Книга Sensation. Кому он нужен, этот секс - Изабель Лосада

– Не понимаю. Я думала, речь пойдет о том, как испытать оргазм, – задает вопрос зрительница.

– То, что вы зовете оргазмом, мы зовем кульминацией. Я тоже люблю чихать, но мы здесь собрались не для этого. Мы хотим получить опыт более глубокий, более долгоиграющий, ни с чем не сравнимый. Вам не обязательно мне верить. Мы просто приглашаем вас попробовать.

– Вы все время думаете о сексе, Николь? – спрашивает симпатичный пожилой мужчина.

Она смеется.

– Нет, я все время думаю об ощущениях.

– А как насчет мастурбации? Разве нельзя справиться самостоятельно? – спрашивает он.

– Нет. Мастурбация включает центр контроля. Невозможно и расслабиться, и контролировать себя при этом. В нас заложена программа потребности в другом человеке. Поэтому лучше, чтобы ласкал кто-то другой, – это дает возможность расслабиться.

Все, что она говорит, очень обнадеживает. Позже я обнаруживаю запись в своем блокноте: «Внутри меня есть место для твоих слов». Я читаю и не могу вспомнить – то ли это слова Николь, обращенные к тому, кто ее учил, то ли мои собственные. Но они точно отображают мои чувства.

То, что предлагает исполненная положительной энергии Николь, – это возможность. Какой-то очень честный путь вперед. Не простой, но честный, требующий непривычной смелости. Как будто распахивается новое пространство, новые горизонты, новые возможности. Меня наполняет гордость. Гордость за то, что существующим парам она дает надежду, а тем, у кого пары нет, – веру в близость и единение. Гордость за то, что она приехала из Америки учить нас, коренных британцев, чаще просить о том, чего мы хотим. Гордость за то, что в этом зале полно людей, выходящих за рамки социальных норм. В конце концов, что нам дали социальные нормы? Окончание каждого третьего брака разводом? Или уже каждого второго? Удачные браки? Счастливых людей? Сексуально раскрепощенные и абсолютно счастливые пары? Что из этого у нас есть?

Я чувствую гордость за то, что мы пришли сюда.

И за вас. За то, что вы продолжаете читать. За то, что учитесь.

* * *

Пришло время демонстрации. Я переживаю, что они установят камеру и будут сверхкрупным планом показывать поющие и пляшущие мышцы влагалища, вибрирующие от наслаждения. Олимпийское золото для суперловкой и тренированной киски, по сравнению с которой моя похожа на пару старых разношенных тапочек. И еще я боюсь видеть чужой опыт – сперва она мощно кончит минут через семь, потом еще через три, и этот просмотр оставит неизгладимый шрам на моей психике. Ночами мне будут сниться кошмары о ее мускулах, неизменно крупным планом, унижающих меня своим великолепием. Ти был полон страхов, что после просмотра он почувствует себя жалким и недостойным даже приближаться к таким удивительным чудесам природы.

В общем, мы оба очень нервничали.

– Нет, я просто был взволнован, – позже говорит Ти. Ладно, я нервничала, а Ти был просто взволнован.

Никакой камеры нет. Но мы сидим во втором ряду, так что нам все отлично видно. Перед началом действа комната буквально заполняется электричеством. Волнение – это хорошо, а вот сравнение – недопустимо. Прежде чем начать, Николь четко это оговаривает:

– Прежде чем приступить, я должна объяснить вам правила. Правило у нас только одно. Во время ОМ вы не должны себя оценивать. Это постепенный процесс, мы занимаемся этим очень давно и постепенно становимся свободнее и свободнее. Даже если вы тоже ОМируете, никто не ожидает от вас того же уровня. Вы должны пообещать, что не будете сравнивать и строго судить себя, договорились? Не дадите обещания – не разрешу остаться, – шутит Николь. Мы поднимаем руки и обещаем не судить себя строго. Значит, обойдемся без неизгладимых шрамов.

– Невозможно ОМировать неправильно, но возможно ОМировать более результативно, и это будет точка, в которой понятия «давать» и «брать» сливаются.

Возвращаясь к музыкальным аналогиям, нам покажут стандартную концертную программу. Николь исполнит пьесу на клиторе, она исполняет ее ежедневно уже двадцать лет, и с ее слов – играла она ее на тысяче разных инструментов.

– Я просто покажу вам, как бывает. Это не для сравнения. Это для вдохновения.

Если бы каждый, кто видит профессионального скрипача, решал отказаться от музыки, потому что никогда не достигнет таких же высот, у нас было бы очень мало хороших музыкантов. Большинство исполнителей наблюдают за маэстро и идут упражняться. Ну или кто-то упражняется на них.

Комната гудит от нервного напряжения. Состояние – будто перед важным событием или собеседованием на работу своей мечты, и мы тут все едва дышим, а ведь мы даже не участвуем – мы наблюдаем.

Потом появляется Жюстин. О боже. Неужели Жюстин сейчас ляжет на стол, чтобы Николь все показывала на ней? Милая, красивая, славная Жюстин, такая добрая к нам с Ти, когда мы пришли на частное занятие. Вот так смелость! Но, с другой стороны, она же глава британского отделения «УанТейст», так что должна подавать личный пример. Но все же… Я слежу за ней с замиранием сердца, хотя она выглядит абсолютно расслабленно.

Она снимает белье, взбирается на стол и разводит ноги так, чтобы всем присутствующим было видно. Мне кажется, что некоторые из присутствующих заглядывают женщине между ног впервые за много лет, а то и за всю жизнь. Николь практически в медицинских терминах объясняет, что она собирается делать.

– Я оцениваю результат своих действий по непроизвольным сокращениям мышц у входа во влагалище. Я не доверяю звукам, которые издает женщина. Я их слышу, но не руководствуюсь ими.

Потом она обращается к Жюстин:

– Ты в порядке?

Жюстин в полном порядке. Она совершенно спокойна. Мне кажется, это не первое такое ее выступление перед большой аудиторией.

Николь снимает туфли на каблуках и надевает на руки тончайшие перчатки. Я знаю, какие они тонкие, потому что мой второй партнер в клубе ОМ ими пользовался и я их совсем не ощутила.

Николь обращается к зрителям:

– Если во время ОМ вы испытываете какие-то ощущения, выпускайте их на свободу, говорите о них.

Кто-то успевает сказать: «Живот напрягается».

– Дышите спокойно.

Она показывает, сколько использовать лубриканта:

– Выдавите каплю размером с монетку на указательный палец левой руки, чтобы не стекала. Если потечет – добавьте. Даже если вы уже в процессе поглаживания – только предупредите партнершу. Лубрикант «УанТейст» легко использовать, и он не течет. Жидкие смазки текут, это неопрятно.

Она набирает на палец немного лубриканта и начинает игру. Она играет и рассказывает нам о прикосновениях. Я не могу записывать. Я, как и все, сижу, исполненная восхищения, с учащающимся пульсом.

– Я начну сразу с сильных прикосновений, чтобы сперва установить между нами связь.

Мы будто смотрим на Йо-Йо Ма, проводящего смычком по струнам и прислушивающегося к пению своей виолончели. Звуки, которые издает Жюстин, похожи именно на звуки идеально настроенной виолончели. Я не о нарочитых воплях, которые можно услышать в дешевом порно или сексуальных сценах по телевизору, – я имею в виду мягкие низкие постанывания, исходящие из глубины ее тела.