Книга Надежда узника - Дэвид Файнток

– Нет, – смутился я. Генерал Тхо при этом лукаво улыбался.

– Я тоже слежу за подобными системами, но только гораздо больших масштабов. Кроме этого, я принимаю и обрабатываю информацию бортовых компьютеров всех прибывающих кораблей, управляю прохождением и распределением грузов, слежу за полетами шаттлов.

– Понимаю. – Теперь я мог представить себе, какие невероятные массивы информации хранятся в его памяти. Должно быть, размер его оперативной памяти просто сумасшедший.

– Извините, что прервал вашу беседу, но позвольте мне еще сказать, что я много слышал о вас, капитан Сифорт.

– В самом деле? – Неужели этот Уильям тоже читает журналы?

– От Дарлы. Она, правда, весьма своенравна, – хихикнул компьютер, – поэтому я выслушал ее рассказ с долей скепсиса.

Вначале я хотел спросить, чему именно не поверил Уильям в сообщении моего прежнего бортового компьютера, но на всякий случай решил не задавать опасных вопросов.

– Спасибо, – сказал я.

Уильям не ответил, по-видимому из вежливости, чтобы не мешать моей беседе с генералом. Я возобновил разговор.

– Сэр, что вам известно о базе на поверхности? – спросил я.

– На Вентурах? Я там ни разу не был. Насколько я понимаю, командование ООН решило устроить там большую военную базу, чтобы планета могла защищаться не только из космоса или с воздуха. Не понимаю, – покачал он головой. – Ведь на поверхность планеты можно вторгнуться лишь в том случае, когда будет разбит весь космический флот, а в этом случае наземные силы уже не помогут.

– Будем надеяться, что Господь этого не допустит.

– Кроме того, какой смысл размещать базу так далеко от Сентралтауна, аж на другой стороне планеты? – Генерал Тхо скривился, всем своим видом показывая отношение к неразумному начальству. – Надо было разместить базу рядом с плантациями.

– Какое там оборудование и вооружение? Генерал задумчиво отхлебнул немного виски, вспоминая.

– На базе есть автоматические лаборатории для синтеза всех видов вакцин, как антивирусных, так и антимикробных. А основное оружие – лазеры. Множество лазерных пушек. Не знаю, правда, успели ли они подключить их к какому-нибудь мощному источнику электроэнергии.

– Лазеры против рыб не очень-то помогают. Эти бестии исчезают, как только почувствуют на своей шкуре первые лазерные лучи.

– А какое оружие вы предлагаете? Уж не ядерное ли? – хохотнул генерал Тхо.

Боже упаси! Конечно, Тхо шутил, но с такими вещами даже шутить не следует. Сразу после Последней Войны правительства всех стран единодушно выступили за запрещение этого варварского оружия. Сто сорок лет прошло, а последствия ядерного взрыва, озарившего тогда небосвод Земли, все еще сказываются. С тех пор действует закон, под страхом смерти запрещающий не только применение ядерного оружия, но даже любое предложение о его использовании.

Мы допили виски. Генерал Тхо взглянул на часы. Я понял, что пора уходить. На прощанье мы пожали друг другу руки, и я отправился к себе в гостиницу.

Спалось мне на удивление хорошо. Утром я позавтракал яичницей с жареными ломтиками хлеба. Когда я пил кофе, гардемарин принес мне в номер микродискету с информацией, поступившей на мое имя из Сентралтауна. Я с нетерпением вставил ее в свой электронный блокнот и прочитал:

«Лейтенант Тамаров вышел из комы. Пока он много спит, но сознание ясное. Мне кажется, вам хотелось бы узнать об этом приятном факте как можно скорее.

Форби».

Слава Богу!

– Передать ваш ответ? – спросил гардемарин. Подумав секунду, я сказал:

– Нет. Можете идти.

Это был один из лучших завтраков в моей жизни.

Зато после я не знал, куда приткнуться. На всякий случай позвонил в кабинет адмирала Де Марне (вдруг его лейтенант забыл сообщить мне о прибытии «Вестры»), но дело оказалось не в забывчивости лейтенанта, а в том, что корабль с адмиралом все еще мотался бог знает где. Тогда я решил прогуляться до поста связи. Он находился на другой стороне диска станции – огромное расстояние, – но я жизнерадостно преодолел его подпрыгивающей походкой. Друг выздоравливает!

На посту связи Военно-Космических Сил было не до меня. Радисты едва обратили на меня внимание сверхкратким отданием чести и даже не встали по стойке смирно. Вроде это было оправданно – ведь станция находилась в повышенной боеготовности, поэтому солдаты не имели права отрываться от дел ни на секунду. Я сел в ближайшее кресло.

– Много работы? – спросил я у техника, явно не обремененного заботами.

– Практически нет, сэр. Все делают компьютеры, а нам нечем заняться. А вы случайно не капитан Сифорт?

– Он самый.

– А вы не могли бы… – он порылся в карманах и достал кусочек бумаги. – Извините, если покажусь слишком навязчивым, но, может быть, вы дадите автограф?

Каков наглец! До чего упала дисциплина в Военно-Космических Силах! Пока я подыскивал слова, чтоб приструнить разгильдяя, он под моим разгневанным взглядом быстренько сунул бумажку обратно в карман и испуганно пробубнил;

– Простите, сэр.

Я облегченно вздохнул. Конечно, он наглец, но все-таки помнит о дисциплине.

– Ничего. Давай свой листок сюда, – смягчился я. Ну как не пожалеть этих бедолаг, вынужденных целыми днями бездельничать? Я легкомысленно накарябал на услужливо подсунутом мне листке свою фамилию. После этого на меня обрушился целый поток аналогичных просьб. Все техники застенчиво столпились вокруг меня и бог весть откуда начали извлекать кусочки бумаги. Пришлось раздавать автографы.

– Я узнал о вас из журнала, сэр. Вы видели свой портрет на обложке «Ньюс уолд»? – спросил один из техников. Его сосед тут же ткнул его локтем в бок со словами:

– Не задавай глупых вопросов, болван! Конечно, видел.

Я изобразил вежливую улыбку. Конечно, я не видел того портрета. После массовой раздачи автографов настала неловкая тишина.

Из динамика послышался голос:

– Станция, мы собираемся снова проверить воздушный шлюз. Не примите наши сигналы за настоящую аварию.

– Хорошо, «Порция», – ответил техник. Мое сердце затрепетало:

– «Порция» здесь?

– Так точно, сэр. Сейчас она на ремонте.

– Где же? – Я решительно встал. – Я хочу посмотреть свой бывший корабль.

Мне охотно объяснили, как добраться до ремонтного отделения, и я поспешно направился туда. «Порция» была первым кораблем, командиром которого я был с самого начала полета. Тогда я был счастлив. Моя жена Аманда была беременна нашим сыном, рядом со мной были друзья Вакс Хольцер и Алекс.

Пробравшись в ремонтное отделение, я вошел в шлюз и нажал кнопку внутреннего люка. Он плавно открылся. За ним по стойке смирно вытянулся гардемарин, совсем еще мальчишка.