Книга Вирус "Reamde" - Нил Стивенсон

Зула щелкнула предохранителем и снова нажала на спуск. Пуля, видимо, ушла в сторону: Зула еще не отдышалась и не сумела полностью собраться. Однако на моджахедов выстрел произвел сильнейшее впечатление: они отпрыгнули за ворота и бросились на землю.

На дороге кричали. Зула явственно узнала голос Чонгора. Интонации были совершенно понятны:

– Вы что, взбесились? Мы свои!

– Азиатского юношу я знаю по его баскетбольным выступлениям в Сямыне, – сказала Оливия. – И я правильно догадываюсь, что крупный молодой человек – знаменитый Чонгор?

«А ты-то кто такая, мадам?» – хотела спросить Зула, но вместо этого выбежала на открытое место и закричала:

– Дядя Джейк! Впусти их! Они с нами!

Две головы – Марлона и Чонгора – повернулись в ее сторону. Оба явно ошалели. Особенно Чонгор.

– Двигайте к дому! – крикнул Джейк, разворачиваясь к воротам.

Чонгор и Марлон неуверенно убрали руки с головы, встали и побежали в сторону дома. Джейк пошел в противоположную сторону, поднимая «AR-15» к плечу. Он прицелился в ворота, дал несколько выстрелов и начал медленно отступать, по-прежнему глядя вдоль ствола. Зула тем временем прислонилась к дереву и навела карабин на ту же цель, готовая выстрелить, если кто-нибудь из моджахедов привстанет. Однако ничего не происходило. Никто не шевелился.

* * *

Ричард Фортраст не сломал щиколотку, только потянул. Он мог ковылять и прыгать на одной ноге, но не мог идти. Для Шеймуса это создавало занятную ситуацию – впрочем, ему и прежде было не скучно. Ричард сказал, что всего за несколько минут (по крайней мере на двух здоровых ногах) отсюда можно выбраться на открытое место и идти на юг по западному склону горы. Дальше будет спуск в долину, где живет младший Фортраст. Ричард просил Шеймуса не ждать его, а поспешить в поселок, чтобы Джонс не добрался туда первым.

Шеймус и сам хотел того же. Он немного стыдился, что оставил вертолетчика Джека одного; теперь предстояло бросить охромевшего Ричарда. Уверения Ричарда, что он прекрасно о себе позаботится, заметно облегчали дело.

Иное дело Юйся. Шеймус думал, что она как хорошая девочка останется с Ричардом. Что падение с вертолетом и бегство от снайпера по горам отбило у нее вкус к приключениям хотя бы на сегодняшнее утро. В конце концов, она только что в упор застрелила человека из помпового ружья – после такого естественно было бы немного посидеть в тихом месте.

Ничего подобного. Юйся явно рвалась идти с ним. То, что Джахандар уже шестьдесят секунд как отправился к своим семидесяти двум черноглазым девственницам, а Шеймус все медлит, злило ее неимоверно, и чувствовалось: если он промедлит еще столько же, она схватит оружие и уйдет одна.

Неизбежное участие Юйси в предстоящем этапе операции вынуждало Шеймуса тщательнее продумывать детали. Со слов Ричарда выходило, что им предстоит идти по открытому склону, на расстоянии выстрела от людей с хорошими винтовками.

– Можно ли попасть туда же, не выбираясь на открытое место? – спросил он.

– Можно идти через лес, – ответил Ричард, кивая в сторону деревьев сбоку от тропы, – но это гораздо дольше. – Он задумался. – Вроде бы я минуту назад слышал, как там стреляют.

– Я тоже. То ли Джонс встретил неприятеля, то ли решил атаковать подпольную лабораторию по производству метамфетамина.

– В здешних краях вероятнее найти плантацию конопли. Далековато от дороги для метамфетаминовой лаборатории.

– Так или иначе, они, видимо, идут через лес, – сказал Шеймус. – И это их замедлит.

– Если пойдете верхом, – заметил Ричард, – то будете над ними. В случае чего придумаете, где укрыться. А если возьмешь «AI», у вас будет преимущество.

(Он узнал винтовку Джахандара и был уверен, что Шеймус узнал тоже.)

– Отлично, идем верхом. – Шеймус постарался сказать это как можно решительнее, чтобы унять Юйсю, которая прыгала вокруг в камуфляже, словно мишка второго плана из комиксов про Медведя Йоги. – Что из оружия мне взять, а что оставить тебе?

– Если намерен перестрелять кучу негодяев, можешь забрать все.

– Должен заметить, что вопрос сложный, – ответил Шеймус. – По нашему следу идет пума, которая определенно боится нас куда меньше, чем мы – ее.

– Знаю. – Ричард огляделся. – Приятно, конечно, заполучить снайперскую винтовку, но дрочить на нее я не собирался, а больше с ней в лесу делать нечего.

– Может, помповик?

– Помповик возьмет Юйся. Она умеет из него стрелять, и он ей к лицу.

Под одобрительными взглядами двух мужчин Юйся заулыбалась всеми ямочками на щеках.

– Не спорю.

Шеймус подошел к изрешеченному трупу.

– Не поверишь, но у него револьвер.

– То-то мне показалось, что стреляет шестизарядник, – сказал Ричард.

– Скорее пятизарядник. Большой калибр. – Шеймус встал на колени и внимательно разглядел револьвер. Потом аккуратно поставил его на предохранитель и поднес ближе к лицу. – Трофейный. Раньше служил американцу.

– Самое то для схватки с пумой. Я беру его, а ты – «AI».

– Годится, – ответил Шеймус.

Меньше чем через минуту они с Юйсей, заново вооруженные, уже бежали по серпантину.

* * *

Укрывшись в холодной мокрой яме под упавшим стволом, Соколов размышлял о возрасте. Мысли эти были вызваны событиями последнего получаса или чуть больше. Он изготовил куклу, дождался, пока ее расстреляют, пробежал по скальному выступу, затем – по открытому склону. Раз двадцать он делал прыжки с перекатом на острых камнях, каждый из которых оставил на теле след, в том числе – ушибы кости, которые будут болеть много недель. Столько же кувыркался в ледяной грязи. Добежал до заброшенного рудничного лагеря, понятия не имея, что будет там делать, нашел идеальное укрытие, через три минуты выдал себя, застрелив высокого негра, и поэтому вынужден был вновь прыгать и ползти в неудобных местах.

И ценою всех этих усилий, всех ушибов и риска он убил ровно одного из своих многочисленных врагов.

Будь ему семнадцать, он бы как дурак вообразил, что должен добиться большего, что труд, боль и риск обязаны окупиться сполна. Он бы не сразу выскочил из дома, не сразу отказался от мысли застрелить моджахеда за будкой, вступил бы в перестрелку с основным отрядом. В итоге его бы окружили и прикончили – именно так бывает с молодыми и наивными, верящими, что мир перед ними в долгу.

С другой стороны, будь он на несколько лет старше или не в такой хорошей спортивной форме, ему бы куда труднее было бегать и перекатываться. Усилия и холод вымотали бы его гораздо быстрее. От усталости и отчаяния он бы напорол глупостей и погиб в точности как гипотетический юнец.

Итак, при всей своей нелюбви к самоодобрению Соколов вынужден был признать, что находится ровно в том возрасте и в той физической форме, какие необходимы для его нынешней миссии.