Книга Отрезанный - Михаэль Тсокос

– Вы должны, взяв покойника за правую руку, перетащить тело с каталки влево на секционный стол, – посоветовал Херцфельд.

И действительно у них все получилось. Правда, Эндер, стоявший у другого конца стола и поддерживавший туловище за плечо, чтобы перевернуть тело на бок, при этом крепко зажмурился. Но так было даже лучше, поскольку Мюллер не увидел, как подгнивший и пропитанный водой верхний слой кожи при его прикосновении с треском отделился от тела мертвеца и приклеился к перчатке, словно сморщенная бутербродная бумага.

У Линды к горлу подступила тошнота, но ей удалось сдержать рвотный позыв и сконцентрировать свое внимание на том, чтобы придать устойчивость массивному телу Эрика, лежавшему теперь на боку. Вместе с комендантом, открывшим наконец глаза, ей удалось быстрыми движениями вытащить из-под покойника нижнюю часть грубого пластикового мешка так, чтобы не опрокинуть труп на спину или на живот. Затем она швырнула пластик на кафельный пол к валявшейся возле секционного стола второй половине этой своеобразной упаковки.

– Теперь что? – с омерзением рассматривая свои перчатки, спросил Эндер, позволивший мертвецу снова соскользнуть на спину.

– Снимите с него футболку и штаны, – скомандовал Херцфельд.

– Что? Нет, только не это! Ни в коем случае! – запротестовала Линда.

Эндер, как бы защищаясь, тоже замотал головой и сделал шаг назад.

– Мы уже говорили об этом, Линда, – донесся из телефона голос Херцфельда. – Тело должно быть голым.

– Да, мы говорили об этом, профессор, а также и о том, что вы, должно быть, сошли с ума, – покачав головой, заявила она. – Я сказала, что только посмотрю на него со стороны.

– И как вы себе это представляете, если он до сих пор одет? – тяжело вздохнул профессор. – Ведь если на теле имеются повреждения, то под одеждой вы их просто не увидите. Все ваши действия приобретут смысл только тогда, когда покойник будет раздет.

В это время в телефоне к речи профессора примешался какой-то посторонний звук, и Линде показалось, что она слышит женский голос, напоминавший тот, что произносит указания при работе автомобильной навигационной системы. Однако она не была уверена в этом. Одновременно молодая женщина почувствовала, что ее рот наполнился слюной. При обычных обстоятельствах Линда ее просто бы проглотила, но сейчас художницу обуял страх из-за того, что слюна могла пропитаться трупным запахом, который, как ей казалось, проник даже в ее мозг.

«Хорошо еще, что мой мобильник здесь в подвале не работает, – подумала она, пристраивая ножницы к нижнему краю футболки Эрика. – Не знаю, что бы я сказала Клеменсу, если бы он позвонил. Ну не говорить же ему так: «Все очень плохо, братец. Помнишь про покойника, которого я бросила лежать на берегу? Жизнь действительно иногда преподносит нам сюрпризы. Представь себе, я стою сейчас с неким турком в морге и провожу вскрытие трупа. Причем моими действиями управляют дистанционно. Как только мы вскроем грудную клетку, я тебе перезвоню…»

Линда разрезала футболку по центру между буквами «Р» и «И» в надписи «Эрик», и под тканью показался серовато-зеленый вздувшийся живот, напоминавший сардельку, вылезшую из своей оболочки. В отличие от ног верхняя часть туловища у мужчины не была столь волосатой. Широкие, с ладонь, растяжки кожи, или так называемые стрии, начинались всего в нескольких сантиметрах от пупка и походили на плетение рубца, простиравшегося от одного края брюха до другого.

«И почему у мужчин не бывает целлюлита?» – подумала она и посмотрела на Эндера, лицо которого приобрело такой же землистый оттенок, как и у трупа.

– Нет, никакого пирсинга или татуировки не наблюдается, – ответила Линда на вопрос Херцфельда на предмет наличия особых примет. – Есть только небольшой шрам под левым соском на груди. Внешне он напоминает след, который раньше на плече оставляли пистолеты для прививки. Вы понимаете, о чем я говорю?

В телефоне вновь послышался женский голос, происхождение которого уже не оставляло сомнений, так как он рекомендовал профессору воспользоваться съездом с дороги.

– А как выглядит лобковая область?

– Вы сейчас серьезно?

– Линда, вы думаете, я шучу? Поверьте, мне бы и в голову не пришло попросить вас, если бы это не было так необходимо.

– Я скорее позволил бы забить себе гвоздь в колено, чем отважился посмотреть, – заявил Эндер, стоявший позади Линды.

Его замечание, вероятно, было рассчитано на то, чтобы оказать ей эмоциональную поддержку, но произвело противоположный эффект. Линда понимала, что поступает по-детски, но ей не хотелось показать, что ею владеет такой же страх, какой испытывал комендант. Поэтому она сделала над собой усилие и заставила себя расстегнуть пряжку на ремне покойного, а затем и пуговицы на его штанах. Когда же показался край белых боксеров, она просто разорвала планку с пуговицами.

«Прямо как при несчастном случае, – подумала она. – Все здесь напоминает несчастный случай и ту ситуацию, когда вы хотите проехать мимо и не смотреть, но все равно это делаете».

– У мужчины перед смертью, очевидно, было недержание мочи, – глухо произнесла Линда, увидев темно-желтое пятно в промежности.

Она замолчала, а сама подумала:

«Боже! Что я несу? Почему не называю вещи своими именами? Какое недержание мочи? Он просто обоссался».

– Это нормально, – закашлявшись, проговорил Херцфельд. – Лучше разрежьте брюки ножницами. Так вам легче будет снять с него одежду.

«Хороший совет, – подумала Линда. – По крайней мере, мне не придется дотрагиваться до Эрика».

Ножницы легко скользили, разрезая ткань, но в двух или трех местах она слегка повредила кожу на бедре покойника. Однако Линда скрыла это, точно школьница, боящаяся признаться учителю в допущенной ошибке. Наконец ей удалось справиться с задачей, удалив таким же образом и трусы. Затем она двумя руками вытащила остатки ткани из-под трупа. Теперь тело на секционном столе лежало абсолютно голым.

– Есть что-нибудь необычное? – поинтересовался Херцфельд.

«Что вы ищете, господин сумасшедший? Пирсинг на мочеиспускательном канале? Кольцо на мошонке? Или татуировку на головке члена? Тогда мне, к сожалению, придется вас разочаровать», – подумала Линда.

Она на мгновение застыла, чтобы справиться с охватившим ее гневом, а потом слегка дрожащим голосом произнесла:

– Нет.

По какой-то непонятной причине, увидев обрезанный половой член, лежавший как в гнезде под плотными лобковыми волосами, она почувствовала себя униженной.

– У него ноги раздвинуты?

– Да, немного. А это важно?

– Да, важно. Потому что вам придется осмотреть его анальное отверстие, чтобы…

– Стоп! Нет, нет и еще раз нет! – воскликнула Линда и, истерически рассмеявшись, отошла от секционного стола.

Она покачала головой.