Книга Карфаген и Пунический мир - Эди Дриди

♦ Ассамблеи

Беря за основу литературные источники, мы пришли к выводу, что в Карфагене заседали две ассамблеи. Верхняя палата представляла собой что-то вроде Сената, который Аристотель, а впоследствии Полибий называли Советом старейшин, а нижняя палата была Народной ассамблеей. По отрывку из «Ливийской книги» (84) Аппиана нам известно, что заседания обеих палат проходили под покровительством божества, по всей вероятности, знаменитого гения Карфагена, упомянутого в договоре между Ганнибалом и посланниками Филиппа V (см. Дипломатия и международные отношения). Их роль, властные полномочия и обязанности, а также их состав, вне всякого сомнения, изменялись со временем, в частности между периодом, описанным Аристотелем, и той эпохой, о которой говорил Полибий, и поэтому непросто составить о них более или менее правдоподобное представление.

Совет старейшин, который Аристотель удачно назвал герусией[15], являлся верхней палатой Карфагена. Пунический термин, используемый для обозначения этого органа, нам неизвестен, но он вполне может соответствовать неопуническому выражению, обнаруженному в 92 году нашей эры в Лептис-Магне, в Ливии: 'dr' 'lpqy, который буквально обозначает «великие Лептиса», но который принято переводить как «[Совет] сенаторов Лептиса». Герусия Карфагена, с которой Аристотель сравнивает герусию Спарты, являлась органом, типичным для олигархических режимов и, следовательно, довольно древним, хотя аргументами, говорящими в пользу его древности, мы не располагаем. У нас нет также данных относительно его состава и количества его членов, даже если в не менее древних источниках содержатся аллюзии, которые наводят нас на мысль, что их было около 100 человек. То же самое можно сказать о том, как происходило вступление в эту должность: была ли она выборной или назначаемой? Принимая во внимание, что аристократия, по всей вероятности, монополизировала вплоть до последних дней существования Карфагена этот орган, вполне вероятно, что сенаторов назначали. Что касается срока исполнения ими своих обязанностей, то большинство исследователей сходятся во мнении, что сенаторами становились пожизненно, что вполне соответствовало олигархическому обществу и что объясняет их количество, доходящее до многих сотен, о чем свидетельствуют источники. Вполне возможно также, что именно против такого положения вещей выступил Ганнибал, проведя соответствующий закон в тот период, когда он был избран суффетом.

Сенат, как нам кажется, имел широкие полномочия. Согласно Аристотелю, в Сенате совместно с суффетами рассматривались публичные дела, и только в случае разногласий они передавались на рассмотрение нижней палаты (Народной ассамблеи). Сенат издавал законы, на его заседаниях обсуждались вопросы войны или заключения мира. Сенат принимал послов, имел право посылать с конкретными заданиями делегации, а по их возвращении заслушивать отчеты о выполнении порученной миссии. Именно Сенат объявлял о наборе солдат в армию, в частности назначал полководцев, которым передавал указания и инструкции. Военачальники держали членов Сената в курсе дела относительно проводимых ими военных кампаний. Власть Сената, несомненно, претерпевала со временем изменения, в частности в период Пунических войн, когда Народная ассамблея начала играть ведущую роль в политической жизни Карфагена. Хотя у нас не вызывает сомнений тот факт, что Сенат не утратил своих полномочий в сфере международных отношений. Так, в 218 году именно к Сенату обратился Рим с просьбой выдать ему Ганнибала, а в 149 году Сенат принял решение дать отпор римлянам и организовать защиту Карфагена.

Что касается его структуры и функционирования, то в их основе лежали комиссии и советы в узком составе. Сопоставив литературные источники с текстами надписей, ученые пришли к выводу, что комиссии, назначаемые в случае необходимости для решения любых возникающих проблем, состояли из тридцати человек. Так, по сообщению Полибия (I, 87, 3), в ходе войны наемников (241—238 годы) Сенат назначил комиссию из тридцати человек, на которую была возложена обязанность восстановить мир между Ганноном и Гамилькаром, двумя предводителями-соперниками, в целях организации обороны города. Со своей стороны, Тит Ливий (XXX, 16, 3) упоминает о назначении в 203 году consilium sanctius, состоящем из тридцати человек. Существование подобных комиссий подтверждается также текстами надписей. В одной из них говорится о комиссии, состоявшей также из тридцати человек, на которую была возложена обязанность расчета тарифов для религиозных подношений. В другой упоминается комиссия из десяти человек, в ведении которой были святилища. Можно заметить, что оба числа были кратными пяти и что эти различные по своим функциям комиссии могли соответствовать «пентархиям» Аристотеля, хотя он был единственным автором, упоминавшем о них.

Что касается Совета ста четырех, о котором также сообщает Аристотель, то в этом случае могла идти речь о совете, созванном в V веке для осуществления контроля над властными структурами, которые состояли из представителей великих кланов, и предотвращения диктаторских «замашек» у некоторых из них. Если верить Юстиниану (XIX, 2, 5—6), в него входили сто судей, избиравшихся из числа сенаторов. А членам совета, помимо всего прочего, вменялось также в обязанность заслушивание военачальников по окончании каждой военной кампании.

В классических источниках подразумевается, что Народная ассамблея также была давним образованием, поскольку, по словам Юстиниана (XVIII, 7), она созывалась еще в VI веке для проведения разбирательства по делу Карфалона. Однако несмотря на относительно важные полномочия, которыми она обладала, в государственные дела она могла вмешиваться только по инициативе суффетов. Именно на них была возложена обязанность ее созыва. И тогда ее заседания происходили на большой площади (агоре или форуме, упоминаемых в классических источниках), во время которых обсуждались вопросы, представленные на ее рассмотрение, вне зависимости от того, получили ли решения по этим вопросам одобрение со стороны суффетов и Совета старейшин или нет. Как сообщает Аристотель, члены нижней палаты могли высказывать критические замечания и выдвигать свои контрдоводы.

На самом же деле, за редкими исключениями, Народная ассамблея была отстранена от принятия важных государственных решений. И только начиная с эпохи правления Баркидов ее роль возросла, в связи с чем Полибий, сравнивший конституции Рима и Карфагена, заметил: «В Карфагене глас народа имел решающее значение при обсуждении любых вопросов, в то время как в Риме только лишь Сенат обладал всей полнотой власти. У карфагенян превалировало мнение большинства, а у римлян — мнение элиты общества» (VI, 7, 51). Это новое положение вещей сложилось в 194 году, то есть и именно в тот период, когда Ганнибал осуществлял функции суффета и когда Народная ассамблея приняла решение об отмене привилегий судейского корпуса, члены которого назначались до этого судьями пожизненно.

Надписи, в которых упоминается Народная ассамблея (графически выглядит как 'm + название города, например, 'am Qarthadast), относительно многочисленны, даже с учетом того, что они появились не ранее III столетия. В них содержится полезная информация о ее членах (см. Социальные классы) и ее полномочиях. Нам известно, что Народной ассамблеей издавались постановления, подтверждающие освобождение от рабства (см. Социальные классы). Ею принимались решения о начале строительных работ (переделка и реставрация храма на Мальте или возведение ворот в крепостной стене Карфагена и т.д.), о назначении архитекторов и контролеров за проводимыми работами, а также сборщиков налогов.