Книга Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом - Эми Ньюмарк

«Энни, – ответила она, понимая, о чем я думаю, – мы не знаем, что ждет нас завтра. Мы не знаем, настанет ли завтра вообще. Так что я решила жить сегодняшним днем. Поэтому я и фотографирую. Поэтому я и приехала к тебе. Поэтому я все еще здесь».

Я посмотрела за окно. Теперь я все поняла. Я долго была упрямой и глупой, но все же сумела понять самое важное. А я-то еще считала себя сильной!

Она приедет ко мне снова – в этом я не сомневаюсь. А пока у меня есть ее цветы – в полном цвете. Вообще-то они всегда у меня были, но именно Анна помогла мне их разглядеть.

Энни Манникс

Своевременный урок

Можно сказать, мы живем лишь в те моменты, когда сердцем осознаем свое богатство.

Торнтон Уайлдер

– Парню всего восемнадцать. Упал на баскетбольной площадке. СВАС. От этого погибают многие молодые атлеты.

Нашему третьему сыну Малику жизнь редко подсовывала лимоны.

– Что такое СВАС?

– Синдром внезапной аритмической смерти.

Услышав слова актера «Морской полиции», я подпрыгнула на диване и уронила на пол кроссворд из «Нью-Йорк таймс». Высвободившись из-под тяжелых лап нашего лабрадора Йоши, я подошла к компьютеру и ввела в строке поиска аббревиатуру СВАС.

Я начала читать исследования, посвященные этому синдрому, который характеризуется сбоем проводящей системы сердца. Вероятно, именно это и оборвало жизнь нашего сына-подростка семнадцатью годами ранее. Может, если бы Джош родился позже, его бы удалось спасти. Теперь СВАС не всегда приводит к внезапной смерти, но это генетическое заболевание, поэтому нужно было проверить всех близких родственников.

Мы с Джеффом всегда радовались, что наш третий ребенок, Малик, родившийся на восемнадцать лет позже первого, имел твердую почву под ногами. Жизнь редко подсовывала ему лимоны.

Но для нашего среднего сына Майлза все складывалось совсем иначе. Он лишился старшего брата, когда ему было всего восемь, и это отбросило тень на все его детство. Майлзу слишком рано пришлось столкнуться со смертью. Теперь, в двадцать семь, он и сам был отцом.

Я позвонила ему и предложила провериться на СВАС.

– Мам, мне всего пару месяцев назад делали ЭКГ из-за ушибов на ребрах. Никаких проблем не нашли. Ты волнуешься? Мне тоже стоит волноваться? За Мику?

Майлз не планировал заводить ребенка. Он принес нам с отцом снимок ультразвукового исследования, тем самым объявляя, что станет отцом. Он был счастлив. И испуган.

– Мам, чему быть…

– Того можно миновать. Взгляни на себя, взгляни на Малика.

После смерти Джоша нас с Джеффом не так-то легко было рассердить: царапины на машинах, проблемы с деньгами, подростковый пирсинг – почти все, что не было связано с угрозой жизни, нас не пугало.

* * *

Теперь мы повезли Малика провериться на СВАС. Врач и сестра вошли в маленькую смотровую, где сидела вся наша семья. Доктор взглянул на Малика, который даже сидя был выше него, и начал задавать вопросы. Были ли проблемы с глазами? Сколиоз? Шумы в сердце? Я знала, к чему он клонит, потому что уже встречала такой набор симптомов в Интернете. Синдром Марфана.

– Слушайте, доктор, я, конечно, не кардиолог, но много читала о синдроме Марфана. Малик не подходит по всем критериям, – взволнованно произнося это, я уже чувствовала, что врач не принимает меня всерьез.

– Какой у тебя рост?

В пятнадцать лет Малик уже был под два метра ростом. Кардиолог приложил мембрану фонендоскопа к его груди. И изменился в лице. Он долго слушал сердцебиение, а затем предложил послушать сестре.

Черт, мне все это было знакомо. Я часто видела такие лица, когда мы приходили в больницу с Джошем. Я взглянула на Джеффа. Казалось, его лицо лишилось мускулов и мгновенно осунулось – он тоже заметил неладное.

Доктор снова послушал сердце Малика:

– Я точно слышу шум.

Худое, словно высеченное из камня лицо Малика не выдавало никакой тревоги.

– Думаю, у этого юноши синдром Марфана.

Малик посмотрел на нас, затем на врача:

– Что это такое?

– Это синдром, который предполагает серьезные проблемы с сердцем. Молодой человек, с этой минуты вам нельзя заниматься спортом.

Захлопывалась дверь в ту жизнь, которую Малик спланировал, в то будущее, которое он для себя видел.

В глазах Малика отразился шок, по его щекам потекли слезы. Мир уходил у него из-под ног. Захлопывалась дверь в ту жизнь, которую он спланировал, в то будущее, которое он для себя видел. Малик с четырех лет был футбольным вратарем.

Майлз подошел к брату, приобнял и прошептал что-то ему на ухо. Время остановилось. Я смотрела на сыновей. В этот момент они стали ближе, а их разница в возрасте словно бы сократилась.

Этот врач явно не слишком умело обращался с больными, и я решила вмешаться. Мой голос оказался достаточно строгим, чтобы муж поморщился, а Майлз улыбнулся.

– Какие еще процедуры нужны, чтобы подтвердить диагноз, и когда мы можем на них рассчитывать?

Казалось, кардиолога поразил мой тон и напор. Многие годы общения с врачами научили меня при необходимости стоять на своем.

– ЭКГ мы можем сделать и здесь. На эхокардиографию придется ехать в больницу.

Малик взял себя в руки и перестал плакать.

В смотровую привезли аппарат. Мы с Джеффом вздохнули с облегчением, когда на изогнутых линиях ЭКГ не появилось длинных QT-интервалов, которые считаются признаком СВАС.

Мой график позволял мне сразу отвезти Малика в больницу на эхокардиографию. Пока мы шли к машине, я обняла его. Сын всегда обнимал меня в ответ – и никогда не отлынивал, – но на этот раз он сжал меня гораздо крепче обычного и долго не отпускал.

– Ты как, милый? У тебя есть вопросы?

У него на глаза снова навернулись слезы:

– Он говорит, что у меня, возможно, та же болезнь, которая убила Джоша?

– Да, но Джош умер очень давно. С тех пор многое изменилось. Теперь болезнь Джоша лечится.

– Мам, я никогда еще так не любил футбол, как в эту минуту. Если у меня действительно проблемы с сердцем, можно ли провести операцию, чтобы я снова смог играть?

– Думаю да.

– Тогда пусть оперируют поскорее, я не хочу пропускать сезон.

Услышав это, я впервые в тот день заплакала, потому что без слез в такие моменты не обойтись. За несколько минут Малик расставил приоритеты. Он нисколько не сомневался, что хочет продолжить жизнь, которую раньше принимал как должное.

– Мам, со мной все будет в порядке?