Книга История России. Смутное время - Людмила Морозова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автор «Истории в память сущим» писал: «И таковых ради всех дел, их же сотвори, Борис в ненависть бывает всему миру, но оттай уже и вси поношаху его ради крови неповинных и разграблений имений и нововводимых дел». Кроме того, этот писатель мудро заметил, что попытки царя истребить возможных противников внутри страны оказались бессмысленными: «Не попусти, убо содержай вся словом, никого же из тех, их же стрегийся Борис царь, не воста на него ни от вельмож, их же роды погуби, ни от царей странских, но кого Бог попусти, смеху достойно сказание, плача же велика дело». (Сказание Авраамия Палицына. С. 258, 260.)
Таким образом, можно сделать вывод о том, что все попытки царя Бориса укрепить свой трон закончились провалом. Судьба как будто специально карала его или за какое-то преступление, или за ошибки в управлении страной, или за черты характера, недостойные государя. Совершенно очевидно, что ему не следовало возноситься перед русской знатью, которая согласилась с его воцарением, несмотря на отсутствие законных прав на корону. Он должен был искать опору в тех людях, которые избрали его на престол.
Царю следовало подавить склонность к чрезмерному тщеславию, помпезности и самовосхвалению. Нельзя было расправляться с ближайшими родственниками царя Федора боярами Романовыми, а следовало породниться с ними и превратить в верных союзников. Поощрение доносов, мнительность и подозрительность, любовь к иностранцам и всему иностранному подорвали репутацию выборного государя в глазах общественности. Многие поняли, что Борис не достоин престола и его следует поменять на любого другого претендента даже с сомнительными правами на власть.
Источники и литература
ПСРЛ. Т. 14. М., 1965; Сказание Авраамия Палицына. М., Л., 1955; РИБ. Т. 13. М., 1909; О начале войн и смут в Московии. М., 1997: Шемякин А. И. Два сватовства иноземных принцев к русским великим княжнам в XVII столетии. М., 1968; Костомаров И. И. Смутное время в Московском государстве. Т. 3. СПб., 1883; Платонов С. Ф. Борис Годунов. Пг., 1921; Мордвинова С. П. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. // археографический ежегодник за 1968 г. М., 1970; Корецкий В. И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., 1975; Скрынников Р. Г. Борис Годунов, М., 1979; Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове, СПб., 1992; Морозова Л. Е. Борис Федорович Годунов // Вопросы истории. 1998. № 1; она же. Два царя: Федор и Борис. М., 2006.
«О НАЧАЛЕ БЕДЫ, О РОЗСТРИГЕ ГРИГОРИИ»
Вопрос о происхождении Лжедмитрия I и обстоятельствах воцарения его на русском престоле до сих пор вызывает споры среди исследователей. Причина этого заключается в разных сведениях о нем в исторических источниках.
Например, французский наемник Жак Маржерет, завербовавшийся в 1600 г. на службу в Россию, считал, что «царь Дмитрий Иванович» был подлинным сыном Ивана Грозного. Об этом он написал в своих «Записках о России начала XVII в.». Но биография Маржерета свидетельствует о том, что он был беспринципным человеком и служил за деньги кому попало.
Исследователи считают, что Жак Маржерет родился в середине XVI в. в городе Оксон во Франции. Его отец принадлежал к судейскому сословию и был дворянином. Повзрослев, Жак принял участие в религиозных войнах, разгоревшихся на границах Бургундии. В начале 90-х гг. он отправился на Балканы и принял участие в войнах против Турции, которые вела Австрийская империя. Служил он в качестве наемника и польскому королю. В 1600 г. он перебрался в Россию и поступил на службу к царю Борису. Здесь Маржерету был присвоен чин капитана и дана в подчинение пехотная рота. Осенью 1604 г. он был отправлен на борьбу с Лжедмитрием I. После смерти царя Бориса в апреле 1605 г. перешел на сторону самозванца. После его воцарения в июне 1605 г. стал начальником гвардейского полка. В России пробыл до сентября 1606 г. и затем через Архангельск вернулся во Францию. Там он написал и опубликовал книгу о России, и даже был принят королем. Но уже в 1608 г. Маржерет вновь вернулся в Русское государство и поступил на службу к Лжедмитрию II, обосновавшемуся в Тушинском лагере. Когда в конце 1609 г. лагерь стал разваливаться, Маржерет отправился на службу к польскому королю Сигизмунду III, осадившему Смоленск. Летом 1610 г. был включен в состав войска гетмана Жолкевского и участвовал в Клушинской битве. В сентябре в составе польского гарнизона вошел в Москву. В марте 1611 г. участвовал в подавлении поляками восстания москвичей. Осенью этого же года капитан уехал в Польшу, потом в Германию и Англию, где неоднократно встречался с Джоном Мериком, дипломатом, интересующимся ситуацией в Русском государстве. Вместе с ним разрабатывал план захвата англичанами Архангельска. Но он не был осуществлен. Летом 1612 г. Маржерет вновь попытался вернуться на службу в Россию и написал письмо руководителю Второго ополчения Д. М. Пожарскому. Но тот в резкой форме ответил отказом. После этого французский капитан скитался по Польше и Германии до смерти в начале 20-х гг. (Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. М., 1982. С. 12–18.)
