Книга Хаос. Отступление? - Хью Хауи

Агнес не сомневалась: Ривз был все еще во плоти – воздушные фильтры камеры были особенно чувствительны ко всякого рода изменениям, и сдвиги в соотношении кислорода и прочих составляющих непременно сообщили бы о том, что трансформация осуществилась. Обычно признаки начала трансформации становились очевидными за несколько часов, а то и дней до самого события, и объект мог быть уничтожен до того, как это случится. Обычно.

– При(– - -)вет, док(– - -)тор.

Агнес посмотрела наверх и увидела тощего нагого заключенного, ползущего по потолку и улыбающегося ей беззубым ртом.

– Немедленно спуститься! – резким голосом приказала Агнес.

Ривз еще шире улыбнулся, обнажив темнеющие десны. Персонал был вынужден удалить ему зубы вскоре после того, как его заточили, – в момент крайнего отчаяния Ривз попытался прокусить кожу и добыть кровь, чтобы ей рисовать. После этого все – зубы, волосы, ногти – все, что могло быть использовано для творчества, у Ривза и прочих заточенных Сенситивов было удалено; в их кишечнике и гениталиях были образованы кровяные сгустки и иные средства блокировки, с тем чтобы предотвратить возможность использования экскрементов и семени в целях удовлетворения творческих склонностей. В качестве сомнительной компенсации в кишечник и слюнные железы заключенных вставляли импланты, которые перерабатывали и возвращали в организм до семидесяти процентов их выделений и слюны. Чтобы поддерживать свое существование, Сенситивам нужно было всего несколько грамм белка в месяц.

– Э(– - -)ти с(– - -)тены чудесны!

Предплечья и ноги Ривза были предельно напряжены – он держался ими за потолок из мягких сотов, находясь таким образом в подвешенном состоянии.

– Я мо(– - -)гу про(– - -)никнуть в них ру(– - -)ками, но они не мо(– - -)гут остать(– - -)ся в та(– - -)ком же сос(– - -)тоянии, – продолжал Ривз. – Сра(– - -)зу же воз(-)вращаются в ис(– - -)ходное, как буд(– - -)то я их не тро(– - -)гал.

Он улыбнулся еще шире, и под его натянутой кожей отчетливо проступил контур горла.

Агнес провела диагностику систем безопасности. Блок ЭККО вызывал у Ривза заикание и разрушал ритмические паттерны его речи. Этот блок был имплантирован всем Сенситивам, после того как блок МОНО показал свою неэффективность: два месяца назад заключенный 84-Джи продекламировал весьма убого составленную хайку, превратив Центральный коридор в пар и убив себя, интервьюера и нескольких заключенных. После этого происшествия многие из ведущих нейротехнологов предложили полностью удалять Сенситивам голосовые связки, но это предложение было отвергнуто Агнес и прочими членами Головного исполнительного совета – исследования показали, что безголосые Сенситивы вырабатывали в себе способности к телепатии гораздо быстрее, чем те, кто мог говорить. Телепатия же, в свою очередь, ускоряла процесс трансформации и, что еще хуже, позволяла распространять деструктивные идеи без использования языка.

– Спускайтесь, Ривз!

Имя заключенного липло к ее губам как грязь. Агнес предпочла бы цифровое обозначение, но Сенситивы были психологически не способны отождествлять себя с цифрами, а потому к ним обращались по именам, которые были им даны до акта творения.

– Это последнее предупреждение, – сказала Агнес.

Ривз оторвал ноги от потолка и, зависнув, стал раскачиваться взад и вперед, не обращая на нее никакого внимания.

– Ривз! У этой камеры стены живые, и они очень голодны. Спускайтесь, или они вас поглотят.

Ривз издал испуганный крик и упал. Его обнаженное тело скорчилось на полу горой конечностей. Постанывая, он поднялся на ноги, подпрыгивая то на одной ноге, то на другой, словно старался как можно меньше прикасаться к поверхности пола.

– Про(– - -)стите, я про(– - -)сто хо(– - -)тел по-про(– - -)бовать как обезь(– - -)яна, – проговорил он испуганным извиняющимся голосом.

– Пол не съест вас, если вы сядете вон там, – указала Агнес на угол камеры. Ривз, отчаянно пытаясь найти безопасное место, прыгнул в указанное место и устроился на корточки, прижав колени к груди. Агнес просканировала его тело на наличие внешних повреждений и открытых ран.

Он был худ, даже по стандартам, применимым к Сенситивам. Из его впалой груди торчали ребра. Внутренние нормы содержания и условия карантина отвечали, соответственно, за отсутствие волос и мертвенно-бледный цвет его кожи. Агнес нахмурилась. Ривз постепенно терял в весе. В свою оперативную память она внесла пометку: инженеры должны проверить состояние его имплантов. Связала эту пометку с визуальным образом Ривза несколькими мерцающими штрихами.

Затем решительно произнесла:

– Кресло!

Пол рядом зашевелился, и вскоре платформа из мягких сотов медленно поднялась до уровня ее колен. Еще через несколько мгновений платформа превратилась в пористое кресло, и Агнес устроилась на нем, вздохнув с облегчением. Целый день она работала с заключенными и, несмотря на регулярные инъекции, к концу дня чувствовала себе страшно уставшей.

Забыв о своем страхе стен и пола, Ривз уставился на кресло.

– Мо(– - -)жете сде(– - -)лать еще что(– - -)нибудь?

Завороженный, он подполз к креслу и осторожно потрогал поверхность пальцем. Придавил. Отдернул палец и потом широко открытыми глазами смотрел, как поверхность принимает прежнюю форму.

Агнес вошла в свою аудиосистему и отредактировала устройство, провоцирующее заикание. Теперь она могла легко понимать Ривса, не отключая его блок ЭККО.

– Ну-ка, Ривз, скажите что-нибудь?

– Вы принесли ручку? – немедленно спросил он.

Он потерял всякий интерес к креслу и теперь с надеждой смотрел на Агнес.

Та слегка раздраженно покачала головой:

– Нет. Вся информация: история болезни, запись бесед, а также комментарии…

Она вызвала раздел «Правила и процедуры» на внутреннюю поверхность своих век, и голос ее стал монотонным – слова автоматически направлялись ей в рот.

– …занесены на специализированные нейроны в мозгу интервьюера. Ни интервьюеру, ни заключенному не разрешается использовать инструменты творения.

Она умолкла, увидев, что Ривз уполз в свой угол и свернулся калачиком, закрыв лицо руками.

– Так что никакие писчие инструменты не требуются, – закончила Агнес и, помолчав, продолжила: – Вы это знаете и все-таки продолжаете спрашивать. Вы знаете наши правила. Выздоровление пройдет гораздо легче, если вы просто усвоите то, что я вам говорю. Тесты показывают, что вы способны сделать это.

Ривз поднял голову. Сложив руки на груди и изобразив на физиономии такое же суровое, как у Агнес, выражение лица, показал ей язык. Агнес удержалась от комментариев – они бы только поощрили его к дальнейшим выходкам.

Она попробовала иную тактику:

– Ривз! Я пришла спросить вас о трансформации.

Тот пожал плечами: