Книга Любовь без рецепта, или История Нади Шараповой, родившейся под знаком Девы - Елена Ларина

Еще бы не помнить, Ленка постоянно меня «земным компасом» называет. Но смеяться я не собиралась.

— Так вот, я с самого детства был почему-то уверен, что мою… — он осторожно провел пальцем по моему плечу, — мою любимую будут звать именно так, и никак иначе. И никогда не мог понять, откуда такая уверенность…

Я перестала дышать.

— А вот сегодня понял, — закончил Игорь.

Обнявшись, мы долго лежали молча. Слова были нам не нужны.

— Я намереваюсь использовать тебя в своих целях, — вдруг сообщил Игорь, чуть отстраняясь.

— А разве… разве ты уже этого не сделал?

Он долго смотрел на меня, я словно купалась в его темном ласковом взгляде.

— Я не о сексе! — глаза Игоря смеялись, но тон изменился. — Нам нужно поговорить о серьезных вещах, поэтому слушай, пожалуйста, внимательно.

Я сморгнула, понемногу начиная привыкать к его манере внезапно переходить от нежностей к делам. Я лежала на кровати в помятом платье и в чулках и чувствовала себя героиней шпионского боевика, у которой личная жизнь настолько переплетена с профессиональной, что и не различишь, где работа, а где — секс.

— Я помню, — медленно сказала я, — что должна раздобыть какие-то секреты Борицкого, чтобы ты смог воцариться в «Аяксе».

— Да, но я хочу, чтобы ты поняла — это все очень серьезно. Мне кажется странным то, что происходит, — быстро заговорил Меркулов. — До недавнего времени шеф считал научную деятельность центра второстепенной, хотя и ссылался на нее при каждом удобном случае. От лабораторных исследований и в самом деле до сих пор было немного проку. В основном мы занимались тестированием новых лекарств совместно с немцами, да еще какими-то малозначительными разработками. Про СПИД я говорил, проект совершенно бесперспективный…

Я буду «своей среди чужих».

— …Зато сейчас господин Борицкий приватизировал львиную долю формально вверенных мне лабораторий и что-то там химичит тайком, — снова взметнулся огонь зажигалки, на мгновение я прикрыла глаза. — Вернее — его ребята, сам он появляется у нас редко. Поэтому я считаю, что в интересах нашего общего дела необходимо узнать, во что он там влез, пока еще не поздно.

А «партийная кличка» моя будет: Надя Шарп, от английского sharp, что значит проницательный, крутой, хитрый, энергичный.

— Полагаешь, он может подставить центр? — удивилась я.

— Пойми меня правильно — врач он неплохой, но как руководитель недальновиден и непрактичен, — Игорь потушил очередную сигарету, подвинулся ближе и погладил по волосам. — И вообще, оказался на своем месте случайно. У нас в России как — работаешь по врачебной специальности долгие годы, глядишь, и шанс подворачивается возглавить целую клинику! В Америке, например, главврач должен еще быть управляющим, там этому специально обучают!

— Ты там был?

— В Америке? — удивился Меркулов. — Был. Два года тому назад.

— А кока-колу пил?

Он сначала непонимающе нахмурился, а потом рассмеялся и чмокнул меня в ухо.

В ГОСТЯХ У СКАЗКИ

Утро. Я с трудом разлепила глаза. Сегодня у меня выходной. Давненько Надя Шарапова не просыпалась в чужой постели. А сексом на балконе вообще никогда в жизни не занималась — кому рассказать, не поверят. Мне и самой прошедший вечер казался безумием, но какое волшебное и внезапное это было безумие…

Огляделась, потом прислушалась — судя по всему, хозяина дома не было. Не стал меня будить и ушел на работу.

Я складывала белье, когда заметила приклеенную над кроватью бумажку. «Любимая, я на работе. Еды, к сожалению, нет. Чувствуй себя как дома. Твой Игорь».

Я улыбнулась. Еды нет — не беда, без нее человек может существовать очень долго. В Новгороде у меня была подружка, Валя Панова, так вот у нее мама, будучи уже на пятом десятке, голодала двадцать один день! И утверждала, что чувствовала себя превосходно. Я думаю, главное — понимание и уважение друг к другу.

Не спеша я отправилась на кухню и провела инвентаризацию бытовых принадлежностей. Подмела и вымыла пол, протерла пыль. На чистоте я зациклена и, если не прибрано, комфорта не испытываю. Кухня у Игоря добротная, темного дерева, а поверхности — под мрамор, гладкие и блестящие, так что убираться было — одно удовольствие.

Нашла банку растворимого кофе с симпатичным дядькой на этикетке. Кофе оказался очень вкусный, никогда такого не пробовала. Дядька дружелюбно улыбался, словно хотел сказать: «Подожди, подруга, то ли еще будет!»

Посидела немного в тишине и покое, потом наполнила огромную розовую ванну и нашла в шкафчике стопку чистых полотенец. Стиральной машины я не обнаружила, как же Игорь стирает? Неужели вручную? Я представила себе Меркулова, полощущего белье в тазике, и рассмеялась. Нет, вероятно, он просто выкидывает грязное белье и покупает в магазине новое. На него это было бы очень похоже.

Перед тем, как забраться в воду, попрыгала в чем мать родила перед зеркалом — просто так, для поднятия тонуса.

Нашла на полочке травяной шампунь с экстрактом из корней репейника и с удовольствием вымыла голову. Вытянувшись в ванне, словно Афродита, я наслаждалась моментом. В тетушкиной квартире мне никогда не приходило в голову лечь в ржавую с ободранной эмалью ванну, да я бы в нее и не поместилась, хоть рост у меня небольшой. А в этом небольшом бассейне запросто можно мыться вдвоем… Тетушка, как я могла про нее забыть!

Наскоро вытершись, я выбежала из ванной и нашла трубку. Сначала позвонила Галке.

— Привет! Ты где и что с тобой? — тараторила подруга. — Твоя тетка сегодня гуляла с собакой — я на нее наткнулась, когда шла за жратвой. На тетку, а не на собаку! Та просто не в себе, из-за того, что ты дома не ночевала. Боится, что тебя изнасиловали и убили. Я не стала ей ничего рассказывать про твоего друга, да она и не собиралась ничего слушать — только ахала и причитала!

Ох, схватилась я за голову. Глубоко вздохнула, как на экзамене перед тем, как тянуть билет, и набрала знакомый номер.

— Девочка, Надя, где же ты? — тетушка чуть не плакала.

Я терпеливо приняла на свою глупую голову шквал упреков и нотаций. На кого я собралась оставить ее и бедного Макса? Я жива? На меня никто не напал? И даже не ограбил? Тетя Валя, как и вся моя семья (за исключением Миши), все еще считает меня глупым ребенком, за которым нужен глаз да глаз.

Похоже, тетушка немного ревнует — то же самое было, когда я вышла замуж за Николая. Но тогда я, по крайней мере, была где-то рядом — в соседнем квартале, а теперь она, конечно, всполошилась. Распрощавшись с ней и кое-как успокоив, я положила трубку. Чем бы заняться?

Телефон затрезвонил, вырвав меня из раздумий.

— Игоря Павловича можно? — попросил хриплый мужской голос.

— Его сейчас нет, — сказала я. — Что передать?