Совершенно очевидно, что при написании своих записок Маржерет пользовался некоторыми сочинениями русских авторов. Одним из них является «Повесть о честном житии царя Федора Ивановича», написанная патриархом Иовом. Из нее он почерпнул сведения об обстоятельствах воцарения Б. Ф. Годунова: царь Федор был простоват, интересовался только духовной стороной жизни, поэтому отдал управление страной в руки Борису Годунов старался заботиться о благе государства, много строил, и поэтому многие стали склоняться к тому, чтобы избрать его на престол.
Вторым сочинением является одна из «прелестных» грамот Лжедмитрия. Из нее Маржерет взял данные о том, как «Дмитрий» спасся от наемных убийц, подосланных Б. Ф. Годуновым, — в раннем детстве опытные люди подменили его другим мальчиком. Кроме того, он повторил версию Лжедмитрия о том, что Григорием Отрепьевым был совсем другой человек. Тому якобы было 35–38 лет, в Галиче у него жили братья, сам он отличался дерзостью и склонностью к пьянству, поэтому по приказу «царя Дмитирия» был сослан в Ярославль. Записал он и свои впечатления о том, что увидел в России. (Россия начала XVII в. Записки капитана Маржерета. С. 150–152, 209–210.)
Некоторые польские авторы предполагали, что царевичем Дмитрием назвался либо внебрачный сын короля Стефана Батория, либо сын князя А. М. Курбского, бежавшего в Польшу при Иване Грозном и вступившего с царем в переписку, носящую полемический характер.
В большинстве же русских сочинений о Смутном времени писалось, что Лжедмитрием назвался монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев. В них даже была составлена его подробная биография.
Так, в «Сказании о Гришке Отрепьеве», написанном предположительно М. И. Татищевым сразу после убийства Лжедмитрия в мае 1606 г., сообщалось следующее: «И в пятое лето царьства Борисова, во 111-м году (1603. — Л. М.), изыде из Российского государства в литовскую землю чернец именем Гришка Отрепьев. И вшед в литовскую землю и сверже с собя иноческий образ и облечеся в мирские одежды, и бысть беглец. И дияволским научением и еретическим умышлением и бесовскими козньми нача себя называти царевичем Дмитрием Ивановичем Московским. И своими вражиими прелестными совесы и лукавыми умыслы и лживыми глаголами в Литве нача говорити: «Не уби мене Борис Годунов, холоп, а убиен де бысть во мое место иной юноша, приличе моему зраку; аз же Божиею милостию избегох и соблюдохся, от крепкие его от изменныя руки сохранихся и до сего дни и часа». Эти речи самозванца стали известны князьям Вишневецким. Они поселили его в своем имении и потом представили польскому королю. Тот, в свою очередь, написал о нем Римскому Папе и представил сейму. После этого «Дмитрий» поселился в доме Юрия Мнишека и по указанию Римского Папы начал изучать «латынскую веру, люторскую, кальвинскую, иезовицкую веру, бесовский соблазн, звездочетье, возхвание и всякое еретическое учение», чтобы потом истребить на Руси православие. (РИБ. Т. 13. Стб. 718–720; Морозова Л. Е. Смута начала XVII в. глазами современников. М., 2000. С. 97–109.)
