Книга Как работает пропаганда - Тамара Эйдельман

«У Гора абсолютно сохранный интеллект — при этом жил он в группе, где кроме него разговаривали еще двое детей. И невероятная харизма — он живой, яркий, теплый, за секунду запоминает всех по именам, ему все интересно. При этом бытовых, обычных жизненных знаний у Гора не было совсем. Лизнул мороженое: „Ты что, меня угробить хочешь, оно же ледяное!“ Увидел фонари вечером: „Они не рухнут?“ Увидел газ у меня дома на кухне: „Вези меня обратно в Домик, я думал, ты нормальная, а ты костры жжешь!“»[14].

На собранные благотворительными организациями деньги Гора отвезли в Лондон и прооперировали, сильно облегчив его состояние. Одна из самых поразительных вещей, которые сопровождавшая Гора Вера Шенгелия увидела в лондонской больнице, как раз была связана с пребыванием в реанимации. С самого начала все делается для того, чтобы ребенок как можно меньше боялся.

«Операцию делали в субботу рано утром. Мы уже успели познакомиться со всей командой врачей — хирургом, анестезиологом, старшими медсестрами. В субботу утром я принесла ребенка в больницу. До этого мы приходили сюда на репетицию: на куклах и плюшевой панде, символе детского отделения Portland Hospital, игровой терапевт показала Гору, как все будет происходить: как в руку поставят катетер, как приклеят его специальным пластырем, как введут анестезию. Кроме того, нам показали реанимацию и палату, в которой Гору придется лежать после операции. Все это делают для того, чтобы ребенок, и без того напуганный предстоящим, оказался в хотя бы отчасти знакомой обстановке. Чтобы он был готов к медицинским манипуляциям, не боялся вида медицинского оборудования. Как объяснил нам там же, в больнице, детский психолог, такая предварительная работа помогает снизить уровень тревоги, а дети чувствуют себя гораздо более защищенными, когда знают, что именно будет с ними происходить»[15].

Лиза Браун, старшая сестра реанимационного отделения больницы, где лежал Гор, объяснила Вере:

«Мы всегда рады родителям и близким ребенка в реанимации. Конечно, из соображений безопасности мы ограничиваем число посетителей. Я имею в виду, что мы просим родителей и близких навещать ребенка по очереди. Просто на тот случай, если ребенку внезапно станет плохо, а у его постели будет очень много людей, и мы не сможем быстро воспользоваться оборудованием. Но это, конечно, не причина никого не пускать. Когда к нам попадает очень тяжелый ребенок, мы обычно просим родителей дать нам 10-15 минут, чтобы стабилизировать его состояние. В это время родители могут подождать в специальной комнате. Но главным правилом во всех реанимациях, где я работала, всегда было как можно быстрее дать ребенку воссоединиться с родителями или близкими. Потому что родители в такие моменты, становятся частью нашей команды. От них зависит не меньше, чем от нас. Когда ребенок стабилизировался, но все еще очень слаб, именно родители придадут ему уверенности, именно они, а не мы, будут держать его за руку. Именно они знают своего ребенка лучше всех на свете и уж точно — лучше нас. Мы делаем все возможное, но ни один врач, ни одна самая внимательная сестра не может заменить ребенку родителей».

А вот в городе Железнодорожном произошла жуткая история — о ней написано на православном портале Милосердие.ру[16]: «В Центральной городской больнице Железнодорожного в Подмосковье скончался от рака мозга девятилетний мальчик Никита. Его мама, Марина Десницкая, так и не смогла добиться от руководства медучреждения права на свидание с сыном. Врачи сказали, что она занесет в отделение вирусный менингит. Страдания, которые пришлось перенести матери, и смерть маленького мальчика в полном одиночестве никак не повлияли на позицию администрации больницы. Врачи остались непреклонны: не положено!» И эта история не уникальна.

Что касается пенсионеров, то действительно, на Западе они почти никогда не получают путевок через «собес». Разве что самые бедные. Большинство пенсионеров ездят отдыхать за свои деньги. На их пенсии можно жить, развлекаться и путешествовать по миру.

С фразой о том, что родиной хочется гордиться, трудно не согласиться. Хочется. И есть чем — культурой, историей, хорошими людьми. Вот только врать не надо. Россия — не родина слонов.

Глава 8. Рождение героя

Каких только удивительных и неправдоподобных вещей нам не рассказывают, для того, чтобы «вдохновить на подвиг», чтобы «подать пример», увлечь, повести за собой, словом, заставить делать что-то, что нужно другим, а не нам.

Культ героев всегда невероятно полезен — и по многим причинам. Во-первых, понятно, что герои задают некоторую планку, становятся образцом, которому остальные должны с большим или меньшим успехом следовать. Любой учитель скажет — одно дело сообщать детям отвлеченные поучения — мол, ведите себя так-то и так-то, и другое — показать им прекрасный пример, конкретного человека, на которого можно равняться. Это сразу как будто говорит людям: вот, ты тоже так можешь — он же смог. И в то же время герой — это обычный человек, поднявшийся над обычной жизнью — это свято, отказавшийся от дома, семьи и богатства, воин, пожертвовавший собой ради отечества, Рахметов из романа «Что делать?», спящий на гвоздях, Александр Матросов, закрывший своим телом амбразуру пулемета. Всех этих людей — реальных или выдуманных, объединяет одно — они ставят идею выше собственной жизни, и призыв следовать их примеру — это не просто призыв совершать христианские подвиги, или служить революции, или сражаться с врагами, — это призыв служить идее. И если ради идеи надо слегка (или очень сильно) подправить реальную действительность, то страшного в этом, с точки зрения пропагандистов, нет — ведь это делается не для наживы, не для обмана в грубом, приземленном смысле слова — а ради служения великой идее.

Мученик или сутенер?

Жил-был немецкий мальчик, звали его Хорст Вессель. Отец его был лютеранским пастором, националистом и монархистом. Вессель-старший сначала служил в Вестфалии, потом в Берлине, и Хорст, окончив гимназию, поступил в Берлинский университет. Он решил изучать юриспруденцию.

Дело было в 1926 году, нелегкое для Германии время. После окончания Первой мировой войны прошло восемь лет, бóльшая часть воевавших стран уже давно пришла в себя и процветала — заводы работали на полную силу, рабочих мест было много, конвейер Форда выпускал все новые и новые дешевые автомобили, в ресторанах гремел джаз, пары отплясывали модные танцы. А вот Германия так и не смогла оправиться после поражения. Экономическое положение было тяжелейшим, инфляция росла, к тому же страны-победительницы фактически объявили ее единственной виновницей произошедшей бойни и, чтобы избежать повторения, отняли у Германии много важных для экономики и безопасности территорий. В Германии произошла революция, установилась республика, для которой была выработана прекрасная демократическая конституция. Только вот беда — многие граждане Германии уже не хотели жить при демократии, они все больше прислушивались к тем, кто яростно критиковал нынешнее положение страны, — кто-то шел за коммунистами, а многим нравились лозунги нацистов, говоривших о превосходстве арийской расы и о необходимости отомстить за унижение Германии.