Книга Путин и Навальный. Герои нашего времени - Юрий Мухин

Повторю, это ХОТЬ КАКОЕ-ТО ДЕЙСТВИЕ!

А после этого этапа (регистрации кандидатов) будем смотреть по результатам и думать, что делать? Скажем, если зарегистрируют всех кандидатов, то можно голосовать за своего кандидата, если только Навального – то за него, если хоть кого-то зарегистрируют от народа – то за того, кого зарегистрируют. Если никого не зарегистрируют, то надо думать, что нужно объявлять бойкот, если не придумаем ничего лучше. Бойкот ведь не идеален, бойкот пробовали уже много раз, а что толку?

От бойкота только и радости, что от сознания, что приход на выборы трудно фальсифицировать. Ну, трудно, а толку-то что?

Если придется выбирать, бойкотировать выборы или голосовать за Навального, – то нужно ставить достижимую цель. Протолкнуть Навального в президенты – очень мала вероятность. Сильно навредить Путину – тоже мала вероятность. А вот опустить проституток Зюганова и Жириновского или их ставленников – это можно пробовать! С этой целью можно и голосовать. Будет хоть шерсти клок.

Но, повторю, за кого и как голосовать, или идти на выборы или нет, – не сегодня обсуждать. Сегодня проблема в другом – пробовать протиснуть народного кандидата в президенты. Пусть это будет Навальный, пусть это Баба-яга, пусть будет черт или дьявол, главное, что это будет проект не Кремля, а народа. Сколько же можно идти от поражения к поражению, верее, вести за собою людей от поражения к поражению?

Так почему оппозиция, вместо того чтобы идти вместе с народом, поднимающимся по призыву Навального, тратит столько сил, чтобы дискредитировать Навального, или делает вид, что не замечает этих людей? Это вопрос?

Навальный «в ведре с крабами»

Пытаясь найти ответ на этот вопрос, наткнулся на рассказ о результатах наблюдения исследователей поведения животных.

Первый рассказ об опытах американского психолога Мартина Селигмана, проведенных на собаках 50 лет назад. Суть – собак сначала садили в путы, с которыми они не могли перепрыгнуть загородку, но по прошествии определенного времени собак освобождали и пересаживали в клетку с низкими стенками, давая им возможность сбежать. Но.

«Но в новой клетке собаки сидели на полу и скулили. Ни один пес не перепрыгнул легчайшее препятствие – даже не попытался. Когда в те же условия поместили собаку, которая не участвовала в эксперименте, она с легкостью сбежала.

Селигман сделал вывод: когда невозможно контролировать или влиять на неприятные события, развивается сильнейшее чувство беспомощности…

Теорию Селигмана много раз проверяли ученые из разных стран. Доказано, что если человек систематически:

– испытывает поражение, несмотря на все усилия;

– переживает трудные ситуации, в которых его действия ни на что не влияют;

– оказывается среди хаоса, где постоянно меняются правила и любое движение может привести к наказанию,

– у него атрофируется воля и желание вообще что-то делать. Приходит апатия, а за ней – депрессия. Человек сдается».

Ну чем это собачье поведение не поведение нынешней оппозиции России? Казалось бы, попробуйте хотя бы очевидное! Хотя бы простое! Не можете дать России своего президента, ну так хоть попробуйте его зарегистрировать!

Нет, лежат и скулят.

Однако это всего лишь «собачье» объяснение поведения стаи оппозиции в плане ее апатии, но ведь опыты Селигмана никак не объясняют озлобленности этой стаи по отношению к Навальному. По отношению к «собаке», которая пытается перепрыгнуть загородку, установленную Кремлем.

И вот тут я наткнулся на явление, которое психологи называют «менталитетом краба». Речь вот о чем.

«Менталитет краба (англ. Crab Mentality, реже употребляется название crab bucket theory – “теория ведра с крабами”) – понятие, обозначающее “близорукое мышление” (short-sighted thinking, myopic thinking), которое определяет поступки человека на основе принципа: “If I can’t have it, neither can you” – “Ни себе, ни людям”. Данная метафора ссылается на вполне реальное явление, происходящее с пойманными и посаженными в ведро крабами. Суть данного явления заключается в том, что краб, посаженный в ведро, без труда может выбраться из него, однако если их несколько, то ни один из них не сможет “стать свободным”, так как все коллективно будут цепляться за “беглеца” и мешать друг другу реализовать свой сценарий освобождения. Данная метафора часто переносится уже на общество людей, конкуренцию в различных социальных иерархиях. Аналогия с человеческим поведением заключается в том, что члены общества часто пытаются минимизировать достижения любого другого члена, в том случае если ему удается добиться большего успеха, чем остальным. Менталитет краба рассматривается иногда как разновидность псевдореволюционного мышления. Классическим проявлением менталитета краба является бойкотирование и неприятие успешных членов общества. Исследователь Jon E. Royeca приводит многочисленные примеры проявления данного менталитета в британской, американской, ирландской, японской, китайской, индийской и сингапурской культурах».

Честно говоря, меня удивляет, что это свойство относят даже к сингапурцам, достигших высочайшего прогресса именно за счет развития ума своих граждан, но не к русской культуре. Ведь «менталитет краба» – это свойство наше, русское!

Вот только вчера по «Дискавери» зацепился глазом за эпизод какого-то соревнования, в котором женщина из американского или канадского поселка стреляла из винтовки в цель и попадала (по крайней мере, попала два последних раза, на которых я включил эту программу). Но дело не в женщине (ну, что за подвиг – попасть в цель?), а в том, что зрители из этого поселка по окончании соревнования заявили, что они ГОРДЯТСЯ своей землячкой за эти ее точные выстрелы. Ведь чепуха, казалось бы, а они гордятся!

А я вот не помню, чтобы русские гордились успехами членов своих сообществ, зато знаю полно случаев, когда русские «ставили палки в колеса» своим успешным товарищам.

Еще в книге «Три еврея, или Как хорошо быть инженером» я приводил примеры этому, сейчас дам один случай с женщинами, раз уж речь идет о женщинах. Он в свое время поразил меня.

В химлаборатории цеха заводских лабораторий, в котором я был тогда инженером-исследователем металлургической лаборатории и председателем цехкома, работали лаборантками три молодые женщины – они вместе окончили техникум, вместе приехали на завод и были подругами. Две вышли замуж, родили детей и уже имели двухкомнатные квартиры. А третья, Вера, вышла замуж позже и жила с мужем пока в однокомнатной квартире.

Но вот она рожает, в очереди на двухкомнатную квартиру она уже давно первая, а нам с построенного дома дают не только обычную трехкомнатную, но и новую двухкомнатную квартиру. В цехкоме пятеро: я, председатель цехкома, два плавильщика экспериментального участка и обе подруги Веры. Распределяем трехкомнатную и освободившиеся двух- и однокомнатную. Предлагаю новую двухкомнатную распределить Вере, все – за, подруги – обеими руками, плавильщики тоже – за, поскольку она первая в очереди. Но когда документы уже ушли в завком, у нас вдруг для какого-то приглашенного специалиста отбирают новую двухкомнатную квартиру, которую мы выделили Вере, причем замдиректора по быту от имени директора лично извиняется перед Верой за это изъятие выделенной ей квартиры и твердо обещает, что в следующем доме обязательно вернет долг. Что уж тут делать, и Вера перенесла эту отсрочку спокойно.