Книга Точка возврата - Сергей Чичин

Когда вопрос будет решен, они мне, пожалуй, уже и не понадобятся.

– Хоть пулемет пока верни! Если бы я знал, что винтовок не найду, хрен бы отдал.

– И не проси. Я же не из вредности! Такие нынешние правила военного положения, меня с должности снимут, если кто-нибудь в Комиссию стукнет, и пойдем вместе на принудительные работы. Могу из арсенала штурмовую винтовку выдать, как обещал. Могу, ладно уж, одну из этих, со спецназначения от сердца оторвать. Надо оно тебе? Своего плеча не жалко?

Нет, своего не жалко, тем более что я не для себя, я все продумываю, чем наш рыжий БТР оснастить. Свинтил бы крупнокалиберный пулемет с армейского хамви, но вишь ты какое дело – все равно же отберут.

– Можешь мою взять, – Айрин пихнула винтовку, прислоненную рядом к стеночке. У нее Г36, укороченная и с куцапым полуторным оптическим прицелом, пережившим даже Отстойник. Совсем неплохая игрушка… но, если готовиться к худшему, именно что игрушка. – Я отсюда пока что никуда двигаться не собираюсь.

– Или мою, – поддержал Чарли бездумно.

– А вот твою и возьму. На всякий случай. Давай патроны.

Я забрал у Барнета фалку, распихал два запасных магазина по брючным карманам и, напоследок посмотрев на Денниса взором, должным означать немой укор, направился на выход. Прямо передо мной дверь распахнулась, и в нее протиснулась пухленькая девица с обильной гривой криво подстриженных разноцветных волос и большущим, аппетитно пахнущим сдобой пакетом в охапке. Первая приятная встреча за долгое время. И девчонка тоже ничего.

– Булочки? – спросилось как-то само собой.

– Круассаны, – так же машинально пискнула в ответ девица. Симпатичная такая, с ресницами и прочим одобряемым мною инвентарем, включая сильно близорукие голубые глаза. Плохое зрение встречных не порок, особенно когда ты так выглядишь, что нормально видящий человек инстинктивно шарахается. Даже причудливая окраска волос, от темнющего у корней через полный радужный спектр до подозрительно розового на концах, впечатления не испортила. Впрочем, целый пакет круассанов хоть кого симпатичным сделает.

– Пойдет.

Я сцапал пакет, который носительница отдала безропотно, и хлопнул за собой дверью. За ней раздались запоздалые звуки возмущения, но как бы не так. Запоздало сообразил, что хватать надо было не пакет, а всю девицу, но не возвращаться же теперь, испортив всякое впечатление. Вот вам, блин, виндикация. Будете знать, как мое наследство разбазаривать.

4

Приступ брюзжания сразу ON.

К тому моменту, как я добрался до места, где наш отряд разделился, солнце высунулось из-за озера примерно наполовину. Хоть эта славная традиция осталась без изменений. Но вот света с собой наше бессменное светило притащило отнюдь не полную норму – словно бы где-то между ним и многострадальной нашей планеткой вставили гигантский фотохромный фильтр. Видно-то оно видно, и желания включить фары не появилось, и все же мозг упорно отказывался принять существующую картинку как данность. Один-единственный раз я видел подобное – когда мы однажды ввязались в довольно неуклюжую перестрелку в самый разгар солнечного затмения. Позорище вышло еще то. Цели из-за ухудшившейся видимости воспринимались как находящиеся гораздо дальше, чем на самом деле, и в результате на протяжении пары минут две группы сосредоточенных идиотов посылали пули над головами друг друга. После чего в полном взаимном согласии оставили это неблагодарное дело и разбежались, безмолвно договорившись больше никогда не встречаться и не вспоминать об этом позорном казусе. Но сейчас это может оказаться (и, скорее всего, окажется) одним из необратимых последствий нашего долгожданного апокалипсиса. Ой, как нехорошо-то. Если только не окажется, что это дефект, свойственный конкретно рассвету (видывал в разных краях и такие странности), как бы не пришлось по-новой учиться стрелять.

