Книга Великая Отечественная. Хотели ли русские войны? - Марк Солонин

Это все были робкие шаги, вызванные боязнью «спровоцировать» Гитлера, который уже давно был готов к нападению на Советский Союз. Сталин по-прежнему решительно пресекал все инициативы на местах. Так, в начале июня военный совет Киевского особого военного округа по предложению генерал-полковника М. П. Кирпоноса принял верное решение о выводе части сил постоянных гарнизонов укрепрайонов в предполье с целью приведения в боевую готовность построенных там деревоземляных огневых точек. Об этом приказе начальник пограничных войск НКВД Украины Т. А. Строкач донес наркому внутренних дел Л. П. Берии, который немедленно передал полученную информацию И. В. Сталину. В результате Жукову и Тимошенко был учинен настоящий разнос и запрещено производить какие-либо выдвижения войск на передовые рубежи без личного указания Сталина. Начальник Генштаба был вынужден телеграфировать Кирпоносу: «Донесите для доклада народному комиссару обороны, на каком основании части укрепленных районов КОВО получили приказ занять предполье. Такие действия могут немедленно спровоцировать немцев на вооруженное столкновение и чреваты всякими последствиями. Такое распоряжение немедленно отмените и донесите, кто конкретно дал такое самочинное распоряжение». На следующий день Жуков предписал всем командующим западными приграничными военными округами «полосу предполья без особого на то приказания полевыми и УР-овскими частями не занимать, а охрану сооружений предполья организовать службой часовых и патрулированием»[59]. Командующие войсками приграничных военных округов по указанию Сталина были вызваны в Москву, где получили от наркома обороны и начальника Генштаба строжайшие указания о бдительности и недопущении поводов для провокации вермахта на вооруженное столкновение с советскими войсками.

Сталин, как мы уже убедились, не всегда доверял донесениям разведки. Но в ряде случаев он относился к ним более внимательно. Так, полученные 12 июня сведения из Берлина настолько встревожили его, что начальник Генштаба смог направить в тот же день директиву командующим войсками приграничных военных округов с указанием с 12 по 15 июня вывести дивизии, расположенные в глубине, ближе к государственной границе. Командующий Киевским особым военным округом приказал стрелковым дивизиям, расположенным в глубине, начать выдвижение в 20 часов 18 июня в полном составе, но без мобилизационных запасов. В Западном особом военном округе командиры стрелковых корпусов и дивизий получили устные распоряжения на выдвижение из глубины ближе к границе.

13 июня Жуков и Тимошенко попросили разрешения у Сталина привести войска приграничных военных округов в полную боевую готовность и развернуть первые эшелоны по плану прикрытия. Проведение в жизнь этого решения позволяло в определенной степени дать шанс войскам встретить противника, как говорится, во всеоружии. Но Сталин обещал подумать.

Почему же Сталин не верил в возможность нападения Германии? Во-первых, внешняя и военная разведки, если судить из опубликованных сведений, сообщали несколько различных сроков нападения, которые (кроме 22 июня) не сбылись. Во-вторых, сыграла свою роль кампания по дезинформации советского руководства. В Германии распространялись слухи: Сталин приедет в Берлин, шьют уже красные флаги для встречи, предстоит скорое вторжение в Англию. 13 июня в газете «Фелькишер беобахтер» была напечатана статья имперского министра пропаганды Й. Геббельса под названием «Крит как пример», которая должна была создать впечатление о том, что высадка немецких парашютистов на Крит является репетицией атаки на Великобританию. Газета была сразу же конфискована. Геббельс 14 июня отмечал в своем дневнике: «Английское радио уже заявило, что наши выступления против России — пустой блеф, за которым скрывается наша подготовка к вторжению (на Британские острова. — Авт.). Такова и была главная цель. В мировых новостях царит полнейшая неразбериха»[60].

В тот день, когда Геббельс радовался тому, что дезинформация советского руководства сыграла свою роль, в «Правде» было опубликовано сообщение ТАСС. В нем объявлялось, что все слухи о намерении Германии порвать пакт о ненападении и совершить нападение на Советский Союз лишены основания. К великому сожалению, оно только дезориентировало командиров Красной армии и притупляло их бдительность. Все эти просчеты в оценке международной обстановке и заигрывание с нацистской Германией роковым образом обернулись против Советского Союза. Оценивая этот документ, А. М. Василевский писал: «Сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года является, с одной стороны, военно-политическим зондажем, который со всей очевидностью показал, что Германия держит курс на войну против СССР и угроза войны приближается. Это вытекало из гробового молчания фашистских главарей на запрос, обращенный к ним Советским правительством. С другой стороны, это заявление показывало стремление нашего правительства использовать всякую возможность, чтобы оттянуть начало войны, выиграть время для подготовки наших Вооруженных Сил к отражению агрессии. Таким образом, полагаю правильным считать, что сообщение ТАСС от 14 июня 1941 года является свидетельством заботы партии и правительства о безопасности нашей страны и о ее жизненных интересах. О том, что это сообщение является внешнеполитической акцией, говорит продолжавшееся осуществление организационно-мобилизационных мероприятий, переброска на запад войсковых соединений, перевод ряда предприятий на выполнение военных заказов и т. д. У нас, работников Генерального штаба, как, естественно, и у других советских людей, сообщение ТАСС поначалу вызвало некоторое удивление. Но поскольку за ним не последовало никаких принципиально новых директивных указаний, стало ясно, что оно не относится ни к Вооруженным Силам, ни к стране в целом»[61].

Однако времени на то, чтобы подготовиться к отражению возможной агрессии, уже не было. Последующие шаги высшего военного руководства Красной армии не могли предотвратить надвигающуюся над приграничными военными округами катастрофу. Так, с середины июня в некоторых соединениях были выданы боеприпасы, отменены отпуска личному составу, началось строительство командных пунктов. В войсках велась отработка «Плана-инструкции по подъему войск по боевой тревоге». По настоятельной просьбе военного совета Одесского военного округа личным распоряжением начальника Генерального штаба от 14 июня округу согласно мобплану разрешалось «выделить армейское управление и 21.6.1941 г вывести его в Тирасполь», то есть перевести управление 9-й армии на полевой командный пункт. Одновременно приказывалось окружное управление во главе с заместителем командующего округом генералом Н. Е. Чибисовым оставить в Одессе для руководства войсками, расположенными в Крыму. В этот же день подобное указание получил командующий Киевским особым военным округом: ему было приказано управление Юго-Западного фронта вывести в Винницу к 25 июня[62].