Книга Безумный Макс. Ротмистр Империи - Михаил Ланцов

Поэтому, получив телеграмму от Главнокомандующего, Максим практически мгновенно родил простую, как кирпич, идею. И уже на следующий день подал Николаю Николаевичу предельно реалистичный и довольно осторожный план рейда, ведущий к весьма неприятным для немцев последствиям. Но это была липа. Обман. Потому что действовать ротмистр решил, как Роммель в Северной Африке. То есть так, чтобы никто точно не знал, где он, куда двигается, какие задачи решает и так далее, и тому подобное.

Почему так? Потому что Меншиков был уверен – или сам Николай Николаевич, или кто-то из его людей обязательно передаст план предстоящего рейда немцам. Обдумывая разные варианты, ротмистр раз за разом приходил к мысли о том, что Великому князю выгоднее всего передавать сведения противнику сразу без всяких промедлений. То есть так, чтобы немцы наверняка успели отреагировать и подготовиться. А вот сведения об отряде он бы на его месте занизил, исказив. Чтобы Меншиков и дело сделал, и живым не выбрался.

Что у него было по плану? Пересечь линию фронта при поддержке авиаотряда и сводного штурмового полка. И отправиться стремительным марш-броском к городку Кроссен, что на Одере. Перебраться на левый берег по мосту и взорвать его к черту. Добраться до Франкфурта, там это дело повторить. А через Кюстрин вернуться на правый берег Одера, разрушив и эту железнодорожную переправу, отрезая тем самым 9-й и 10-й армиям снабжение и пути отхода. А дальше по нижнему течению Варты цветными ракетами привлечь к себе внимание и, под прикрытием войск Ренненкампфа, переправиться по спешно возведенному понтонному мосту.

Реалистично? Более чем. Особенно если немцы ничего не узнают о планах заранее. Ведь весь его отряд на колесах и в состоянии поддерживать крейсерскую скорость в тридцать пять километров в час. Пойди поймай без подготовки. Да и водителей хватает. Кроме штатного, в каждом грузовике имелось по одному сменщику. Менее опытному, но какая разница? А местами – и по два. Меншиков зря времени не тратил, выжимая из личного состава все соки тренировками…

Усмехнувшись своим мыслям, ротмистр вздохнул и пошел к кучке пленных, переживших этот бой.

– Гер майор, – произнес Максим, обращаясь к наспех перевязанному офицеру. – Мне нужно, чтобы вы указали расположение штаба вашего корпуса и армии.

Но он ничего не ответил, лишь побледнел и подобрался. Как и любой офицер в армии Кайзера, майор прекрасно знал, из-за чего произошла трагедия в Восточной Пруссии. Да и грандиозный успех германской армии под Седаном тоже. По-этому подобный интерес командира моторизированной части противника не внушал ему никаких светлых мыслей. Максим подождал с минуту и, достав пистолет, навел его на лоб ближайшего солдата. А потом вопросительно посмотрел на майора.

– Вы не имеете права расстреливать военнопленных! – воскликнул тот.

– Чья бы корова мычала, – усмехнулся Меншиков. Немецкий язык он уже подучил и мог, пусть и с сильным акцентом, но уверенно изъясняться[54]. – Вы знаете, что творится в германских лагерях для военнопленных? Вы знаете, что русские солдаты, чудом сбежавшие оттуда, называют их не иначе, как лагеря смерти? Ежедневные унижения и истязания. Серьезные физические наказания за любое, самое незначительное нарушение. Но главное – казни! Я своими глазами видел фотокарточки, захваченные нашей разведкой, где русские солдаты висят, распятые на кресте[55]. Вы считаете это нормально?

– Нет… – ошарашенно ответил майор.

– Возможно, в Германии еще и остались честные немцы, но дядюшка Вильгельм и его прихвостни совсем обезумели.

– Дядюшка?

– Да. Он мой троюродный дядя, – произнес Максим и с удивлением отметил, как майор подтянулся. Даже выправка стала лучше. Мысленно хмыкнул и продолжил: – Не лагерями едиными. Германия и на фронте отличается изрядным варварством. Не буду лукавить, местами. Не повсеместно. Но известны факты вырезания целых деревень подчистую, включая женщин и детей. Причем женщин перед убийством еще и насиловали. Иными словами, армия Кайзера своими поступками вывела себя из-под действия Гаагских протоколов. В глазах своих противников вы выглядите обычными дикарями, язычниками и туземцами, лишь по недоразумению живущими в Европе.

– Но… – растерянно произнес майор, пытаясь осознать услышанное и не находя слов.

– Поэтому я даю вам шанс спасти своих людей от расправы. Тем более что в конце концов мы все равно узнаем, что нам нужно. В моем отряде есть пара кавказских горцев. Так вот, они утверждают, что, если правильно пытать, любой человек буквально через пять минут расскажет все. Правда, при этом он потеряет «товарный вид». Если же блюсти целостность его облика и здоровья, то потребуется полчаса.

– Я… я не могу…

– Гер майор. Даю вам три минуты на раздумье. Или вы делаете всё миром и мы едем дальше, оставляя вас сидеть в траншеях связанными, но живыми. Или…

С этими словами ротмистр отошел от пленных, направившись к своему Rolls-Royce. Сел на переднее сиденье и начал изучать документы, найденные у майора. Вдруг на карте окажутся нужные пометки.

Время истекло. Максим вопросительно посмотрел на майора, стоящего всего в двадцати шагах. Тот с мрачным, обреченным видом покачал головой. Дескать, нет, не скажет ничего. И в этот момент вперед выступил молодой парень, выкрикнув:

– Я скажу! Я знаю!

Майор попытался его остановить, но бойцы эскадрона успели быстрее отреагировать. В охранение пленных ведь специально поставили тех, кто знал язык на приличном уровне. В том числе и русских немцев, которых Максим набрал в достатке.

Парень оказался водителям погибшего полковника. Того где-то в траншее землей завалило, вот и ни его самого, ни его портфель с документами и не нашли. Парень возил командира и в штаб корпуса, и в штаб армии. Он прекрасно слышал, что говорил Максим майору… и сделал свои выводы, отличные от командира. Тем более что конкретно ему он не подчинялся. В общем, показал и рассказал парень все, что требовалось. Однако оставлять его с остальными пленными ротмистр не стал.

– Но как же? – опешил водитель.

– Тебя же расстреляют как предателя. Ты этого хочешь?

– Нет… – ошарашенно покачал тот головой, видимо, сразу не сообразив.

– Поедешь с нами. Если все, что ты сказал, – правда, то я тебя отпущу. Но не тут. А где-нибудь в стороне. Чтобы у тебя был шанс выжить. Ясно?

– Да-да, – охотно закивал парень, поймав испепеляющий взгляд майора.

Штаб корпуса располагался довольно неудачно, а вот армейский располагался в городе Калиш. То есть не там, куда Меншиков должен был двинуться по легенде. А значит, что? Правильно. Туда! Пуская на слом все планы германского командования…