Книга Елена Блаватская. Интервью из Шамбалы - Анна Бурдина

Копт еще много мог рассказать, но не всем это было интересно. Елена решила, что, когда закончится их путешествие по пустыне, она непременно посетит древние коптские монастыри и, главное, побольше узнает об их боге, Осирисе, и его женском отражении Изиде, что значило – богиня Дева-Матерь или олицетворенная природа.

Еще Елена поняла, что коптская культура – это удивительный сплав египетских, греческих и христианских мифов, имеющих одну и ту же основу, а также, как она выразилась позже: «…египетская концепция является самой многозначительной и величественной, так как включает в себя весь диапазон физической и метафизической мысли».

Каждый день и ночь, проведенные Еленой среди песков, были наполнены новыми впечатлениями. Ни разу до этого она не встречала такого удивительного мага, который каждый день поражал ее воображение чудесами. Маг разглядел в Елене способную ученицу. Они говорили на одном языке и кое-что из так называемых «чудес» Елена сумела повторить. Бедуины, хранители древних знаний, тоже демонстрировали необычные явления, которые не могли быть объяснены современной наукой. А поскольку эти явления существовали, отрицать наличие очевидного было по меньшей мере глупо. В конце пути караван привел путешественников в Тунис, где они сели на корабль и морем вернулись в Каир.

Через несколько дней Елена должна была встретиться в Александрии с отцом. Они давно об этом договорились. У отца, в связи с переводом на новое место службы, ожидался длительный отпуск, который он решил посвятить поездке в Египет и свиданию с дочерью. Елена тоже ждала встречи, но все еще в тайне души испытывала тревогу, что отец приедет с намерением найти ее и возвратить домой. Возвращаться она не хотела, но отца не боялась и надеялась, что в любом случае сможет с ним обо всем договориться, с каким бы намереньем он ни приехал.

Морская прогулка из Туниса в Египет не оставила приятных впечатлений. Сильная волновая качка, несколько ночей в отвратительной каюте, полной тараканов и других ползающих тварей, не доставили удовольствия. Графине и ее свите, по прибытию в Александрию, не терпелось скорее отправиться в отель, привести себя в порядок и выспаться. Елену здорово укачало. Всю дорогу она ощущала себя вывернутой наизнанку, проведя несколько ночей без сна. Настроение было отвратительное, поэтому она не чаяла, как сойти на берег и почувствовать под ногами твердую почву после корабельной болтанки. Завтра утром должен был прибыть отец, и ей необходимо было приготовиться к встрече.

В каирском порту небольшой инцидент еще больше испортил настроение путешественниц. В то время в городе существовало всего две приличных гостиницы, и их агенты, суетившиеся на причале, настойчиво предлагали свои услуги. Госпожа Киселева, которая считалась основным распорядителем маршрута и кредитов в их компании, заключила с одним из агентов нечто вроде устной сделки для отправки багажа и поселения в гостиницу. В это время Елена, все еще бледная и больная от перенесенной качки, сойдя на берег, прохаживалась туда-сюда по причалу в ожидании багажа. Ей было плохо, подташнивало, поэтому она держалась в стороне от графини и ее сыновей. Тут к ней подбежал мужчина и предложил довезти до гостиницы за очень умеренную плату. Елена кивнула и стала искать глазами графиню, чтобы сообщить ей об удачном найме транспорта. Однако когда к ним подкатил разбитый экипаж и путешественницы пожелали отправиться в отель – два носильщика вступили в ожесточенную битву за их багаж. Испугавшись, что сражающиеся стороны могут вовсе лишить их всего имущества, Елена позвала местные власти, чтобы те вмешались и разрешили спор. Выяснилось, что пока графиня договаривалась с одним из агентов, Елена, не подозревая об этом, наняла другого перевозчика. Поскольку Елена говорила по-арабски, имея в этом смысле некоторые преимущества, пришлось отправить багаж в отель, который выбрала она. Второй носильщик, оставшийся не у дел, не успокаивался. Чтобы замять скандал, пришлось заплатить ему небольшие «отступные» и уверить, что завтра приедет еще один господин, которого надо будет встретить.

Таким образом, дело кое-как уладилось, и назавтра Елена встречала отца с уже нанятым носильщиком и все тем же разбитым экипажем.

Увидев отца, Елена замахала рукой и побежала ему навстречу. Она бросилась к отцу на шею. Он тоже принялся ее обнимать, жал ее руки, смеялся судорожным, нервным смехом и, не сдержавшись, заплакал, испытывая необыкновенное счастье вновь подержать в руках свою «крошку Лоло». А «блудная дочь», покрывшись стыдливым румянцем, не могла скрыть дрожи волнения и радости вновь оказаться под отцовским крылом, которое всегда было для нее главной опорой.

Начались расспросы: как дедушка с бабушкой, сестры, знакомые. Отец сбивчиво рассказывал о том, что первое приходило в голову. Он отвечал односложно: «да», «хорошо», «здоровы», – и не мог налюбоваться на свою повзрослевшую дочь. Елена казалась ему пределом красоты, ума и совершенства, вечно оставаясь ребенком, капризы которого он готов был удовлетворять, чего бы то ни стоило. Наплакавшись и наобнимавшись вдоволь, отец с дочерью сели в экипаж и направились в отель.

Вечером, немного отдохнув и придя в себя после морских путешествий, утренних переживаний в порту и не менее суетного размещения в гостинице, Елена, представила отцу графиню Киселеву. Приезд решено было отметить. Вся компания расположилась в ресторане, решив посвятить вечер светской беседе и выработке дальнейшего маршрута.

Дамы еще были полны впечатлений от путешествия по пустыне. Полковник фон Ган слушал с большим вниманием, о чем-то расспрашивал, но над некоторыми эпизодами саркастически надсмехался. Он не верил ни в какую магию, считая это «нянькиными сказками», подверг сомнению действия неграмотных бедуинов, которыми Елена восторгалась, видя в них потомков древних цивилизаций.

– Нет, отец, вы не правы. Магия существовала всегда, – принялась она горячо отстаивать свое мнение. – Ранее магами называли людей почитаемых и именитых.

– А теперь в лучшем случае их называют «фокусниками», а в худшем «проходимцами», – добавил отец.

– К сожалению, – подтвердила Елена. – Раньше маг был олицетворением всего уважаемого и чтимого, синонимом обладания знанием и мудростью. Ведь Маг, как мне сказал местный копт, производное от Marx, Мах, на санскрите Маха, значит – большой человек, сведущий в особом, неведомом никому знании. Теперь же это слово приобрело презрительный оттенок и стало обозначать притворщика и плута, короче, шарлатана.

– Разве это не так? – усмехнулся в усы отец. – Неужели ты еще не выросла и веришь в чудеса?

– Выросла, но в чудеса верю, – обиженно надула губы Елена. – Магия существует, что бы там ни говорили. Белая магия – это, можно сказать, божественная магия, свободная от эгоизма, властолюбия, честолюбия, корысти и направленная исключительно на то, чтобы творить добро для всего мира, в частности для своего ближнего. Малейшая попытка использовать сверх силы для собственного удовлетворения превращает эти способности в колдовство или черную магию.

– Поэтому, дочка, не стоит заниматься ни той, ни другой магией, чтобы случайно не переступить эту невидимую черту.