Книга Жена из другого мира - Анна Замосковная

Прикрывшись рукавом, подошел совсем близко. Кожа Какики напоминала сморщенный, прокаленный до коричневого цвета пергамент, кости изогнулись. Но в складках искаженного лица запечатлелось что-то похожее на улыбку. Глаза были закрыты. Мой взгляд скользнул по вспученной ключице, по выгнутой дугой руке с утолщением на запястье, покрытом хлопьями, в отличие от верхней части тела. Неужели… Шагнул ближе. Нечто объемное скрипнуло под ногой, будто камушек.

Наклонившись, выхватил из хлопьев жирной ломкой субстанции что-то металлическое, размером с пуговицу, потер пальцем: латунная шестеренка, украшенная на диске красными капельками рубинов. Новый вид украшений?

Взгляд снова упал на запястье Какики. Механически сунув шестеренку в карман, я потянулся к руке трупа и краем одеяла протер утолщение: брачный браслет с узором из рыб, чуть поблекший, но целый.

Странно, эти браслеты – порождение источника. Причем буквально: они полностью нерукотворны, вырастают в нем без участия длоров, нам в случае потери браслета даже делать ничего не надо, источник создаст новый сам. Теоретически без источника браслет существовать не может.

– Держи, – сказал министр.

Что-то щелкнуло. Я оглянулся: он принес громадный черный саквояж с красной печатью в виде скалящегося согра. По своим следам я вернулся куда кривее, чем недавно это сделал министр, и заглянул в саквояж. Со вздохом натянул перчатки и достал капсульный измеритель магического фона.

– Мой набор юного исследователя и то содержал больше инструментов.

– У твоего набора юного исследователя было неограниченное финансирование.

Я разложил по карманам пробирки, вытащил из пенала скальпель, пинцет и снова оглядел комнату: жутко.

Жутко интересно.

Глава 9

Я открыла уже сорок комнат, а девочку так и не нашла. Поняла, что обожаю нашу стандартную застройку: в таких домах все ясно и компактно.

Распахнула очередную дверь в непомерно роскошные апартаменты – на диване сидела девочка. Приглядевшись, поняла: моя. Просто чистая. С расчесанными волосами (в отличие от меня). В черно-белом платье в тонкую полоску. То ли к детям тут относятся лучше, чем к внезапным гостьям, то ли она живое подтверждение тому, что дети быстро адаптируются.

Улыбаясь, помахала ей рукой.

Девочка тоже улыбнулась и помахала.

Приглушенный стеклом, в комнате раздался вопль. Вздрогнув, девочка обернулась к окну. Возле него мы оказались одновременно. Вид был ожидаемым: до далекой стены ограды простирался аристократический парк с живыми изгородями.

Только статуи и фонтаны лежали в руинах, а газон в стороне как-то странно шевелился, приподнимался и опадал. В другой ситуации я бы протерла глаза, но практика показала: здесь возможно все. Поэтому я с долей философского спокойствия наблюдала, как на газоне растет холм, как мимо пробегает бревно с глазами, как за ним бежит глазастая сороконожка размером с поезд…

Нет, все же сороконожка размером с поезд – перебор, я оттащила девочку в простенок между окнами и зажмурилась.

– А нам все равно, а нам все равно, – дрожащим голосом пропела я. – Пусть боимся мы волка и сову…

Родители обожали «Бриллиантовую руку». Вот в ней были хорошие, идеологически правильные приключения отдыхательного толка, я такие же хочу, а не этот… Не такое, что цензурными словами не назовешь.

А еще повыше хочу, а не на первом этаже сидеть, пока во дворе монстры бегают. И даже не на втором. Осторожно выглянула в окно: из образовавшегося в газоне холма выползало что-то фиолетовое, склизкое и рогатое. Я икнула.

Заставила себя зажмуриться и вжалась в простенок. На пятый этаж хочу. А лучше на десятый – какой-нибудь неприступной крепости без окон, без дверей.

Браслет резко потяжелел, я пронес порцию сильно фонивших хлопьев со столбика балдахина мимо пробирки. Выпрямился:

– Жена его где?

– Где ты был последнюю неделю? – Министр так и стоял у стены. – Во время прогулки в городском парке ящеры понесли, ее ландо перевернулось, похороны были два дня назад.

Смутно припомнилось, что кто-то заходил, просил не запускать фейерверки из-за какого-то траура, но я был слишком пьян, чтобы понять, в чем дело.

– А остальные члены рода? Мужчины, незамужние женщины? Они же… – У меня дух захватило от этой мысли. – Получается, они больше не длоры?

– За ними отправлены отряды, их доставят в конспиративное загородное имение, где ты сможешь пообщаться и исследовать их.

– Меня шокирует твое доверие. – Снова развернулся к столбику и снял скальпелем слой хлопьев. – Ты вроде бы считаешь меня слишком безалаберным.

– Это щекотливое дело требует недюжинных знаний, а возможно, и экспериментов с источником. Несмотря на позор в Быкослове, ты – единственный глава рода, обладающий достаточными научными познаниями для проведения подобного исследования. И ты заинтересован в том, чтобы докопаться до истины и защитить других глав, включая себя, от подобных инцидентов.

– Трезвый холодный расчет… и я. – Закупорил пробирку и, сунув в карман, снова взялся за капсульный измеритель. – Как-то мы плохо сочетаемся.

– И, конечно, тебе надо имитировать существование в доме источника.

Чуть не выронил прибор из рук, а министр спокойно закончил:

– Даже если для этого потребуется делиться силой твоего собственного источника.

Развернулся к нему:

– Неужели сохранить тайну так важно? Разве не разумнее предупредить остальных об опасности?

На мгновение министр закатил глаза.

– Понимаю, ты далек от политики, но не настолько же! Мы воюем, Лавентин, и безрезультатно воюем с Галлардией уже пять лет. Мы не можем позволить народу узнать, что главы рода настолько уязвимы, что магию может потерять вся семья. Это удар по нашей обороноспособности. Как ты предлагаешь держать врага на расстоянии, а колонии Черундии в повиновении, если сильнейшие из сильнейших могут запросто погибнуть у себя дома, в собственной постели?

У него даже глаза заблестели – вот что значит прирожденный политик.

– Понял. – Повернулся к телу и протянул измеритель. Капсулы прибора побледнели до серого: магический фон у него был совершенно обычным. – Где проведете вскрытие?

– В особом отделе. Уже запросил спецтранспорт. Ты приглашен.

Отводя от тела измеритель, внимательно следил за изменением цвета в капсулах с реагентом.

– А ты знаешь, что в анатомическом театре Быкослова…

– …ты с верхней галереи вывернул содержимое своего желудка на труп, профессора и студентов нижних ярусов? Да, знаю. Тебе выдадут ведро.

У столбиков цвет реагента в капсулах снова потемнел, а через два шага от них высветлился до цвета нормального фона.