Книга Ультиматум безрассудной ночи - Ким Лоренс

— Нет, я имею в виду кошмары, которые меня мучают.

Ник провел ладонью по лицу, думая, какого черта он вообще с ней разоткровенничался.

Свои кошмары он ни с кем не обсуждал. Неужели он страдает от какого-то посттравматического стрессового синдрома? Ник уверен, что многочисленные так называемые эксперты с радостью обнаружили бы у него всевозможные отклонения. Но это для него не имеет никакого значения. Он не любит делиться переживаниями, а уж тем более быть объектом жалости.

Чарли умер из-за него, и никакой психотерапевт не воскресит его. Ник не желает облегчения. Да просто не заслуживает.

Хлоя тяжело вздохнула, понимая, что не должна лезть в его дела, но бездействие гораздо хуже.

— Может, хочешь поговорить об этом?

Ник злобно посмотрел на нее.

— Ты можешь хоть на минуту выключить свое сострадание? Не этого я от тебя хочу.

Однако она стояла на своем.

— Ты не виноват в смерти Чарли. Он сам решил поехать с тобой.

— Как ты можешь так говорить? Я же сказал…

Он остановился на полуслове, вновь недоумевая, почему вдруг стал делиться переживаниями именно с ней, хотя раньше не делился ни с кем. Ответа не находилось, и это ему не нравилось.

Несколько шагов, и вот он уже рядом с ней. Обхватил ее за плечи, с силой притянул к себе.

— Почему ты не такая, как все?

У Хлои закружилась голова. То ли на нее так подействовал его гнев, то ли быстро нарастающее сексуальное возбуждение от тесного контакта с его крепким стройным телом.

Он заглянул в ее широко раскрытые глаза и прильнул к приоткрытым губам. Поцелуй получился медленным, погружающим.

Хлоя вздрогнула от неожиданности, однако с удовольствием ответила взаимностью. Дыхание участилось, стало неглубоким. Она едва видела лицо Ника, а вскоре и вовсе закрыла глаза от наслаждения. Засвербило между ногами, жажда отдаться здесь и сейчас стала невыносимой.

— Прошу тебя, — выдохнула она с мольбой в голосе.

Просьба тут же нашла отклик в действиях Ника. Каковы бы ни были границы, ее томный, с хрипотцой от наполняющего ее желания голос разрушил все его сомнения. Он крепче прижал ее к себе, поцелуй сделался жадным, глубоким, язык Ника то и дело входил и выходил из нее, вступая в танец с ее язычком, разбивая последние барьеры.

Хлоя поднялась на цыпочки и обхватила его за могучие, мускулистые плечи. Пальцы гуляли по его бархатистой коже, исследуя ее. Она изо всех сил прижимала его к себе в жажде наибольшего соприкосновения.

Она хотела его.

В голове по-прежнему звенели колокольчики, предостерегающие об опасности связи с Ником, но Хлоя их игнорировала, находясь во власти влечения. Ничто в мире не в состоянии спасти ее.

До этого Ник был абсолютно уверен, что связь с Хлоей поможет ему избавиться от внутренних демонов, мучений, ночных кошмаров, самоистязания за смерть друга. Однако, едва коснувшись ее изящных женственных форм, он понял, что это не терапия, а способ выжить, будто вся его жизнь теперь зависит от Хлои. Ему нужен секс с ней.

Ему нужна она.

Он взял в руку одну ее грудь и большим пальцем принялся массировать выпирающий сосок, при этом целуя ее лебединую шею.

— Ты заставляешь меня нестерпимо желать тебя, — прохрипел он, сгорая от желания. — Я хочу чувствовать тебя. Целовать каждый сантиметр твоего тела.

Что он сказал! Кожа к коже?

В сознании Хлои тут же возникла картина, как он распахивает ее шелковый халат и видит изуродованную ногу. И она представила, как отвращение искажает его лицо, и он отворачивается от нее, чтобы не видеть исполосованное шрамами бедро.

— Нет, нет! — закричала она и оттолкнула его.

Ник опустил руки.

— В чем дело, Хлоя?

— Ничего. Просто я передумала. — Она силилась улыбнуться. Получилось кривенько.

— Ты передумала?

Ник выглядел обескураженным, словно человек, попавший в чистилище в страхе отправиться в ад за грехи.

Хлоя глубоко вздохнула.

— У тебя слишком сложная история. Даже для меня. Я же хочу чего-то простого.

Ник запрокинул голову. Хлоя могла бы описать его выражение лица как смесь злости, боли, безумия. Казалось, это он в каком-то смысле эмоциональный калека, за которым постоянно надо следить и заботиться, но она не хотела себе такой обузы.

— Это всего лишь секс, милочка, я же не прошу тебя выходить за меня.

— Да, но и он может все осложнять, — заметила она, зная, что слова страшнее пистолета, но ей все равно, поскольку надо защититься.

— Я простой человек, со скромными потребностями.

Хлоя горько улыбнулась.

— Не стоит напоминать об этом мне, ведь ты даже попрощаться со мной не захотел.

И тут же пожалела, что сказала это, но слово не воробей.

— Я думаю, тебе стоит поговорить со специалистом на тему кошмаров. Хорошо, что ты не пьешь, чтобы заглушить боль и страдания, но в тот вечер…

— Когда мы занимались сексом, ты этот вечер имеешь в виду?

Хлоя вздрогнула.

Ник решил, что она этого заслуживает, ведь только что его отвергла.

— В ту ночь у меня не было кошмаров, потому что я не спал.

Повисло молчание. Хлоя внезапно все поняла, ее лицо побледнело, губы потеряли всякий цвет.

— Ты использовал меня!

Гнев охватил ее. Больно и обидно чувствовать себя вещью.

— Я слишком устал тогда. Мне было проще переспать с тобой, чем придумывать, как от тебя отделаться, — признался он.

Хлоя залилась краской. Если бы не обстоятельства, он бы никогда не впустил ее в свою жизнь.

— Ты засранец, каких еще поискать!

Кто бы отрицал.

Хлоя отвернулась.

— Ты уходишь? — спросил он, а на губах замерло слово «останься».

Он никогда не просил женщин оставаться и не собирался начинать.

— Да, подальше от тебя, — выпалила Хлоя, хотя это звучало немного по-детски. — Кто знает, может быть, мне удастся найти человека, который не побоится признать, что не идеален, как и я.

— Милочка, ты ищешь не мужчину, а конкретный случай, — фыркнул он.

— Может быть, но ты точно не мой случай, — парировала она. — У тебя никогда не будет будущего, если не простишь себя за прошлое. И тебе нужна не я, ты гонишься за воспоминанием о чем-то совершенном. А я уже не такая.

С этими словами Хлоя с силой дернула пояс халата и распахнула его. Легкий шелк заструился по коже и упал на бортик бассейна.

Теперь она стояла перед ним обнаженная, как Венера, сошедшая с небес в порочный земной мир.