Книга Опасные тропы. Рядовой срочной службы - Владимир Стрельников

– Пойдем, поужинаем? – С явным облегчением предложила Сайора.

– Пошли, – я тоже проголодался. Да и устал, честно скажу. С непривычки в ушах звенит до сих пор. Сайора порой морщится, и потирает правое плечо, похоже, отбыла прикладом. Не удивлюсь, если у нее синяк, вполне может быть. – Что там у тебя?

– Да, прикладом отбила, – девушка снова поморщилась. – Может, Фастум – гелем намазать? Ты же вроде как покупал в аптечку?

– Ну да. – Мы с Сайорой успели собрать достаточно неплохую аптечку. Правда, те молчаливые парни ее дополнили кое – чем, сказав, что это тоже нужно. Таким образом, у нас в аптечке появилось несколько десятков перевязочных пакетов, хороших, американских. Жгуты, обезглавливающее, антибиотики, причем очень мощные. Стоило все немало, но мы решили, что это того стоит. – Сейчас достану, натру. – Небольшую носимую аптечку мы, опять таки по совету молчаливых парней, положили в сумки с бельем и прочим.

Найдя мазь, я подошел к девушке, которая оголила плечо. Действительно, на плече немаленький синяк получается. Ну, девушка, тело очень нежное.

Я начал втирать гель в синяк, осторожно, плавными, легкими движениями. Сайора, повернув голову, смотрела за этой процедурой, а потом подняла ко мне лицо.

Огромные, темно – карие глаза смотрели мне прямо в душу. Я понял, что тону в них. И приник к полураскрытым губам девушки. Сайора обняла меня руками за шею, и я понял, что все мысли куда – то улетают.

Потом только нежность, ласковые прикосновения, поцелуи.

– Ох, Леша. Не спеши, пожалуйста. Погоди, сама сниму. Ох.

– Сайора, счастье. Любовь моя. – И я целую острую вершинку груди. От чего девушка выгибается, потом как кошка изворачивается, и мы снова целуемся. Мои пальцы, расстегивающие шорты Сайоры, обнаженная девушка на постели, потрясающе красивая. Наши прикосновения, снова поцелуи. Я на девушке, медленно двигаюсь, ее закрытые глаза и прикушенная губа.

– Осторожно, Леша. Ооох. Не сдерживайся, я уже неделю пью противозачаточное. Ох. – И выгнувшееся подо мной тело девушки, ее руки, вцепившиеся в простыню.

Потом, когда сумашедствие схлынуло, точнее, я не решился его продолжать, мы с девушкой просто долго лежали рядом. Потрясающе, лежать и смотреть в глаза любимой девушки. Целовать опухшие уже губы, ласкать высокую грудь, оглаживать бедра.

– Леша, знаешь, а мне понравилось. Говорили, что первый раз очень больно, а получилось потрясающе. Давай, я попробую еще раз? Только сама, сверху. Не возражаешь? – И Сайора огладила мое не принимающее на этот счет никаких возражений достоинство.

После чего, осторожно, бережно, и неумело села на меня. Замерла, привыкая, и начала медленно двигаться. Попробовала быстрее, вскрикнула.

– Нет, быстро больно. Я буду потихоньку, Леша, – и девушка нагнувшись, поцеловала меня в губы. Не отрываясь, начала двигать попой, снова медленно и осторожно.

Больше мы ничем в комнате не занимались, если не считать застирывание небольшого кровавого пятнышка на простыни. Которое плавно перешло в поцелуи смущенной до нельзя девушки, снова вспышка страсти, стоны Сайоры, опершейся руками в ванную. Короче, зря говорят, что темнота друг молодежи. День, он тоже того, хороший товарищ.

В общем, ужинать мы пошли намного позднее, девчонка потом долго отлеживалась, а я целовал ей губы, руки, грудь и плечи. И говорил, что люблю.

