Книга Империя Карла Великого и Арабский халифат. Конец античного мира - Анри Пиренн

На самом деле специи использовались столь широко, что король решил включить их и в рацион послушников монастыря в Фосе, выполнявших хозяйственные и другие работы, обеспечивавшие монастырскую жизнедеятельность. Они имели право на один фунт греческого рыбного соуса, одну унцию (римская унция равнялась 27,288 г) перца и две унции тмина. Таким образом, даже эти скромные служители испытывали потребность использовать в пищу перец столь же регулярно, как и соль. Получить положенное им послушники могли практически на каждом постоялом дворе или придорожной гостинице, а точнее сказать, на каждом пункте смены почтовых лошадей, другими словами, везде.

Аналогичную информацию мы находим и в высочайшем королевском повелении, дошедшем до нас благодаря Маркульфу. В этом документе упоминаются те же специи, что и в грамоте монастыря Корби. Я знаю, что, по мнению Круша, Маркульф просто скопировал грамоту Корби и представил ее как отдельный новый документ. Круш шутливо замечает, что королевские приближенные ничего этого в пищу не употребляли, и, безусловно, он прав[83].

С другой стороны, навряд ли Маркульф стал бы включать в свой документ полный список упомянутых продуктов из грамоты монастыря Корби, если бы использование приправ не было повсеместным. Он считал их применение не редкостью, а обычной, широко распространенной практикой, и это тем более важно, что свой документ он готовил на севере Галлии. Более того, разве это доказанный факт, что Маркульф скопировал жалованную грамоту монастыря Корби?[84]

Ведь в документе Маркульфа, помимо продуктов из грамоты Корби, также говорится о поставках мяса. И если он просто скопировал упомянутый документ, почему тогда в его документе отсутствует упоминание о папирусе?[85]

В любом случае как сама жалованная грамота монастырю в Корби, так и выводы, которые можно сделать на ее основе, свидетельствуют о большой важности торговли пряностями и их повсеместном распространении в эпоху Меровингов. И безусловно, то, что было характерно для Галлии, было также справедливо и для других территорий, расположенных на побережье Тирренского моря.

Другим важнейшим товаром с Востока, используемым повсеместно и в больших количествах, был папирус. Монопольным поставщиком папируса во все районы Римской империи был Египет; для повседневных нужд использовался именно папирус, а пергамент применялся для письма только в особо важных случаях. Письмо было широко распространено в западных районах Римской империи, как до, так и после вторжений германцев. Оно было неотъемлемой и важной частью всей общественной жизни. Знание письма было необходимо для правовой деятельности и государственного управления, без него само существование государства было невозможно; то же самое можно сказать и о внутриобщественных отношениях, которые без искусства письма не могли нормально развиваться. У торговцев были специально нанятые помощники, в задачу которых входило вести документацию четко, понятно и грамотно. Огромное количество папируса использовалось для нужд государственного казначейства, судопроизводства, частной переписки, а также монастырских записей. Как мы видим, монастырь в Корби ежегодно потреблял 50 листов (свитков) папируса, которые он брал в государственном хранилище в Фосе. Вне всякого сомнения, суда, груженные только папирусом, регулярно посещали морские порты.

Упрек Григория Турского своим коллегам в Нанте в том, что их многочисленные оскорбления и поношения не смог бы вместить весь папирус, разгружаемый в Марселе[86], является ярким и эмоциональным свидетельством того, как часто и регулярно приходили грузы с этим товаром. Более того, папирус использовался также для изготовления фитилей для свеч, а вставки из промасленного папируса использовались в фонарях вместо стекла. Тот факт, что папирус можно было приобрести в торговых лавках в Камбре (город на севере Франции в нынешнем департаменте Нор), говорит о том, что он был доступен практически повсеместно. Следовательно, он являлся предметом массового потребления, и его поставляли оптовыми партиями из Александрии во все районы Средиземноморья. Доказательством этого служат, в частности, написанные на великолепной по качеству бумаге королевские грамоты, сохранившиеся в Национальном архиве в Париже, а также некоторые фрагменты из частной переписки. Об этом же свидетельствуют остатки ларцов круглой формы для хранения бумаг, которыми пользовались частные лица и коих обнаружено бесчисленное множество, а также найденные документы, связанные с городским управлением и хранившиеся в городских управах.

Конечно, в северном климате хрупкий папирус довольно быстро разрушался; именно поэтому так мало его сохранилось до нашего времени. Однако этот факт не должен никого вводить в заблуждение относительно реального количества папируса, используемого в то время. А та богатая информация относительно его использования в Галлии, которой мы располагаем благодаря Григорию Турскому, не должна закрывать нам глаза на тот факт, что еще большее количество папируса наверняка потреблялось в Италии и Испании и что, соответственно, торговля папирусом процветала и там и он являлся важнейшей статьей импорта в эти страны.

Другим важнейшим товаром того времени было оливковое масло. Спрос на него был практически повсеместным; в первую очередь оно использовалось при приготовлении пищи — это говорит о том, что в Южной Галлии, а также в Испании и Италии практически все готовили на оливковом масле. Местных оливковых деревьев не хватало, чтобы удовлетворить имевшийся спрос, и масло приходилось завозить. Это было тем более важно, что храмы и монастыри в то время активно использовали оливковое масло — именно потому, что его было в изобилии, — для масляных светильников, поскольку восковые свечи тогда еще не применялись, к ним перешли позднее. Главным производителем оливкового масла в Римской империи была Северная Африка, и это положение сохранялось вплоть до нашествия арабов-магометан. Из Африки масло привозили в специальных бочках (похожие бочки использовали и для соленой рыбы). Король остготов Теодорих в письме епископу Салоны (город расположен рядом со Сплитом в нынешней Хорватии)[87], написанном где-то между 509 и 511 гг. по просьбе торговца по имени Иоганнес, напоминает епископу о том, что ему были поставлены шестьдесят бочек оливкового масла для наполнения светильников и что торговец ожидает оплаты поставленного товара; из текста письма видно, что это рассматривается как мелочь, попросту говоря, как сущая безделица. Григорий Турский приводит интересную информацию о торговле оливковым маслом в Марселе[88]; так, он пишет, что у одного торговца украли прямо на причале семьдесят бочек оливкового масла, предназначенного для светильников. Жалованная грамота, предоставленная Хлодвигом III монастырю в Сен-Дени (северный пригород Парижа на Сене) в 692 х. и продленная в 716 г. (а впервые она была дана монастырю еще Дагобертом I, умершим в 639 г.), давала право на ежегодную субсидию в сто золотых солидов, на которые королевские уполномоченные могли приобрести в кладовых государственного казначейства требуемое для светильников оливковое масло в соответствии с наличием необходимого количества вьючных животных для его перевозки (солид — римская золотая монета; цены в солидах в VI в. были примерно следующими: раб стоил от 12 до 20 солидов; 6 телег оливкового масла — 100 солидов; маленький крестьянский двор — примерно 20 солидов; лошадь — 6 солидов; бык — 2 солида; корова — 1 солид). В упоминавшемся документе, составленном Маркульфом, говорится, что обычно оливковое масло для светильников покупали в порту Марселя.