От мрачных мыслей отвлекал одуряющий запах свежей выпечки. За всей этой суетой уже и забыл, когда ел нормально. Не утерпел до воссоединения, выудил круассан – большой, мягкий, еще горячий. Пекарня тут всегда была, но не помню, чтобы выдавала такие вкусности, а то бы я сюда приезжал почаще. Дома у нас с этим уныло, тем более что я обычно сплю до тех пор, пока свежая утренняя выпечка не зачерствеет, а Мик упорно предпочитает вкусному странное. Откусил сразу половину. Ух ты, еще и с шоколадной пастой внутри. Вот и зрелая мысль – если с намеченной деятельностью не заладится, буду подсиживать Денниса и баллотироваться в коменданты. Леность моя велика, но если ему каждое утро такой пакет доставляют, я как-нибудь ее пересилю. Наведу порядок, пресеку расхищения, развешаю на столбах тех, кто мусорит. Соберу себе личную гвардию из девиц приятной наружности, введу голые вторники. Халявщиков из сообщества повыгоню либо заставлю заниматься общественно полезным трудом – например, возводить заборы, обтягивать их колючей проволокой и подводить к ним электричество. Кто совсем безрукий, будет заряжать аккумуляторы, накручивая педали динамо-машины. Хотя Британская Колумбия, где по словам Гламберга обосновались силы вторжения, довольно далеко отсюда, но не стоит недооценивать стремительность выпускников Шао-Линя. Кроме того, как подсказывает практика, в объятом войной государстве внешний враг – далеко не самый опасный. Пока в стране хватает ресурсов на поддержание стабильности, она сохраняет цивилизованный облик и даже признаки благополучия, но как только расходы на ведение боевых действий поглотят открытые резервы и начнут выжирать в бюджете дыры, начиная, само собой, с программ социальной направленности, стратегически наименее ценных… В любом случае, забор под напряжением никогда еще не вредил. Вот превратится поток подлежащих обустройству культурных беженцев в неудержимый вал оголодавших и озлобленных люмпенов – тут-то он и пригодится.

Приступ брюзжания на какое-то время OFF.

Кажется, как раз доехал, где-то здесь мы с компанией разбежались. Вон с того холма я разглядывал проезжающую колонну… забыл спросить Гламберга, что это за ребята тут по ночам катаются. Да много всего спросить забыл, или не успел, или даже не додумался. Слишком много удивительного появилось в мире, чтобы быстро ориентироваться.

Пикап я приткнул к обочине и для начала постучал по клаксону, вспугнув ревущим гудком стаю птичек из ближайшего леса. Посидел, подождал. Покидать машину решительно не хотелось. Это у других все как у людей, а у меня и тут сопрут, даром что глухомань. Нет людей – угонят йети, пришельцы из Отстойника, чрезвычайно развившиеся местные бобры и еноты… Тем более барахла полный багажник – не ахти какого ценного, но больше-то и нет ничего, и неизвестно, будет ли. Вот не могли эти трое сесть на пенек в двух шагах от дороги!

Видимо, не могли. Надо было это специально оговаривать – мол, шаг в сторону считается попыткой к бегству, прыжок на месте провокацией. Ищи их теперь.

Двигатель пришлось выключить. Найду я этих путешественников, никуда не денутся, а если пикап опять не захочет заводиться – будут его толкать хоть бы и до самого поселка. Из багажника забрал рюкзачок средних размеров, затолкал в него набранную для контингента одежду и вожделенный пакет с круассанами. Пришлось проявить чудеса выдержки, чтобы все самому не схомячить. Дробовик тащить поленился, оставил в кабине, а вот винтовку взял, откинул приклад, проверил патрон в патроннике и закинул за плечо.