Книга Дом мистера Кристи - Влада Ольховская

— Если хочешь, я тебе чай сделаю или что-нибудь поесть закажу, но обсуждать Леона мы больше не будем.

Она поднялась на ноги с такой ловкостью, будто на ней были домашние тапочки, а не высоченные шпильки.

— Не нужен мне твой чай, можешь им подавиться! Я пришла сюда, чтобы с тобой нормально поговорить, как с отцом моего ребенка!

— О моем брате и Анне Солари? Ты уж прости мне мое легкое удивление!

— Да пошел ты, — отмахнулась Лидия. — Всегда знала, что тебе нельзя доверять!

— Лида, подожди…

Но ждать она не собиралась. Она бросилась к выходу с такой скоростью, словно ее здесь облили грязью и изваляли в собачьей шерсти. Дмитрий не пытался ни остановить ее, ни преследовать, знал, что это ни к чему не приведет. Некоторое время он просто сидел на месте, пытаясь понять, что это вообще было.

Он слышал, как хлопнула дверь подъезда, и лишь это заставило его подойти к окну. Он видел Лидию — она уже кому-то звонила. Спустя минуту за ней приехала машина, но это было не такси — по крайней мере, опознавательных знаков Дмитрий не увидел.

Однако Лидия села туда спокойно, никто ее не заставлял и силой внутрь не заволакивал. Дмитрий решил, что причин для беспокойства просто нет, как нет и смысла рассказывать об этой встрече Леону.

* * *

К вечеру начался дождь, затяжной и серый — из тех, что не рокочут грозами, а уныло капают сутками. Он стирал акварели весны, возвращая чувство осенней серости. Анна понимала, что на самом деле все не так плохо, просто усталость берет свое, и нужно перетерпеть. Не верить, что земля слилась с небом и все утонуло в грязи, не плакать, потому что слезы — это всего лишь проявление гормонального сбоя, а просто переждать, и очень скоро настроение сменится, и сдаваться уже не захочется.

Это вопрос самоконтроля, на самом-то деле. Она знала, что все здесь зависит от нее, и умела отстраняться от чувств и эмоций. Когда решаешься на одиночество, оно уже не давит, одной проблемой меньше, и можно отвлечься от чего угодно, даже от боли. А больно ей сейчас не было, просто грустно.

Она собиралась провести этот вечер за изучением работ по психологии подражателей, когда у нее неожиданно появилась компания.

Это удивило ее, однако не испугало. Анна знала, что на лестнице все еще дежурит полиция, хотя непонятно, кого тут охраняли: мирных людей от нее, предполагаемой убийцы мужа, или ее от фанатов классической музыки, готовых уронить на нее рояль. В любом случае, с полицейскими она общалась неплохо, то и дело выносила им кофе и пускала в квартиру погреться. Так что если они кого-то подпустили к двери, значит, личность не совсем подозрительная.

Личность оказалась не просто неподозрительной, но и знакомой, причем и Анне, и полицейским, которые уже видели этого гостя. Леон пришел вечером, не предупреждая — и не получив приглашения. Хотя не приглашала она его не потому, что не желала видеть, ей просто не хотелось, чтобы на нем слишком часто висли Сирягины.

Теперь же он стоял перед ее дверью, мокрый от дождя. В руках он держал бумажный пакет с символикой японского ресторана и казался весьма довольным собой, словно не в подъезд вошел, а Эверест покорил. Что ж, заинтриговать он умеет!

— Проходи, — позволила Анна и обратилась к полицейским: — Ребята, кофе будете?

— Нет, у нас уже конец смены, следующим лучше предложите!

— Тогда до завтра.

Она повернулась к своему гостю, пытаясь понять, что с ним делать дальше. Анна не льстила себе верой в то, что читает его, как открытую книгу. И все равно она неплохо знала Леона, ей казалось, что достаточно, чтобы спрогнозировать его поведение. Она была уверена, что он не преодолеет обиду между ними, пока не узнает всю правду про нее и Яна.

Но вот он здесь — и обиженным он не кажется.

— Не через крышу, — объявил Леон, еще больше сбивая ее с толку.

— Чего?

— Мне все было любопытно: как ты выбираешься так, что уважаемые папарацци, которые обычно пролезают везде, как тараканы, тебя не перехватывают. Я решил, что через крышу: заходишь через один подъезд, поднимаешься на чердак, потом идешь к своему подъезду и — к квартире. Но есть два минуса, первый — приходится выходить непосредственно на крышу, а это, как ты можешь судить по моему обтекающему виду, холодно и неудобно в дождь. Второй минус — ты попадаешь не прямо в квартиру, а в подъезд, к доблестной полиции. Получается, у тебя с ними должен быть договор на прикрытие. Но ты на это не пойдешь, даже если пойдут они, что тоже вряд ли.

— Крышу я действительно не использовала, — признала она. — Но ты был не так далек от истины, как тебе кажется.

— Ты все равно не скажешь мне, как делаешь это?

— Не сейчас.

Она внимательно наблюдала за ним, ожидая, что будет дальше. Разозлится он? Или обидится? Однако Леон, похоже, и так знал, что она откажется говорить, и он не был склонен к эмоциональному шантажу: или ты признаешься, или я ухожу! Свою вылазку на крышу он воспринимал как развлечение и не более того.

— Ты пришел, только чтобы проверить маршрут?

— Нет, я пришел посидеть с тобой, если ты не против, — отозвался он. — Вспомнил вдруг, как мы раньше сидели, и подумал: а какого черта? Что нам мешает все повторить?

— С тех пор многое случилось.

— Да, но это не значит, что все поменялось. Я один, ты одна. Мне это не нравится, да и тебе — вряд ли. Так что предлагаю компромисс: я не спрашиваю о твоем муже, ты не напоминаешь мне о нем. Делаем вид, что всего, что произошло между ноябрем и вот этим моментом, просто не было.

— На этот вечер? — улыбнулась Анна.

— Хотя бы на этот вечер, для начала. К тому же, я пришел не с пустыми руками, а с жертвоприношением дракону. С каких пор этого недостаточно?

Он поднял пакет чуть выше, словно и правда надеялся откупиться от нее. И ей нравилось это предложение: ненадолго отбросить сложности, которые станут важными в другое время и при других обстоятельствах. У Анны сейчас был долг, о котором она не могла рассказать, но это ведь не означало, что она должна терять близкого друга!

Единственного, если задуматься…

— Подношение принято, — кивнула она. — Я тебе сейчас плед и полотенце дам, а то охотиться на маньяка в соплях как-то несолидно. И кстати, я не думаю, что ты совершенно случайно угадал с рестораном. Как узнал?

— Детская задачка: я видел упаковку на кухне в твоем доме.

— И запомнил?

— Что сложного в том, чтобы запомнить название ресторана? — изумился Леон. — Не хочу даже знать, насколько низко ты оцениваешь мою память. Я, знаешь ли, и свое имя помню не потому, что мне бирочку на шею вешают! Там, кстати, не только то извращение, что японцы кухней зовут, а еще личинки пирожных в кислотных слезах инопланетян.

— Эклеры в глазури.