Книга Мантикора и Дракон. Вернуться и вернуть. Эпизод 1 - Анна Кувайкова

Да, у меня был месяц. Месяц на то, чтобы придумать хоть какой-то план действий и просто осознать, что я жива. Апатия сменялась бешеной активностью и упрямыми попытками встать на ноги. Из-за чего я то скандалила с Ней’ратом, осознанно выводя его из себя, то тупо пялилась в потолок, теряя интерес ко всему происходящему. Дракон на это только хмыкал, бурча что-то себе под нос о глупых человечках. И демонстративно капал в рюмку с крепчайшим самогоном валерьянку, сетуя на недостаток мужского внимания ко мне и чью-то халтуру при исполнении супружеских обязанностей. Иначе я сейчас была бы совершенно в другом месте, не доводя несчастного дракона до греха.

Обиженное сопение где-то за спиной меня даже не удивило. Устала как-то удивляться очередным сюрпризам при общении с этой блондинистой пакостью. Каким-то невероятным образом он всегда точно знал, когда я поминала его или в мыслях, или вслух. И каждый раз выказывал своё недовольство на эту тему, независимо от того, обоснованно его костерили на чём свет стоит или нет.

– Иногда я всерьёз сомневаюсь, что ты человек, – лениво и саркастично протянул Ней’рат, явно превысивший свой лимит молчания за сутки. – Потому что сейчас я вижу перед собой мелкого трусливого зайца.

– Иди к чёрту. – От души посоветовала я, даже не оглянувшись.

И так понятно, что он стоит, ехидно скалясь. При этом я откуда-то точно знала, что чёрный дракон цепко следит за мной. Готовый в любой момент преодолеть слабое сопротивление и вернуть к себе домой. Для продолжения прерванного лечения, так сказать.

О да, когда спустя месяц мои нервы окончательно сдали и я потребовала вернуться в Мельхиор, Рат моё решение не одобрил. Мягко говоря. Он был категорически против, да так, что не гнушался пройтись по всем моим болевым точкам, дабы отсрочить это безумное путешествие. Сделал он это мастерски, так, что до сих пор было тошно при одном воспоминании. Но я оказалась упрямей. И блондину пришлось сдаться, отправляясь вместе со мной. Хотя я не была бы так уверена в том, что этот нелюдь именно что сдался. Скорее он сменил тактику, взявшись ныть, дуться, ворчать, обижаться, грозить и угрожать всё то время, пока мы гнали лошадей. Становясь совершенно невыносимым в те дни, когда на дороге настигала непогода. Или когда я валилась с ног от непривычного переутомления, а тонкая кожица на месте ожогов лопалась, и раны начинали кровоточить. Тогда Рат действительно становился опасным, вынуждая подчиняться ему беспрекословно. В противном случае простым подзатыльником я вряд ли отделалась бы.

Когда мы пересекли границы Мельхиора, дракон едва успел поймать меня до того, как я грохнулась с лошади. И виртуозно, вполне цензурно высказался о моей глупости, явно всё ещё надеясь достучаться до спавшего в глубине сознания здравомыслия. Попутно уточняя, что очень сомневается, что бывшему наёмному убийце вообще известно о таком понятии. И да, это практически дословная цитата из его многословной лекции о женском упрямстве, женской слабости и прочих достоинствах противоположного пола.

Его святая уверенность в силе собственного красноречия была занимательна. Как и вера в своё драконье обаяние. То, что оно на меня не действовало, Ней’рата не беспокоило совершенно.

Я поёжилась, закусив губу и пялясь на ворота академии. Искусное переплетение живого и мёртвого было чем-то невероятным, завораживающим и успешно отвлекало от не самых радостных размышлений. Я хочу, очень хочу оборвать это мучительное ожидание и обнять наконец свою семью. Только всё равно сомневаюсь, глупо и совершенно по-детски, какого-то дохлого волкодлака.

– Ну?!. – капризно протянул дракон, встав рядом и скрестив руки на груди. Его терпение было не бесконечным. – Долго мы будем тут мой хвост морозить?!

