Книга Воспитание детей на примере святых царственных мучеников - Марина Кравцова

«Моя милая, дорогая девочка, я надеюсь, что всё обошлось хорошо. Я так много думала о тебе, моя бедняжка, хорошо зная по опыту, как неприятны бывают такие недоразумения. Чувствуешь себя такой несчастной, когда кто-то на тебя сердится. Мы все должны переносить испытания: и взрослые люди, и маленькие дети, — Бог преподаёт нам урок терпения. Я знаю, что для тебя это особенно трудно, так как ты очень глубоко всё переживаешь и у тебя горячий нрав. Но ты должна научиться обуздывать свой язык. Быстро помолись, чтобы Бог тебе помог. У меня было столько всяких историй с моей гувернанткой, и я всегда считала, что лучше всего извиниться, даже если я была права, только потому, что я моложе и быстрее могла подавить свой гнев. М. такая хорошая и преданная, но сейчас она очень нервничает: она четыре года не была в отпуске, у неё болит нога, она простудилась и очень переживает, когда нездоров Беби. И целый день находиться с детьми (не всегда послушными) для неё тяжело. Старайся всегда ей сочувствовать и не думай о себе. Тогда с Божией помощью тебе будет легче терпеть. Да благословит тебя Бог. Очень нежно тебя целую. Твоя мама».

«Да, старайся быть более послушной и не будь чересчур нетерпеливой, не впадай от этого в гнев. Меня это очень расстраивает, ты ведь сейчас совсем большая. Ты видишь, как Анастасия начинает повторять за тобой».

«Дитя моё. Не думай, что я сердито прощалась с тобой на ночь. Этого не было. Мама имеет право сказать детям, что она думает, а ты ушла с таким угрюмым лицом. Ты не должна так делать, малышка, потому что это расстраивает меня, а я должна быть сурова, когда необходимо. Я слишком часто балую моих девочек. Спи спокойно. Да благословит и да хранит тебя Бог. Крепко тебя целую. Твоя старая мама».

В мягком, полном любви увещевании чувствуется материнская твёрдость, благословение дочери на решительную борьбу со своими недостатками. Императрица понимала, что Ольга Николаевна, похоже, обладала большой глубиной и тонкостью чувств, иногда скрывающихся за некоторой нервностью. Она кажется загадочнее своих сестёр.

Мы читаем, как непосредственна и весела была Ольга Николаевна, как отрадно было с ней окружающим. Но вот что пишет М.К. Дитерихс: «Вместе с тем великая княжна Ольга Николаевна оставляла в изучавших её натуру людях впечатление человека, как будто бы пережившего в жизни какое-то большое горе», «Бывало, она смеётся, а чувствуется, что её смех только внешний, а там, в глубине души, ей вовсе не смешно, а грустно».

Софи Буксгевден: «Ольга Николаевна была преданна своему отцу. Ужас революции повлиял на неё гораздо больше, чем на других. Она полностью изменилась, исчезла её жизнерадостность».

Мы уже говорили о том, что Ольга, будучи подростком, переживала чувство влюблённости, позднее могла даже перенести какую-то скрытую от всех личную драму. Переписка императрицы с мужем и самой Ольгой указывают на что-то подобное. В этих письмах мы найдём конкретный пример того, о чём шла речь выше: как чутко и бережно относились августейшие родители к чувствам своих детей.

«Да, Н. П. очень мил. Я не знаю, верующий ли он. Но незачем о нём думать. А то в голову приходят разные глупости и заставляют кого-то краснеть».

«Я знаю, о ком ты думала в вагоне, — не печалься так. Скоро с Божией помощью ты его снова увидишь. Не думай слишком много о Н. П. Это тебя расстраивает».

