тебя с самой первой ночи этого похода, ты узрела истину, которой мы не разглядели.

— Однако она никогда не была бременем, — проговорил Нихил. — Ты не тащила за собой «Собачью цепь», адъюнкт Тавор.

— Правда, Нихил? — бросила она с ледяной, кривой усмешкой на тонких губах и отвернулась. — Столько призраков… лишь для того, чтобы перебить «Живодёров»?

— Нет, адъюнкт, — ответила Бездна. — Были и другие… враги.

— Дух Кулака Гэмета присоединился к нашим призракам, — добавил Нихил.

Глаза Тавор резко сузились.

— Вы его видели?

Оба виканца кивнули, и Бездна добавила:

— Свищ говорил с ним.

Адъюнкт бросила на Кенеба вопросительный взгляд.

— Его иногда очень тяжело отыскать, — пробормотал капитан, пожимая плечами. — Что до разговоров с призраками… ну, паренёк… как сказать… такой странный, что и это может быть.