– А там есть что морозить? – машинально переспросила я, потирая озябшие ладони.

Блондин в ответ пренебрежительно фыркнул и сделал небольшой шажок в мою сторону. И только тогда я заметила, что сия наглая чешуйчатая морда в своём эгоизме не придумала ничего лучше, чем использовать меня в качестве защиты от ветра. Он встал так осторожно за левым плечом и продолжил капать мне на нервы:

– А ты сомневаешься в ценности моего очаровательного хвоста? И всего, что идёт с ним в комплекте? – Чёрный дракон пристроил подбородок на моём плече и скептично фыркнул, глядя на мрачные здания. Повёл носом, пробормотав что-то о глупом младшем брате и чрезмерной везучести одного конкретного собрата, и жалобно заныл: – Кора-а-а… Чешуйка ты моя драгоценная! Пожалей старые больные кости одного конкретного дракона… И определись наконец, женщина! Не хочешь идти туда – идём обратно в таверну. Посидим, поедим, за жизнь поговорим, выпьем… А, нет. Забы-ы-ыл. Один выпью. Проверять, на что ты готова в нетрезвом состоянии, как-то не очень хочется, как и снова тебя на ноги ставить! Тем более денег и так кот наплакал, у гномов нынче просто какие-то грабительские проценты пошли!

Для особой достоверности Рат ещё всхлипнул, пустив скупую мужскую слезу. После чего выпрямился, обошёл меня по кругу и встал передо мной. И руки сложил в молитвенном жесте, пытаясь изобразить самое милое выражение лица, на какое только способен. Видимо, так он пытался воззвать к бранным останкам моей давно почившей совести.

Зря. В том клубке противоречивых эмоций, затаившемся в душе, было всё, что угодно. Кроме той самой совести, которую пытались укорить циничной эксплуатацией вредного блондина.

Я нервно усмехнулась, глядя на театр одного актёра. Рат оказался личностью… многогранной. Он мог быть серьёзным, холодным, аристократичным. А мог – шалопай шалопаем, стащившим у кого-то ценную вещь и теперь гордившимся этим до чёртиков. Или сварливым хозяином, гоняющимся за собственным фамильяром. В одном он всегда оставался неизменным – в эгоизме и любви к самому себе. Но какую бы роль Ней’рат на себя ни примерил, ему всегда верили. Что бы ни говорил, что бы ни делал, незнакомые люди и нелюди всегда попадались на крючок его обаяния и харизмы. И это невероятно льстило его самомнению.

– Мы только что из этой самой таверны вышли, жертва голодомора, – вздохнула я, стиснув пальцы. – К тому же, насколько я помню, на твоей совести поднос со свежей выпечкой и спрятанный кухаркой сытный обед для спящих постояльцев. Скажешь, не ты ограбил несчастных путников?

– Как?! – Ней’рат схватился за сердце, изображая оскорблённую до глубины души личность. Правда, насмешливая улыбка выдавала его с головой, хотя увидеть её мог далеко не каждый. – Как можно обвинить меня, честного благородного дракона, в таком ужасном преступлении?!

– Ну… – Я не заметила, как отвлеклась от собственных душевных терзаний, втянувшись в уже привычный обмен колкостями. – Просто в таверне не было другой такой блондинистой личности, страдающей лунатизмом. От последствий которого, в свою очередь, зверски страдали кухня и кладовая. И это ты подчистил всё съестное, что успел найти до того, как бедный хозяин, не вовремя решивший проверить нычку с лучшим гномьим самогоном, придёт в себя. Одно понять не могу, вы же человечиной не питаетесь, зачем же ты на него так показательно облизывался?

– Из любви к искусству, – без тени смущения откликнулся Рат, пожав плечами и улыбнувшись ещё шире. – И вообще. Не был, не привлекался, не виноват. А даже если и виноват… То доказательства, драгоценная, были уничтожены на месте. Так что попытка пристыдить, увы, не засчитана. И зачем я только взялся тебе помогать, да ещё и бескорыстно, чудовище?