Уже стемнело, зажглись электрические фонари. Звонко кричали какие – то ночные птицы, пару раз в свете ламп мелькнул кто – то, здорово похожий на археоптерикса, прямо с картинки из учебника. Сайорка испуганно пискнула, вцепившись в мою руку, и так не отпускала до самого ресторан. В самом заведении народу было намного больше. Мы не нашли свободный столик, и расположились прямо на стойке бара, взяв большую чашку жареной картошки и такую же жареной рыбы. Ну, и от бокоплавов с ракушками отказываться не стали.

– Интересная музыка, – заметила Сайора пританцовывающему около стойки пареньку, отодвигая от себя тарелку. Я уже давно наелся, и наблюдал за ней, смакующей каждый кусочек рыбы.

– Ага. Реггетон! – ответил тот и чуть добавил звук. Бухающие басы и скороговорка по – испански сменились ласковым девичьим голосом и гитарами.

– Эх, как жаль, что мне сегодня не до танцев, – нагнувшись ко мне, прошептала девушка. – Все – таки у меня побаливает, особенно после твоего очень активного наступления в ванной. Леша, давай пока подождем?

– Сайора, мы итак не торопимся, – Я улыбнулся. Нет, если честно, то я девушку бы сейчас снова в кровать затащил, но надо потерпеть. Хоть несколько дней. – Просто будем отдыхать, и все. Я, кстати, с огромным удовольствием посмотрел бы на тебя танцующую.

Вообще, Сайора любит потанцевать. У нас в школе с огромным удовольствием участвовала в кружке национальных узбекского и, почему – то, испанского танцев. Она и еще одна девочка были солистками, ездили и в Ташкент, и вроде как должны были в Москву поехать этой зимой. Мда, не сбылось. Впрочем, здесь тоже Москва есть, может, и побываем.

А пока девчонка крутилась вокруг меня на краю площадки, улыбалась, сверкая глазами и жемчужными зубами в лучах цветомузыки. Я вообще только обратил внимание, что постепенно ресторан превратился в большую танцплощадку, где отрывалось немало орденцев. Пару девушек, переодевшихся в гражданское, с трудом узнал. Есть и переселенцы, рядом танцует почти молодая пара из Индии, лет тридцати. Тоже с удовольствием.

Натанцевавшись, если можно так сказать, мы с Сайорой вышли на улицу.

– Давай побродим, а? Смотри, луна какая! А звезды! – Восхищенно сказала девушка, чуть ли не опрокидываясь навзничь, благо я ее держал. – Пойдем на стрельбище, а? Там вроде как и народу не должно быть, никто же не стреляет?

– Пошли, – согласился я, любуясь отражением звезд в глазах девушки.

Дорожки на этой базе оказались освещены лишь частично. Стрельбище вообще не было освещено, не считать же одинокую лампочку возле ворот. Тишина, прерываемая глухим шелестом и плеском накатывающей волны, какие – то светящиеся насекомые, танцующими огоньками пляшущие над обрывом. Красиво, аж дух захватывает.

– Красотища какая, обалдеть! Невероятно просто. Но, почему – то волны не святятся. – Сайора проверила столешницу, и подпрыгнув, уселась на нее.

– А тут микроорганизмы в воде не флюоресцируют. – Негромко ответили от скрывающегося в темноте обрезка бревна. – Гуляете, ребетята?

– Да, Нариманджан. – Едва не подскочив от неожиданности, ответил я. А Сайора, кстати, испугалась, вцепилась мне в рубашку, когда пряталась за меня. И сердечко как у воробышка, тук – тук – тук. – А вы что, отдыхаете?

– Здесь тихо, спокойно. Горы видно, море. Совсем как дома, там, в Новороссийске. – Армянин усмехнулся. – Я ведь капитан второго ранга, и это украшение не всю жизнь носил.

И замолчал. Я ждал, когда он продолжит, Сайора умирала от любопытства, но, как настоящая восточная красавица, ждала, когда заговорит мужчина.