«Я уже давно заметила, что ты какая-то грустная, но не задавала вопросов, потому что людям не нравится, когда их расспрашивают... Конечно, возвращаться домой, к урокам (а это неизбежно) после долгих каникул и весёлой жизни с родственниками и приятными молодыми людьми нелегко... Я хорошо знаю о твоих чувствах к... бедняжке. Старайся не думать о нём слишком много, вот что сказал наш Друг. Видишь ли, другие могут заметить, как ты на него смотришь, и начнутся разговоры... Сейчас, когда ты уже большая девочка, ты всегда должна быть осмотрительной и не показывать своих чувств. Нельзя показывать другим свои чувства, когда эти другие могут счесть их неприличными. Я знаю, что он относится к тебе как к младшей сестре, и он знает, что ты, маленькая великая княжна, не должна относиться к нему иначе. Дорогая, я не могу написать всё, на это потребуется слишком много времени, а я не одна.

Будь мужественна, приободрись и не позволяй себе так много думать о нём. Это не доведёт до добра, а только принесёт тебе больше печали. Если бы я была здорова, я попыталась бы тебя позабавить, рассмешить — всё было бы тогда легче, но это не так, и ничего не поделаешь. Помоги тебе Бог. Не унывай и не думай, что ты делаешь что-то ужасное. Да благословит тебя Бог. Крепко целую. Твоя старая мама».

«Дорогое дитя! Спасибо за записку. Да, дорогая, когда кого-нибудь любишь, то переживаешь с ним его горе и радуешься, когда он счастлив. Ты спрашиваешь, что делать. Нужно от всего сердца молиться, чтобы Бог дал твоему другу силу и спокойствие, чтобы перенести горе, не ропща против Божией воли. И нужно стараться помогать друг другу нести крест, посланный Богом. Нужно стараться облегчить ношу, оказать помощь, быть бодрой. Ну, спи спокойно и не слишком забивай свою голову посторонними мыслями. От этого не будет толку. Спи спокойно и старайся всегда быть хорошей девочкой. Да благословит тебя Бог. Нежные поцелуи от твоей старой мамы».

Действительно, у великих княжон не было никаких тайн от Александры Феодоровны. А сейчас многие ли дочери решатся открыть матери своё сердце?

В январе 1916 года, когда Ольге шёл уже двадцатый год, начались разговоры о том, чтобы выдать её замуж за великого князя Бориса Владимировича. Но императрица была против. Она писала супругу: «Мысль о Борисе слишком несимпатична, и я уверена, что наша дочь никогда бы не согласилась за него выйти замуж, и я её прекрасно поняла бы». Тут же её величество добавляет: «У неё в голове и сердце были другие мысли — это святые тайны молодой девушки, другие их не должны знать, это для Ольги было бы страшно больно. Она так восприимчива».

Как мать, императрица волновалась за будущее своих детей. «Я всегда себя спрашиваю, за кого наши девочки выйдут замуж, и не могу себе представить, какая будет их судьба», — писала она с горечью Николаю Александровичу, быть может предчувствуя большую беду. Из переписки государя и государыни ясно, что Ольга жаждала большого женского счастья, которое обошло её стороной. Родители сочувствовали ей, но наверняка задавались вопросом: есть ли пара, достойная их дочери? Увы...

Когда началась Первая мировая война, юная принцесса, так любящая уединение, склонная ко всему красивому, утончённому, вынуждена была выйти из стен своего уютного дворца. «Первые годы войны, когда внимание всех было приковано всецело к фронту, совершенно перестроили жизнь великой княжны Ольги. Из замкнутого круга семьи с её простой, строго размеренной жизнью ей пришлось вопреки всем склонностям и чертам её характера повести жизнь работницы вне семьи, а иногда и общественного деятеля... Часто великим княжнам приходилось самим выезжать в Петроград для председательствования в благотворительных комитетах их имени или для сбора пожертвований. Для великой княжны Ольги это было непривычным и очень нелёгким делом, так как она и стеснялась, и не любила никаких личных выступлений» (П. Савченко). Забежим вперёд и скажем, что её сестра Татьяна, которой тесен был круг семейных обязанностей, на новых поприщах чувствовала себя как рыба в воде. Ольга же, похоже, не была создана для общественной жизни. Государыня, развивая в детях самостоятельность, рассматривая участие великих княжон в общественной жизни как непременный долг императорских дочерей, всё-таки старалась помочь в такой ситуации старшей дочери. «Я взяла с собой Ольгу, — пишет она мужу, — чтобы посидела со мной, она тогда более привыкнет видеть людей и слышать, что происходит. Она умное дитя».