Книга Укрощение ловеласа - Ребекка Уинтерз

— Когда эти духи появятся на рынке, доходы компании взлетят. Учитывая все вышесказанное, предлагаю провести тайное голосование.

Реми извинился и вышел из комнаты.

— Я буду голосовать по совести, — продолжала Жасмин. — И надеюсь, вы поступите так же. Жиль, начинайте голосование.

Через несколько минут Лекло огласил результаты:

— Генеральным директором единогласно избран Реми Ферье.

«Твоя мечта сбылась, дедушка», — подумала Жасмин.

Она поспешила к двери и пригласила в зал Реми и его семью. Когда они вошли, все встали и зааплодировали.

У Жасмин на глаза навернулись слезы. Она крепко обняла Реми и сказала:

— Решение принято единогласно. Добро пожаловать домой!

Тут Реми и его близких окружили члены правления, пожимая руки и поздравляя.

Не в силах больше это выносить, Жасмин прошептала Реми:

— Вы не возражаете, если я ненадолго вас покину? Вы в надежных руках. Встретимся с вами позже.

— Куда вы?

— Мне нужно повидаться с человеком, благодаря которому все это стало возможным. — И она, словно на крыльях, выпорхнула из зала заседания.

Уже в машине она позвонила родителям и рассказала радостные новости: «Все, что я хотела сделать для дедушки, у меня получилось. Скоро я вернусь домой навсегда. Вы даже не представляете, как я люблю вас обоих!»

Шарьеру сложно было сосредоточиться. Уже неделю он не видел Жасмин и все это время словно пребывал в аду. Сегодня должно было состояться заседание правления компании Ферье. Люк кинул взгляд на часы. Уже пятнадцать тридцать. Было ясно, что он не удержится и позвонит Жасмин, хотя зарекался этого не делать.

Ему оставалось провести еще одни переговоры по конференц-связи с руководителем одного из филиалов банка, но Шарьер не мог заставить себя думать сейчас о делах.

— Тома? Переговори за меня с Эмилем Роше и сообщи ему, что мы побеседуем с ним завтра. А сейчас я уезжаю домой. — Он поднялся из-за стола.

— Вы не можете сейчас уехать.

— Почему?

— Кое-кто ожидает вас в приемной.

— Передай, что мне очень жаль, но этот визит придется перенести на другой день.

— Не думаю, что вы захотите так поступить. К тому же она уже идет сюда.

Дверь открылась, и на пороге появилась Жасмин.

— Люк?

Она влетела в его кабинет, остановилась в нескольких футах от письменного стола и воскликнула с сияющими, словно сапфиры, глазами:

— Сработало! Все получилось! Реми единогласно избран новым гендиректором. И все это благодаря тебе! Мы можем поехать куда-нибудь поговорить наедине? Я хочу поблагодарить тебя. Ты сейчас свободен?

Люк взглянул в ее сияющее счастьем лицо, подумав, что она, сама того не заметив, перешла на «ты». Тем лучше.

— А как ты думаешь? Мы сейчас отправимся в небольшую лодочную прогулку, и ты мне все расскажешь. А за твоей машиной мы заедем позже.

Он вывел Жасмин через черный ход и усадил в свой автомобиль. Его прогулочный катер был пришвартован в плавучем доке всего в двух милях отсюда. Через несколько минут они уже были на месте. Оставив машину на парковке, Шарьер провел Жасмин к своему катеру.

Надев на спутницу спасательный жилет, Люк снял пиджак и галстук, закатал рукава рубашки, отдал швартовы и завел мотор. Выведя катер за буйки, он поплыл прочь от берега.

Люк чувствовал, как его с неодолимой силой влечет к этой женщине. И ее, наверное, тянет к нему — ведь она лично пришла рассказать ему новости, а могла ведь просто позвонить. Сейчас не хотелось думать о ее отъезде из Франции. Ведь Жасмин здесь, на его катере, а остальное неважно. Ни к чему думать о завтрашнем дне. Эти минуты принадлежат им.

Когда берег скрылся из вида, Люк заглушил мотор и обратился к Жасмин:

— Пойдем сядем вместе на корме.

Она уселась на сиденье, подвернув под себя ногу, он устроился рядом, положив руку на спинку сиденья.

— Я хочу знать, как прошло собрание. С самого начала и во всех подробностях.

Жасмин откинула с лица прядь волос и начала рассказ:

— Как я уже сказала, без твоей помощи ничего бы не получилось. Я привела с собой Реми. Адвокат прочитал закрытую часть завещания моего деда, в котором тот отдавал должное Реми — человеку, которого любил, как брата. Все было изложено такими трогательными словами, что у всех в зале навернулись слезы. — У нее самой глаза сейчас блестели от слез. — Никто никогда не сделал для Реми больше, чем ты. Мою благодарность не выразить словами, но я все же попробую.

Она наклонилась ближе, поцеловала собеседника в щеку и воскликнула:

— Спасибо, спасибо, спасибо!

Люк больше не мог сдерживать свое желание. Целых семь дней он был вдали от любимой! Ему просто необходимо снова ощутить губы Жасмин на своих губах, и он заглушил ее слова поцелуем. Спешить некуда. Каждый следующий поцелуй становился все продолжительнее.

У Люка были и другие женщины, но ни с одной он не ощущал такого всепоглощающего счастья. Обхватив лицо Жасмин ладонями, он начал осыпать его поцелуями.

— Ты невероятно прекрасна. Уверен, ты слышала эти слова всю жизнь. Но я разглядел, в чем секрет твоей красоты. Он — в твоей душе. Даже не знал, что такие люди бывают на свете.

Он снова начал с жадностью ее целовать.

— Я могу сказать то же самое о тебе, — ответила Жасмин, — потому что ты поверил в меня.

Поцелуи Люка стали еще глубже, но он не мог прижать ее к себе — мешал спасательный жилет.

— Я хочу подплыть вон к той бухточке, чтобы нам не мешали волны, расходящиеся от других судов. Сиди тут. Обещаешь?

— Обещаю. Да и куда я отсюда денусь?

Шарьер подплыл к небольшому пляжу, выключил мотор, и катер скользнул корпусом на песок. С колотящимся сердцем Люк повернулся к своей пассажирке.

— Давай снимем эту штуку, чтобы я смог как следует тебя обнять.

Не успел он помочь, как Жасмин уже стащила с себя спасательный жилет, бросила его на палубу и, улыбнувшись краешком рта, сказала:

— А теперь я собираюсь выяснить, насколько трудно было бы мне спасать тебя, потерявшего сознание после того, как твой арендованный катер врезался в акулу.

Люк притянул ее к себе. Наконец-то их не разделяло пространство!

Глаза Жасмин тонули в его глазах.

— Ты настоящий мужчина, Люк Шарьер. И к тому же превосходный! Я глаз от тебя не могу отвести. Слава богу, ты не разбился в авиакатастрофе, — ее голос дрогнул, — иначе мы бы никогда не встретились, и я бы не чувствовала себя сегодня самой счастливой женщиной на свете.

— Я знаю, что для тебя значило добиться того займа для Реми.