Книга Агентство "Золотая шпилька". Дело парикмахера Любочки. Бес в ребро - Ирина Меркина

— А ты ведь в каком-то другом городе жил. Теперь в столицу перебрался?

— Угу, — насторожился Кирилл. Он знал, что не отличается быстротой реакции и любой каверзный вопрос может загнать его в угол.

— Чем занимаешься? — не отставал Михлин.

— Э-э… литературоведением.

— О, супер! А мне казалось, ты больше к физике тяготеешь. Я ведь тоже пописываю… Ну, не надо о грустном.

Колосов и не собирался о грустном.

На прощанье Михлин вручил другу свою визитку, которую тот рассеянно сунул в карман, не читая. Сам Кирилл, помявшись, продиктовал номер своего мобильного. Вернее, Вадькиного, но того, который сейчас кирилловский, тьфу, запутаешься. Он тут же запоздало подумал, что настоящая путаница возникнет, когда все вернется на круги своя, в том числе и телефоны, и Илья начнет звонить по этому номеру своему старому другу Кириллу, а попадет к ничего не подозревающему Вадиму… Ну и навязал братец узлов! Ладно, как навязал, так и распутает, а он, Кирилл Колосов, в это время уже окажется далеко, у себя в Петрозаводске, и будет жить своей жизнью.

Они с Ильей похлопали друг друга по спине и разошлись, уговорившись «связываться».

Возвращаясь на работу, Илья пытался вспомнить, что еще ему навевает вдруг всплывшее имя Вадима Колосова, кроме путешествия по рекам Кавказа. Литературоведение… Может, он читал что-то? Но от литературы и ее ведения Михлин был далек. Зайдя к себе, он открыл в компьютере базу данных, но никакого Колосова там не оказалось. Пришлось звякнуть всеведущему Леониду Матвеевичу и спросить этот ходячий справочник «Who is Who», кто есть Колосов.

— Не «кто», а «что» — золотая рамочка, — ворчливо ответил Матвеич. Он уже собирался домой, и Илья поймал его у двери. — Никто твой Колосов, пустое место.

— А откуда вы его знаете? И я тоже?

— А откуда ты его знаешь? Он вроде бы нигде не рисовался.

— Да кто же это, Леонид Матвеевич, не томите девушку!

— Тебе, девушка, на Колосова заглядываться нечего. Он Зять. Чей-чей… Ну, думай, чьих зятьев ты не знаешь. Ага, прояснилось в голове. Вот именно. Но номер твой, Илюша, пустой, даже не знаю, откуда и зачем ты его вытянул. Да объясняю, что ж вы, молодежь, такие нетерпеливые! Колосов Вэ-Гэ входит в семью чисто номинально, к телу не допущен и никакой информацией не владеет. Проверено. Кем надо, тем и проверено. Тут люди немножко раньше тебя родились. Так что лови в другом болоте, только время потеряешь.

— Угу, мерси на добром слове, — пробормотал Михлин и повесил трубку.

Бегло проанализировав свой треп с Вадиком Колосовым, Илья понял, что Матвеич, скорее всего, прав. Вадим держался довольно скованно, о себе говорил неохотно, и это легко объясняется. Если ты принц-регент без права голоса и вклада, тебе лучше вообще не афишировать принадлежность к августейшей фамилии, чтобы не вызывать насмешек и вопросов, на которые нечего ответить.

Тем не менее имя его где-то мелькало. Значит, журналюги на первых порах подъезжали к нему и сразу соскакивали, как только выясняли его несолидный статус. А это обидно, с какой стороны ни посмотри. Видно, Колосов наглотался этих обид досыта, потому и избегал любых посторонних тем, кроме воспоминаний юности. Он наверняка в курсе, кто такой Михлин и чем он занимается. Просто до сих пор не связывал имя экономического обозревателя модного еженедельника со своим походным приятелем. Неудивительно — ведь и сам Илья слышал в каких-то кулуарах о Вадиме Колосове, но не сообразил, что знает его.

Поразмыслив, Илья решил знакомство с Вадимом продолжить. Во-первых, он хороший парень — был и, похоже, остался. Во-вторых, с ним хотя бы есть, о чем поговорить. С каждым годом в кругу общения Ильи Михлина становилось все меньше людей, которые ничего от него не хотели и от которых ничего не хотел он. Даже старые друзья в компании журналиста опасались лишний раз раскрыть рот. Потому с большинством своих знакомых Илья говорил либо строго по делу, либо о тошнотворно политкорректных вещах вроде гольфа, автомобилей и погоды на знаменитых курортах.

То ли дело Вадим Колосов, с которым можно отдыхать душой, вспоминая романтическую юность. Илья почувствовал себя помолодевшим от этого разговора, как будто окружающую его грязь и мразь не полностью, но хоть отчасти смыло хрустальной водой горных речек.

В-третьих, Вадька сам одинок и нуждается в друзьях. Это сразу видно — и неудивительно. Прежние друганы откололись, потому как рылом не вышли, а для круга жены и тестя рылом не вышел он.

И все же странно, что он так охотно пошел на контакт с Михлиным — в его положении это довольно рискованно. Да еще демонстративно уселся с ним трапезничать прямо у окна, на виду у всей Пушки, где их могли лицезреть сотрудники сразу нескольких редакций и издательств. А ну как стукнут папе-олигарху, что зять обедает с модными журналистами!

Но Вадим взрослый человек и, наверное, знает, что делает, он ведь не первый год замужем за скандальными миллионами. Может, таким образом он хочет показать, что ему так же плевать на семью, как семье — на него. Ну что ж, Илья не против помочь старому приятелю устроить такую демонстрацию протеста. Он готов встречаться с Вадимом просто так, без дальнего прицела. Можно позвонить ему на следующей неделе, пригласить в сауну или в боулинг. В конце концов, если Колосову это знакомство не нужно, он откажется, только и всего.

Не исключено, впрочем, что Вадим не случайно сделал стойку на Михлина и он ему необходим именно как журналист. Что бы там ни говорил мудрейший Леонид Матвеевич, совсем ничего не знать Колосов не может. Возможно, зятя великого человека потянуло на подвиги и он решил поведать миру кое-что из того, что может всколыхнуть народные массы. Или еще не решил, но такое решение зреет. В тот момент, когда оно созреет, Илье Михлину не мешает оказаться рядом. Очень даже не мешает.

Кирилл бы несказанно удивился, узнав, какие сложные мотивы приписывает ему случайно встреченный знакомый. Он уже отошел от первого испуга и подумал, что было бы здорово повидаться с Илюхой еще раз — ведь это человек из такого давнего прошлого, которое не имеет отношения ни к Вадиму, ни к Алине, ни ко всей их истории.

Лелея воспоминания о приятно проведенном дне, Кирилл опять не успел обдумать, что он скажет Вадиму, который на этот раз вызвал его на личную встречу.

_____

Как и следовало ожидать, утром во вьетнамской забегаловке было пусто. Вадим заказал для них двоих рисовую лапшу. Кириллу было все равно.

— Тренируйся, бабка, тренируйся, Любка, — проворчал Вадим, с усмешкой наблюдая, как брат неловко орудует палочками. — Ты должен уметь это делать, как я. Или уже нет смысла учиться? Как продвигается?

— Что продвигается? — машинально переспросил Кирилл, уныло ковыряясь в липкой лапше. Он прекрасно знал, что должно продвигаться.

— Алина не беременна? — брякнул Вадим в упор.

— Н-не знаю.

— А кто знает?

— Нет. Думаю, что не беременна.